Цитадель Теней. Пробуждение (СИ) - Тор Алексо. Страница 37

— Так вот значит, — произнесла незнакомка приятным мелодичным голосом, — какая девочка нашего Ансацу!

Краснокожая потрепала ошарашенную девочку за щёки.

«Что она только что сказала?»

***

Девочка хлопала глаза и непонимающе смотрела на незнакомку с красноватой кожей и приветливым оскалом.

— Она не моя девочка, — шиварец появился из башни. В руках он держал небольшой саженец. — Оставь её и займись лучше делами. Или просто исчезни.

— Ну, не будь такой букой, Ансацу, — надув губы, девушка дёрнула малышку к себе, крепко обняв. — А-а-а-а-а-а-а-а! Она такая милашка. Можно я заберу её себе?

— Забирай, — легко согласился шиварец. — Вот только прежде смени выбранный для неё виа.

— Ну да, ну да. Какая жалость, — лицо девушки стало печальным буквально на мгновение, затем вновь засияло радостью. — Ви-и-и-и-и-и! Я ведь ещё не представилась.

— Ей незачем знать, кто ты.

— Но вдруг ей понадобиться моя помощь? Или ей просто захочется поговорить?

— Для разговоров у неё есть пара щенков, — мужчина немного подумал. — Для помощи, в принципе, те же.

— Ок'хай. Ты не желаешь меня представлять, значит сама это сделаю, — девушка слегка отстранила от себя т'эрку, что все это время была прижата к, приличного размера, груди и весело произнесла:

— Я Мадлен, кагэми-кораш Октуш виа Халлар.

— Кораш? — неуверенно переспросила девочка. Она уже встречала с представителем сей расы, и выглядел он, мягко говоря, совсем иначе.

Мадлен легко поняла, что именно смутило малышку

— Ты, должно быть, встречалась с кем-то из кагэми-кораш до этого? И, скорее всего, мужского пола? — уточнила Мадлен. — Не удивляйся. Мужские и женские особи сильно разнятся у нас. В девушках больше хаотичного.

Юная кагэми недоуменно наклонила голову в сторону.

— О, Отец Всего и Ничего! Ты что, не объяснил ей даже таких элементарных вещей?! — возмутилась кагэми-кораш. — Девочка пришла к нам из мира, который славится своей неосведомлённостью, а ты даже не удосужился…

— Хватит! — оборвал тираду шиварец. Каждое своё слово он произносил медленно и вкрадчиво. — Если ты наконец оставишь нас, я смогу приступить к её тренировкам. И велика вероятность, что именно сегодня, я расскажу ей о специфике Сторон. Так что будь добра, покинь наконец мои территории.

— Не надо так злиться. Тем более меня действительно ждут дела. До встречи, Мафарли, — обратилась Мадлен к брюнетке и, улыбнувшись на прощание, скрылась среди деревьев.

— Идём, — мужчина вошёл в башню. Тайро последовала за ним.

В башне мужчина указал подопечной на привычное место в центре башни.

— Сядь. Я вскоре займусь тобой.

Девочка подчинилась без каких-либо пререканий. Шиварец же занялся новым саженцем. И пока мужчина возился с растением, малышка наблюдала за ним.

Изучала его.

Каждый его жест и движение сохранялись в её памяти, сравнивались. В его облике искались знакомые черты. Харита указала на лицо, но сейчас, когда шиварец стоял к девочке спиной, тяжело было определить, действительно ли они похожи.

Но девочка хотела это знать. Хотела понять и лучше узнать этого мужчину.

Но сможет ли она? Да, есть вероятность, что он её отец. Но нужно ли ему это? Ведь он не признал её при первой встрече. Узнал — да, но дочерью своею не назвал. Может, он и не хочет знать её? А все те попытки защитить были лишь данью уважения к погибшей возлюбленной? Неужели он никогда не признает её?

Нет уж. На такое девочка несогласна. Она уже потеряла маму, и терять, недавно обретённого, отца не стремилась. И коль скоро он не хочет её принять, она сама, т'эрка, заставит его. Она сможет его убедить, что является хорошей дочерью. Что способна переступить через старые обиды и начать все заново.

Ведь не зря же говорят, что от любви до ненависти — один шаг?

— Ты отвергаешь слияние с кагэми, — вернул малышку в реальность голос шиварца. Мужчина продолжал возиться с растениями, — Отвергаешь саму суть. Если так продолжится и дальше, ты знаешь свою участь. Но я не мог не заметить, что кое-что от кагэми в тебе, все же, есть.

Малышка заёрзала на месте.

— По своей природе кагэми имеют несколько особенностей, — Ансацу развернулся и навис над девочкой. — Слушай внимательно, я не буду повторять дважды. Будучи кагэми, мы, принимая истинный облик нашей сущности, способны передвигаться в мирах, таиться в тенях. Ты же неспособна на это. Но ты понимаешь всех кагэми, значит, ты способна к ноанут. Я видел, как ты ответила на нападки со-виа Кеа, соткав из тени нож, — девочка поморщилась от воспоминаний этого, и последующих событий. — Я читал твои дэнэ эшекей, буквально вытаскивая твоё сознание по крупицам. Возможно, ты не столько противишься становлению одной из нас, сколько воспоминаниям, что связаны с самим пробуждением. И…

Мужчина замолк. Скрестив руки на груди, он наклонил голову в сторону.

— Какого цвета твои глаза?

Неожиданный вопрос со стороны шиварца спровоцировал не менее неожиданный отклик у юной кагэми:

— А у вас?

Девочка произнесла слова раньше, чем успела подумать. Малышка прикрыла глаза в ожидании наказания, но ничего не произошло. Осмелев, т'эрка посмотрела на шиварца. Тот даже не шелохнулся, лишь на скулах заиграли желваки.

— Кхм… Я не знаю, какого они сейчас цвета, — тихо произнесла девочка.

— Сейчас?

— Мои глаза имеют довольно редкий цвет. Он смешивает в себе все возможные варианты и может их менять.

— И отчего это зависит?

— Ну, от настроения… наверное, — ещё никогда маленькая брюнетка не вела настолько спокойный диалог с шиварцем. Обычно, она срывалась на него, а он лишь ранил в ответ. Но сейчас все было иначе. Мирно. — И времени, возможно.

— Подробнее.

— Утром, к примеру, они у меня зеленовато-коричневые. В течение дня переходят на коричневый, а к вечеру могут стать голубыми.

— А зелёными как сейчас?

— Когда испытываю сильные эмоции, — смутившись ответила малышка.

— Возможно, ты способна научится быть кагэми, не принимая её в себя полностью. По крайней мере — пока. Закрой глаза.

Девочка последовала указаниям и почувствовала, как тёплая ладонь касается её лица.

— Расслабься и успокойся. Я ничего тебе не сделаю, так что не дёргайся, — кагэми-шиварец говорил медленно и тихо. — Смотри во тьму. Сквозь неё. Вглубь неё. Почувствуй её, — когда дыхание девочки стало расслабленным, мужчина продолжил, — А теперь представь, как тьма, словно разлитые чернила, заполняет твои глаза от века до века. Когда они полностью станут чёрными, посмотри на меня.

Кагэми-т'эрка дождалась, когда её глаза заволокла вымышленная пелена и распахнула их.

Весь мир был полон оттенков серого. Девочка повернула голову в сторону. Пропали яркие краски. Или, скорее, их стало меньше по количеству, но не по качеству. Там, где раньше стояли горшки и вазы с растениями, угадывались лишь их размытые силуэты, но с голубоватыми комочками света. Они слегка пульсировали, гоняя синие потоки по телу растений.

Малышка перевела взгляд на шиварца. Перед ней был сгусток чёрного тумана, лишь очертаниями напоминающий мужчину. На тумане другим оттенком чёрного, более матового и сочного, горели дэнэ эшекей. В центре тумана словно теплился огонь ядовито-зелёного цвета, с чёрной сферой посередине. Через всё тело Ансацу, наискосок проходила полоса с бордовым свечением.

— Что ты видишь? — спросил туман голосом шиварца.

— Много серого. И вкрапления других цветов. У растений это голубоватый. У вас ядовито-зелёный в центре и бордовый через всё тело на фоне чёрного тумана.

— Можешь ли ты различать детали?

— Нет, я чётко вижу контуры, но, к примеру, вашего лица не различу.

— Что же. Могло быть и лучше, — девочка приуныла, но следующие слова шиварца вернули ей расположение духа. — Хотя на данном уровне и этого достаточно.

— То, что ты сейчас используешь называется нодзому, — пояснил мужчина. — Зрение кагэми. Благодаря ему мы можем видеть истинное происхождение существ и их приверженность к той или иной Стороне.