Плохие парни по ваши души. Книга 2 (СИ) - "Anna Milton". Страница 61

   Очередной бокал вина осушен, очередная песня французского коллектива подошла к концу, но мой айпод быстро включает следующую, погружая меня в еще более депрессивное состояние. Я подпеваю солистке, подливая себе еще алкоголь из бутылки, и с удивлением отмечаю, что содержимого осталось совсем немного. Нет, я не чувствую себя пьяной. Мне просто плохо. Я благодарна тому, что ко мне вернулись воспоминания, но от этого стало больнее. Хуже.

   Дерьмово, если твоя жизнь тебя не устраивает.

   Расположившись удобнее, я допиваю алкоголь и уже бросаю взгляды на холодильник, вспоминая, не завалялось ли там еще что-то. А потом мне в голову приходит гениальная мысль, что не все спиртные напитки можно хранить в холодильнике. Значит, в маленьком кабинете отца запрятана небольшая заначка бутылок, на этикетке которых значится градус выше двадцати. Но моим планам не суждено сбыться, поскольку в дверь кто-то звонит. Мой слегка пьяный мозг принимается лихорадочно размышлять, кто это может быть. Я старюсь не выходить из дома. Росс и Эйден — тоже. Я даже не проверяла, приходили ли мне новые сообщения, забросив смартфон в ящик прикроватной тумбы. Мне просто было все равно. Придя домой, я хотела остаться одна. И выпить.

   Поднявшись с дивана, я успеваю поставить пустой, высокий бокал в раковину, а бутылку, на дне которой не осталось ни капли, выбрасываю в мусорную корзину. Обычно я смотрю в зеркало, поправляю волосы и убеждаюсь в том, что выгляжу не так плохо, как могла бы. Но сегодня ничего из этого мне делать не хочется. И плевать, что мои синяки под глазами ужасны.

   Опершись о дверной косяк, на пороге стоит Эйден. Он поднимает на меня взгляд голубых глаз, смотря из-под сведенных у переносицы бровей. В правой руке парень держит…текилу. Вот черт. Он тоже выпил, но действительно пьян. Мой бывший пил после нашего сегодняшнего разговора очевидно не кофе.

   — Что ты здесь делаешь? — взволнованно вопрошаю я.

   Эйден усмехается себе под нос.

   — Привет, — а потом машет алкоголем перед моим лицом.

   Я складываю руки на груди и хмурюсь, озабоченная его неожиданным появлением. Эйден прикусывает щеку изнутри, а спустя несколько секунд горлышко бутылки уже оказывается приближенным к его губам.

   Губам, которые я раньше целовала. Любила целовать…

   — Я не понимаю, что происходит, — поспешно признаюсь я, и парень перебивает меня, выставив руку.

   Я замолкаю на полуслове, пока он буравит меня своими глазами. Пьян. Совершенно пьян.

   — Все хреново, — произносит шатен разбитым голосом.

   Затем он говорит что-то еще, но я едва могу различить, что именно пытается сказать мне Эйден. Грустно засмеявшись, парень продолжает, только теперь относительно отчетливо:

   — Это дерьмо, понимаешь?

   Взглянув на меня, он разводит руками. Его в меру широкие плечи приподнимаются.

   — Я в дерьме, Джейн. Я не хотел всего этого.

   Он сгибает одну ногу в колене, и чуть было не валится вперед. Благо, мне удается предупредить падение. Я задерживаю Эйдена, он сам приподнимается, держась за дверной проем. Наши лица очень близко друг к другу, но я, вспомнив об утренней и печальной беседе, прочищаю горло и тороплюсь отдалиться.

   В следующее мгновение мы оба поворачиваемся на внезапный, яркий свет и рев мотора, что глушится буквально в секунду. Из знакомой мне машины выходит Росс Картер, а его брат тут же меняется в лице, становясь суровым и жестким. Все происходит очень быстро. Если бы даже я сообразила с такой же скоростью, то не успела бы ничего остановить.

   Эйден сбегает по крылечной лестнице, пересекает двор по диагонали и, подобравшись к брату максимально близко, врезает тому по челюсти. И удар получается настолько тяжелым, что Росс валится на землю. Мои руки подлетают ко рту, когда с губ срывается невольный вздох.

   — О, Боже, — удается прошептать мне.

   Эйден кричит Россу.

   — Вставай! — он тормошит носком ботинка тело парня. — Вставай же. Ответь мне!

   Росс поднимается, но не так скоро, как я на это рассчитываю. В то время уже спешу к ним, чтобы прекратить эту странную и непонятную мне ситуацию. Прежде чем Эйден успевает снова поднять кулак, я встаю между ним и Россом.

   — Какого черта здесь происходит?! — возмущаюсь громко и абсолютно обоснованно.

   Никто из них не разговаривает со мной. Я поворачиваюсь к одному, потом ко второму, но эти двое с яростью в глазах пялятся друг на друга, не удосуживаются и слово вставить, чтобы объяснить, какого хрена у них случилось.

   — Слушайте… — начинаю, глубоко вздохнув.

   Я не договариваю, потому что Эйден переходит в нападение. Он машет руками, и только сейчас я понимаю, что текилу он выбросил куда-то на газон.

   — Тебе вообще здесь не место! — орет младший из братьев, его лицо багровеет, а я не на шутку пугаюсь. — Зачем ты приехал? Я хочу, чтобы ты убрался НАХРЕН ОТСЮДА!

   Последние слова Эйдена звучат, словно чертов приговор. Кажется, я уменьшаюсь до невозможно крошечного размера. Сердце в груди стучит, как бешеное. Мне страшно, честное слово. Это не может не пугать.

   — Ладно, — совладав с собой, вновь пытаюсь вставить хоть одну фразу. — Хорошо, парни, немедленно успокойтесь…

   И эта моя попытка тут же венчается провалом. Росс раскидывает свои длинные, мускулистые руки в стороны.

   — Это моя девушка, — указательные пальцы его рук «смотрят» на меня. — И лишний здесь ТЫ, — при этом Росс вскидывает ладонь и машет ею в направлении Эйдена.

   Тот вновь загорается жаждой двинуть собеседнику по скуле, но я становлюсь препятствием для драки. Знаю, им хочется выпустить пар, выбить друг другу зубы, но вся подобная дрянь меня не привлекает, и видеть я это совсем не хочу.

   Мне страшно задать вопрос, ответ на который не смогу услышать, но я должна.

   — Что вы оба здесь делаете? И почему вы ругаетесь?

   Это уже два вопроса. Я знаю, что это из-за меня. Наверное. Определенно. Из-за чего же еще? Но раньше они же как-то ладили. Почему сейчас?

   Мои слова остаются проигнорированными. Парни продолжают кричать маты, рискуя разбудить соседей. Если те вызовут полицию, это плохо скажется на репутации папы. Поэтому перед тем, как попросить их войти в дом, я позволяю себе в последний раз повысить голос.

   — ПОЧЕМУ ВЫ ПЫТАЕТЕСЬ УБИТЬ ДРУГ ДРУГА? — чуть не разорвав горло, выдаю я. И наконец-то (наконец-то!), парни замолкают, прислушиваясь ко мне.

   Эйден кивает подбородком на Росса.

   — Пусть лучше тебе твой герой расскажет.

   Я оборачиваю лицо к Россу, но тот качает головой, опустив глаза вниз.

   — Я не хотел этого, ты знаешь. Я рассказал тебе, как обстояло дело, он отвечает Эйдену.

   Я вмешиваюсь в напряженный разговор.

   — Не хотел чего? — давление в моей интонации никуда не спрятать. — Не хотел чего, Росс? — встав к нему ближе, спрашиваю снова.

   Молчание затягивается, а Эйден с горечью выдавливает:

   — Расскажи ей.

   У меня внутри все обрывается. Боже мой. Что произошло? Я не могу не чувствовать свою бесполезность, пока не получается добиться от Росса правды, но он настойчиво прячет от меня взгляд.

   У Эйдена всерьез срывает крышу.

   — РАССКАЖИ! — кричит он как умалишенный.

   Я подскакиваю, быстро развернувшись к нему.

   — Эйден, — безмолвно шепчу я, — что с тобой?

   Только он концентрирует внимание не на мне, а на своем брате. Приближаясь понемногу, парень продолжает говорить с видом человека, не боящегося ничего. Я пячусь назад.

   — Не хочешь? Ладно, — облизнув губы, он сокрушенно опускает руки. — Тогда вот что… Тебе, наверное, понравится новость о том, как мы с Джейн целовались сегодня утром на трибунах. А точнее, это было в полдень, правда? В полдень же? — спрашивает у меня Эйден, как ни в чем не бывало.

   Я перестаю ощущать землю под ногами, мои глаза, скорее всего, лезут на лоб. Я поражена тем, что он так поступает, тогда как то, что случилось в начале дня, было нечто интимным, что должно было остаться только между нами. Я смаргиваю слезы, гладя на Эйдена, глаза которого краснеют. На его губах играет злая ухмылка, но Росс быстро стирает ее, замахнувшись на брата и ударяя прямо в висок. Теперь очередь младшего Картера падать на газон. Росс сплевывает и только после этого фиксирует на мне яростный, полный злобы взгляд. Я не принимаюсь вдаваться в объяснения. Зачем? Для чего? Есть ли в этом толк?