Вестник Порока (СИ) - Дадов Константин Леонидович. Страница 91

…

- Привет, Твай! Как дела? Ты к нам надолго или только на праздник? У тебя, наверное, много дел… А твой брат и принцесса Каденс приедут? Сегодня в «Сахарном уголке» небольшая вечеринка, так что приходите вместе со Спайком.

Пинки, налетевшая на фиолетовую единорожку из-за угла очередной лавки, когда волшебница шла в сторону городской ратуши, изо-всех сил старалась говорить медленнее, но от этого ее словоизлияние не стало короче. Впрочем, Спаркл была рада уже такому успеху, так как хотя бы смогла понять все, что подруга пыталась сказать на одном дыхании.

- Привет, Пинки. – ученица принцессы Селестии отцепила от себя розовый ураган с пушистой вьющейся гривой. – Сегодня я тут по заданию от принцессы, но на вечеринку загляну, если успею закончить все дела вовремя. Шайнинга и Каденс не будет: у них какие-то свои дела…

…

Большой зал ратуши мог похвастаться высокими потолками, мозаичным полом, выложенным из разноцветных плиток в рисунок закручивающегося водоворота, и балконом на высоте второго этажа, где обычно мэр произносила речи и при собраниях выступала в качестве председателя. Сейчас стены были украшены широкими полотнами гобеленов, на которых красовались изображения восхода над зеленым морем густого леса и лунной ночи в горах. Гирлянды разноцветных бумажных фонариков с магическими светильниками внутри оплетали угловые колонны, поддерживающие потолок, и перекидывались под сводами помещения от одного края к другому, создавая вид необычной паутины.

Вдоль стен стояли длинные столы, накрытые белыми скатертями, на которых возвышались вазы с фруктами, подносы с бокалами, графины с разнообразными напитками, и все это украшали букеты цветов, заполняющие помещение головокружительными сладковатыми ароматами.

- Какая красотка. – восторженно прошептал Спайк. – Твай, как я выгляжу?

Удивленно посмотрев на маленького огнедышащего ящера, затем на белую единорожку, при помощи телекинеза украшающую нависающий над залом балкон (одетую в легкое светло-розовое платье), ученица принцессы Селестии спросила:

- Спайк, ты ведь уже встречался с Рарити? Раньше я за тобой такой реакции не замечала.

- Рарити? – отвлекшись от попыток уложить свой гребень, помощник номер один посмотрел в сторону модельерши и кивнул. – Да, конечно. А причем тут она?

- Но… - Спаркл осмотрелась по сторонам и только теперь заметила младшую сестру своей подруги, которая была одета в довольно короткое голубое платье и в данный момент поправляла бумажные фонарики на левой стене. – Ты о Свитибель?

- Угум. – кивнул буквально пылающий энтузиазмом дракончик.

- А ничего, что она на пять лет старше тебя? – с явным сомнением в голосе продолжила задавать вопросы фиолетовая единорожка.

- «Любви все возрасты покорны». – процитировал Спайк, тут же добавив. – Так твоя няня говорила.

- Спайк, не хочу тебя расстраивать, но шансов… - ученица принцессы Селестии замолчала, увидев, как маленький друг мигом погрустнел и опустил голову.

- Я все равно попробую. – твердо решил огнедышащий ящер. – Просто нужно придумать хитрый план. А что, если я притворюсь влюбленным в Рарити и попрошу Свитибель помочь? В процессе мы сблизимся и я признаюсь в своих чувствах.

- Спайк! – удивленно округлив глаза, воскликнула Твайлайт, чем привлекла внимание всех, кто находился в зале ратуши.

- Что? – подняв взгляд на свою подругу-воспитательницу, помощник номер один недоуменно похлопал глазами. – Что-то такое я читал в твоих романах…

«Нужно лучше следить за книжками, которые читаю».

Мысленно сделала заметку в памяти Спаркл, радуясь, что хотя бы литературу эротического содержания всегда хорошо прятала в местах, куда дракончику было не добраться незамеченным.

***

- Столько приготовлений и все ради меня. – умиленно произнесла иссиня-черная аликорн, голос которой двоился, будто хором говорили как минимум две пони, вися высоко в небе над Эквестрией, слабо шевеля широко расправленными крыльями. – Даже жаль разочаровывать сестренку тем, что все это бесполезно.

Рассмеявшись звонким смехом, похожим на звон серебряных колокольчиков, Найтмер Мун развела в стороны руки и согнула пальцы, словно бы цепляясь за невидимые нити. Прямо сейчас она могла бы явиться перед своими верными слугами и лично повести их в бой, но…

«Глупо начинать эпоху своего единоличного правления с кровавой бойни. Пусть уж лучше пони боятся старых сказок обо мне, а не реальных свидетельств жестокости. Страх – это хороший инструмент, но им нужно пользоваться крайне осторожно. В конце-концов, слишком сильно испуганные разумные становятся бесполезны или же перестают бояться вообще».

Закрыв глаза, крылато-рогатая кобыла сосредоточилась, настраиваясь на нужные эмоции, меняя свой голос и перебирая пальцами струйки воздуха. В одном ей слышном спектре зазвучала музыка, спокойная и убаюкивающая, распространяющаяся на десятки, сотни, тысячи километров, проникая в самые души самцов и самок, подавляя их волю и разум.

«Магия песен позволяет влиять на мир не тратя собственных сил, а если к этому прибавить еще и аспект плана снов…».

Ощутив, что подготовка завершена, принцесса кошмаров глубоко вдохнула и начала петь:

Забудь любовь, закрой глаза,

Я расскажу тебе о том,

О чем не знают облака,

Что пляшут в небе голубом.

Приляг на мягкую траву,

Забыв все клятвы и слова,

Когда я для тебя пою,

Тебе удача не нужна.

Звуки неслышимой музыки сплетались со словами песни и уносились вдаль, а достигнув городов и деревень вливались в уши разумных и неразумных существ, заставляя их ощутить накатывающую сонливость и усталость. Иссиня-черная аликорн как наяву видела зевающих пегасов, начавших снижаться к земле, гуляющих жеребцов и кобыл, ищущих место, где бы присесть, стражников, отчаянно трущих слипающиеся глаза…

Ее верные слуги также не избежали магического воздействия, так как крылато-рогатая кобыла предположила, что в крепко спящей стране они могут натворить слишком много бед. Когда же действие наведенного сна пройдет, на троне будет сидеть уже другая принцесса, так что у подданных не останется иного выбора как подчиниться.

И не нужны тебе теперь,

Турниры, войны, города,

Закрыта в жизнь былую дверь,

Что не откроешь никогда.

Закрой глаза и засыпай,

Все тоньше, тоньше воли нить,

Немеют руки, забывай,

О том что ты умел любить.

Некоторые пони устраивались прямо у стен домов, другие ложились на зеленую траву, самые стойкие добирались до своих постелей, на которые падали прямо в одежде. Зевки никто и не пытался скрыть, так как думать о чем-либо, кроме красочных снов, уже стучащихся в сознание, становилось невыносимо тяжело. Лишь единицы, чьих духовных и магических сил оказалось достаточно, не попали под воздействие песни, но и они ощутили гудящую в пространстве мелодию.

Обнимет крепкой сетью сон,

Тебя при свете серебра,

Ты силой этой покорен,

Так слушай, слушай же меня.

Тебе заменит жизнь твою,

Волшебной песни перезвон,

Я боль и горе заберу,

Навею беспробудный сон.

В городах, селах и деревнях уже почти не осталось бодрствующих: пони, звери, немногочисленные грифоны, минотавры и алмазные псы лежали тут и там в самых причудливых позах. Только ровное и спокойное дыхание показывало, что все они живы и просто спят.

Но были и матери, что в страхе за жеребят преодолели морок, воины, упрямо цепляющиеся за ускользающее сознание и долг перед своей страной. Приближенные Селестии почти в полном составе сохранили бодрость, что было хоть и неприятно, но вполне ожидаемо: в конце-концов, сестра всегда умела окружать себя достойными личностями.

Забудь, как пахнет хмель весной,