Вестник Порока (СИ) - Дадов Константин Леонидович. Страница 102
Однако, пусть клятва и ограничивала вестника Бога Пороков, но совсем не в той степени, в которой могла бы, если бы он был обычным пони. В конце-концов, верность «рыцаря порока» принадлежала его покровителю и он мог выбирать, какой из Эквестрий служить.
Что же касается его отношения к Селестии: сложно испытывать негатив к кобыле, которая возилась с тобой как с жеребенком, кормила и поила, и даже круп подтирала. Однако же и иллюзий по поводу возможной дружбы с принцессой дня красный жеребец не питал, понимая, что ради страны, которую создала собственными руками, она пойдет очень на многое.
«Впрочем, так даже лучше. А то что-то я расслабился. Можно даже сказать «одомашнился»».
Заложив левую руку за голову, правую руку Биг Макинтош опустил вдоль тела и впился пальцами в облачный матрац. Без особых усилий он оторвал кусок плотного и упругого тумана, после чего поднял ладонь с полумагической материей к глазам. Стоило приложить немного усилий и сжать пальцы в кулак, как потерявшее плотность облачко просочилось сквозь кисть и истаяло в воздухе.
Пегасы на инстинктивном уровне могли совершать подобные манипуляции с настоящими облаками и туманом, единорогам для этого требовались специальные заклинания, земные же пони… У них были свои особенности и способности. Вестник Бога Пороков теперь являлся существом, объединяющим в себе черты всех трех рас и пусть понимал это умом, но подсознательно продолжал ощущать себя обычным жеребцом с рогом и крыльями.
«Мало превратиться в аликорна, надо еще научиться им быть».
- Ммм… - со стороны левого нижнего края кровати послышалось сонное мычание, которое перешло в шумный и протяжный зевок сопровождаемый шелестом расправляемых крыльев.
- Доброе утро, Сноу. – наблюдая за потягивающейся словно кошка пегаской, произнес «рыцарь порока».
- Маки… доброе утро. – широко улыбаясь и жмуря глаза, отозвалась белая летунья, после чего резко приняла сидячее положение, подогнув под себя ноги и, состроив серьезное выражение мордочки, спросила. – Как себя чувствуешь?
- Словно заново родился. – признался новоявленный аликорн и, дождавшись удовлетворенного кивка от жены, чуть ехидно добавил. – Такой же слабый и разбитый, будто новорожденный жеребенок.
- Издеваешься? – сложив руки под грудью, насупившись осведомилась крылатая кобыла.
- Немножко. – ухмыльнулся красный жеребец.
- Значит так? – Сноу Лайт прищурилась, на ее мордочке появилось хитрое выражение и, более не произнося ни слова, она поднялась на четвереньки и перебралась на середину кровати, нависая над мужем, опираясь на руки и ноги.
- Эй-эй-эй! – изобразил испуг Биг Макинтош. – Что это ты задумала? Я, между прочим, больной и несчастный жеребец…
- Если ты и больной, то только на голову. – фыркнула белая пегаска, одетая в один лишь больничный халатик, едва достающий до середины бедер. – Но это, увы, даже магией не лечится.
- Хорошего же ты обо мне мнения, дорогая. – изобразил обиду вестник Бога Пороков, пока жена аккуратно усаживалась ему на низ живота, при этом все же продолжая удерживать часть веса на своих ногах. – Доктор! Помогите! Аликорна невинности лишают!
- Молчи, дурак, сама справлюсь. – суровым голосом заявила летунья, расстегивая пуговицы халата и распуская гриву, тут же рассыпавшуюся по плечам густыми синими прядями. – Ты себе даже не представляешь, что мы все за эти дни пережили. Если ты думал, что тебе было тяжело, то должна тебя обрадовать тем, что впереди будет еще тяжелее: с сестрами и жеребятами сам объясняться будешь, а Алу после угрозы потерять своего жеребца серьезно решилась завести как минимум парочку щенят. Зекора же обещала помочь с зельями, которые помогут ей забеременеть.
- Мое мнение по этому поводу кого-нибудь интересует? – вопросительно приподнял брови «рыцарь порока».
- Дай подумать… - откинув халат, оставаясь сидящей на своем жеребце одетой только в свою шерстку, Сноу Лайт приложила указательный палец правой руки к губам и демонстративно задумалась, после чего уверенно констатировала. – Нет.
- Произвол. – недовольно буркнул темно-красный пока что бесперый аликорн. – Куда только смотрит общество борцов за права жеребцов?
- А такое вообще существует? – удивилась белая пегаска.
- Не уверен. – признался Макинтош, тут же добавив. – Но его определенно стоит создать.
- Просто молчи. – закрыв рот мужа ладонью, летунья осторожно улеглась ему на грудь и, закрыв глаза, уложила голову так, чтобы четко слышать биение сердца. – Маки… Никогда меня так больше не пугай.
- Постараюсь. – вздохнув, «рыцарь порока» аккуратно приобнял устроившуюся на нем кобылу за талию. – Гарантировать ничего не могу.
Некоторое время они просто лежали, наслаждаясь тишиной и теплом друг друга. Крылатая пони водила указательным пальцем по ребрам мужа, проступившим под потемневшей шкурой из-за потери мышечной массы. В какой-то момент она приподнялась на руках, уперев ладони справа и слева от головы жеребца, которую украшала грива поседевших волос, и приблизила свои губы к его губам, но в последний момент подняла мордочку выше и, высунув язык, его кончиком провела по спиральным виткам белого рога.
- Ррр. – оскалив белые зубы, среди которых слегка выделялись клыки на верхней челюсти, молодой аликорн опустил ладони на круп партнерши и слегка сжал ее бедра, испытывая одновременно новые и давно забытые невероятно яркие ощущения, похожие на электрические разряды, пробегающие от кончика рога до копыт.
Чуть отстранившись, Сноу Лайт начала хлестать себя по бокам хвостом и, расправив крылья во всю ширь, игриво улыбаясь, проскользила ладонями сперва по плечам, а затем опустилась к крыльям партнера, ощущая под пальцами нежную бархатистую кожу и пока еще слабые мышцы, рефлекторно напрягшиеся при прикосновении…
- Гхм. – со стороны входа в палату раздался смущенный кашель, заставивший белую пегаску прижаться к вестнику Бога Пороков и накрыться крыльями словно одеялом. – Простите за вторжение, но я буквально на минутку.
Произнеся эти слова, в комнату вошла нежно-розовая аликорн, одетая в сиреневое платье с длинным подолом и короткими рукавами. В облачке телекинетического поля она несла большой поднос с парой глубоких тарелок с салатами, чашки с чаем, блюдце со сладостями…
- Каденс. – не хуже змеи прошипела белая летунья.
Дверь за спиной принцессы любви сама собой закрылась, а затем она создала заклинание барьера от подслушивания. Поднос опустился на тумбочку, стоявшую рядом с изголовьем кровати, сама незваная гостья устроилась на стуле для посетителей.
- Меня тут, между прочим, невинности лишают. – совершенно спокойным голосом заметил Макинтош.
- Извини, но это без меня. – подмигнув подруге, отозвалась названная племянница Селестии.
- И что же привело тебя в столь… неудачный момент? – проглотив более грубые слова, Сноу Лайт приняла сидячее положение на своем жеребце и, ничуть не стесняясь ни своей, ни его наготы, сложила руки под грудью.
- Всего лишь хотела принести вам завтрак и сообщить пару новостей. – Каденс слегка смутилась и отвела взгляд к окну, за которым голубело чистое небо. – Я же не знала, чем вы тут занимаетесь…
- Ладно уж. – махнула рукой пегаска и оперлась руками о грудь темно-красного аликорна. – В конце-концов мы не чужие пони. Что там за новости?
- Изменения в организме Маки окончательно устаканились, так что необходимости в нахождении в специальной палате больше нет и вы, если хотите, уже сегодня можете вернуться в Понивиль. – крылато-рогатая кобыла сделала паузу и продолжила. – Врачи, конечно, хотели бы еще некоторое время за ним понаблюдать, но острой необходимости в этом нет. Магией, конечно, пользоваться в ближайшие дни не рекомендуется, учиться летать нельзя, пока не вырастет полноценное оперение… Ну и первое время не следует сильно перетруждаться, так что не увлекайтесь с гимнастикой.
- Я вам не мешаю? – сложив руки на груди, «рыцарь порока» посмотрел сперва на жену, затем на Каденс.