Сила твоих чар - Айзекс Мэхелия. Страница 17

Видимо, выражение лица выдавало Люсьена. Черт побери, у него был повод для расстройства. Мать видела, как он целовался с женщиной, которую ненавидел больше всех на свете.

Однако в момент поцелуя Люсьен забыл о ненависти. Держа Алисию в объятиях и крепко прижимая к себе, он думал только о том, как бы вонзиться в ее нежное тело. Отпираться было бесполезно: он хотел овладеть ею, и если бы не мать…

Люсьен потер лоб. Именно это не давало ему покоя. Мирей сначала рассердилась, но вскоре взяла себя в руки и сделала все, чтобы он мог свалить вину на Алисию. Мать хотела, чтобы он признался, будто вдова Жюля кокетничала с ним и нарочно искала его внимания, чтобы в будущем воспользоваться этим преимуществом.

Но он не мог пойти на это. Пока мать была здесь, они избегали друг друга. Между ними стояла Алисия.

Как ни странно, к Бертрану это не относилось. Хотя мальчик слегка побаивался своей французской бабушки, но трогательно пытался подружиться с ней. Люсьен знал, что поведение мальчика оставляет желать лучшего. Во-первых, Бертран слишком откровенен; во-вторых, относится к старшим без того почтения, к которому Люсьен с братом были приучены с детства. Хотя отношение Мирей к возникшей ситуации было неоднозначным, но Бертран приходился ей внуком и она понимала, что Люсьен был обязан рассказать ей об этом.

В конце концов Люсьен достал письмо Бертрана и отвез его матери в Марсель. Это был самый простой и, возможно, самый милосердный способ сообщить ей правду. Хотя сначала Мирей сомневалась в происхождении Бертрана, но все сомнения рассеялись, когда она увидела мальчика. Теперь следовало решить, как сообщить об этом отцу Люсьена. Оставалось только ждать и надеяться, что известие о внуке будет способствовать выздоровлению месье Жозефа.

Однако это не облегчало положения Грасси-младшего. Нужно было принимать ответственные решения, но он не мог сосредоточиться не только на деле, но и на таких обычных вещах, как сон и еда. Люсьен думал только об одном: Алисия вернулась в его жизнь; Алисия находится в palais. И хотя она жадно отвечала на его ласки, но по-прежнему была настроена враждебно.

– Я предпочел бы отложить голосование до возвращения отца, – наконец сказал он. Как можно принимать решение, от которого зависит будущее поместья, если он не знает, что случится через несколько дней?

Мужчины огорченно переглянулись, но спорить не стали. Они пожелали месье Жозефу скорейшего выздоровления и вышли из кабинета.

После их ухода Люсьен поднялся, подошел к окну и начал устало массировать затылок. Вот так помог отцу… Наверное, было бы лучше, если бы тот оставил вместо себя Армана.

Люсьен стукнул кулаком по ставне. Черт побери, что с ним творится? Почему он не может перестать думать об Алисии? Не пройдет и недели, как отец будет дома. Мать сказала, что врач доволен тем, как идут дела. Хотя отцу было шестьдесят, он мог дать фору многим молодым. Сейчас имеет значение только здоровье месье Жозефа, а не женщина, которую он не видел восемь лет…

Люсьен познакомился с невестой брата за две недели до венчания.

По приказу отца он прилетел в Англию, чтобы помешать свадьбе. Хотя отец велел передать Жюлю, что в случае непослушания оставит его без гроша, Люсьен знал, что это лучший способ заставить брата сделать наоборот. Упрямством Жюль не уступал отцу, был горд и жадностью не отличался.

Следовательно, требовалось избрать другую тактику. Люсьен был вынужден признаться, что прилетел по просьбе отца, но сделал вид, что он на стороне влюбленных и хочет помочь их браку.

Обмануть брата оказалось очень легко, с болью в сердце вспомнил Люсьен. Жюль был открыт и доверчив. Ему и в голову не пришло, что у брата на уме совсем другое.

Однако Алисия подозревала его с самого начала. Возможно, она уже тогда понимала, что доверять ему нельзя, но скрывала свои чувства от Жюля.

Однако через несколько дней все изменилось. В конце концов, Люсьен должен был стать единственным представителем семьи жениха на предстоящей свадьбе. К тому же Алисия видела, как Жюль радовался брату.

Жюль почти все время проводил в университете, готовясь к выпускным экзаменам. Степень в области истории искусств помогла бы ему получить работу даже без помощи отца. Однако это означало, что Люсьен и Алисия большую часть времени проводили вместе. Работа в книжном издательстве не требовала от Алисии все время находиться в офисе, а Жюль хотел, чтобы она получше узнала его брата.

Люсьен вспоминал те давние события с большой неохотой. Когда ему пришло в голову, что лучший способ помешать свадьбе – это самому соблазнить Алисию? Когда он решил, что брат совершает ошибку и что он, Люсьен, обязан доказать это?

О Боже, каким он был самонадеянным! Конечно, он был убежден, что Алисия выходит за Жюля из корыстных соображений. Заверения Жюля в том, что это была любовь с первого взгляда, звучали неубедительно. У Люсьена не было никаких сомнений: если Алисия заметит, что его тоже влечет к ней, она сразу поймет преимущества брака со старшим братом. В конце концов, наследником отца был Люсьен, а не Жюль.

Люсьен со свистом втянул в себя воздух. Неужели он думал, что все будет так просто? О да, тогда ему было всего двадцать четыре и он видел жизнь только в черно-белых тонах. Но с какой стати он считал себя непогрешимым?

Однако Алисия действительно была неравнодушна к нему. Правда, она тщательно скрывала свои чувства, но Люсьен видел, как она на него смотрит, как внимательно прислушивается к каждому его слову. Алисия думала, что это дружба, однако от Люсьена не укрылись признаки влюбленности. К несчастью, она не замечала их, пока не стало слишком поздно.

Впрочем, он тоже не остался безучастным к ее прелестям. Алисия была красива, а длинные ноги и короткие юбки сильно отличали ее от сдержанных католичек, которых так много на юге Франции. Там девушки из родовитых семей даже сейчас не пользуются свободой. С них не спускают глаз, пока не выдадут замуж.

Возможно, именно это привлекло к ней и Жюля. Правда, брату всегда нравились девушки с длинными ногами и высокой грудью. Алисия была бы красавицей даже без пышной гривы рассыпавшихся по плечам рыжих волос, и не видеть этого мог лишь слепой.

Но дело было не только в красоте. Ум и доброта Алисии делали задачу Люсьена еще более приятной. И вместе с тем более трудной. Она показывала ему кварталы Лондона, о которых Люсьен не имел понятия, щедро делилась с ним знаниями и смешила историями, которые случались со знаменитыми людьми, бывавшими в этом городе.

Наверное, именно тогда она перестала его дичиться. Конечно, Алисия еще осторожничала. Она помнила, что Жозеф де Грасси настроен против ее брака с Жюлем, и это мешало ей с доверием относиться к посланцу семьи. Люсьен мало-помалу переубеждал ее, но и сам не остался равнодушным к ее чарам.

В конце концов, его стали раздражать вечера, когда к ним присоединялся Жюль. Гордиться тут было нечем, но интимные прикосновения брата к невесте вызывали у Люсьена досаду. Даже сейчас он не мог бы найти название чувствам, которые испытывал много лет назад…

Бертран нашел мать в тени балкона.

Алисия не видела сына с самого утра. Теперь, когда его бабушка уехала в Марсель, у мальчика впервые появилась возможность навестить Шарля Форестье. Хотя дружба сына с главным зоотехником тревожила Алисию, однако старый дворецкий клятвенно заверил ее, что Бертрану в palais ничто не грозит.

– Он – наследник хозяина, – просто сказал Пьер, и Алисия заподозрила, что дворецкий знает правду.

Впрочем, это невозможно. Правды не знает никто из них. Бертран – сын Жюля и внук Жозефа де Грасси. Этого достаточно.

Постепенно у них с Пьером возникло что-то вроде дружбы. Старый дворецкий прилагал все усилия, чтобы она чувствовала себя в palais как дома. Именно он показал Алисии маленькую часовню неподалеку, в которой был похоронен ее муж. Жюль вместе с предками лежал в каменной гробнице с родовым гербом. Алисия несколько минут простояла рядом с его могилой, ощущая давно забытое чувство покоя.