Время падать, время летать (СИ) - Герцен Кармаль. Страница 34

— К тому времени к Малкович присоединились уже десять человек. Не так много, как я боялся — многих она по-прежнему пугала своим фанатизмом, почти одержимостью. Но те, кто присоединился… они совершенно отчаялись. А она оказалась сильнее. Подавила их. Своим авторитетом, своими речами, в которых проклинала тех, кто погряз в грехах и наслал на всех нас наказание. Бездну.

— Значит, ушли одиннадцать человек? — поразилась Хелена.

Виктор хмуро кивнул.

— И что это? — воскликнула я. — Жест отчаяния? Коллективное самоубийство? Жертвоприношение Бездне?

— В записке, которую они оставили, было сказано, что они больше не могут находиться среди насилия и жестокости — и тех, кто их порождает. Куда они идут, не знают — но свет в их душах укажет им путь.

Прикрыв глаза, я покачала головой.

— Безумие… И сколько нас осталось?

— Включая вас, восемнадцать.

Я будто замерзла на мгновение. Из почти четырех десятков человек, оказавшихся в Бездне, в школе за неполные две недели осталось восемнадцать. И один из них смертельно болен.

— Ваша очередь рассказывать, что с вами случилось, — вздохнул Мартин. — Мы ко всему готовы.

Как могла коротко, я рассказала про Сдвиг, Короля Крови и его дочь, демоническую кровь и заражение Джоэла. Виктор и Мартин мрачнели на глазах. Я хотела сказать и про лекарство — хотя бы надеждой сбить горечь последних событий. Не успела.

— А почему я не вижу Блейз? — вдруг насторожился Вик. — Она поднялась с Джоэлом?

— Кто? — не поняла я.

Они переглянулись. Что-то нехорошее было в этом взгляде. Так я, должно быть, смотрела на Чокнутую Дигиаз.

— Блейз Морена.

Что-то произошло. Виски обожгло болью — будто раскаленное лезвие через невидимые отверстия прошло прямо в мозг. А затем на меня обрушилась лавина воспоминаний, где было только одно лицо — не в меру дерзкое, даже нахальное, но…

Мы воскликнули одновременно с Хеленой:

— Блейз!

— Уму непостижимо, — всхлипнув, прошептала она со слезами на глазах. — Мы про нее забыли.

— Нет, — с ненавистью бросила я. — Нас заставили забыть.

Виктор затащил нас в школу, заставил Мартина запереть вход, и теперь ходил, меряя шагами пространство у баррикады.

— Черт возьми, как такое возможно?!

— Магия, Вик! — с отчаянием произнесла Хелена. Она выглядела совершенно разбитой.

Мы делили одну вину на двоих.

— Но… зачем?

— Я не знаю, — прошептала я. Происходящее не укладывалось в голове. — Жрицы как-то повлияли на наше сознание. Заставили забыть про Блейз, уйти без нее. Зачем она им понадобилась? Не знаю. Значит, большая часть того, что они говорили — ложь. Если не все это было ложью. Но они предупредили нас об Эльсбре и Ястагаре, снабдили нас едой и водой. Не понимаю. Я ничего не понимаю!

Мартин слушал нас, зажав рукой рот. И вдруг, отняв ее, обронил:

— Семнадцать.

— Что? — Я все еще блуждала среди воспоминаний, половина из которых были правдивы, половина — ложны.

— Нас семнадцать.

Не знаю, что на меня нашло — возможно, груз вины за Блейз мешал мне реагировать адекватно, но я бросилась к нему и с силой толкнула ладонями в грудь. Мартин — смуглокожая махина — даже не покачнулся.

— Не смей сбрасывать ее со счетов, будто… будто она уже мертва!

— Остальные тоже не мертвы, я надеюсь, — спокойно отозвался Мартин. — Лекса, я лишь говорил о том, что нас в школе семнадцать.

Я с силой потерла ладонями лицо, пытаясь понять, что нам делать дальше. Счет шел на часы. Хотя…

— Если сделать крюк, можно добраться до пустыни. До храма. — Я лихорадочно прикидывала расстояние, опираясь на карту Дигиаз. Времени хватало… В обрез. — Но надо будет поторопиться. И, если жрицы нам откроют, потребовать от них ответа. Если не откроют… Значит, нужно заставить их открыть. Мы не можем просто позволить им забрать Блейз. Она та еще язва, но она одна из нас.

— Так, подожди. — Виктор оборвал меня на полуслове. — Какой крюк? Куда торопиться? Ты о чем?

— Лекарство для Джоэла. — За меня ответила Хелена. Ее ладонь снова потянулась ко рту, но она вовремя себя остановила.

Я рассказала о сделке с Принцессой Крови. Но чем дольше я рассказывала, тем сбивчивее становилась моя речь: меня смущало выражение лица Виктора. Да и Мартин не выказывал особого энтузиазма. Было очевидно: наш план кажется им полным бредом.

— Что не так? — не выдержала я.

Мартин поднял глаза.

— А если лаборатория этих твоих Венетри — это ловушка?

— Дигиаз незачем ставить нам ловушки. Она в отчаянии. Она хочет пойти против своего отца, но, пока не станет цельной, шансов у нее нет. Ей нужно лекарство — не меньше, чем нам. Они трое: Тихоня, Стерва и Чокнутая, поодиночке недостаточно сильны. Вместе… я боюсь даже представить, какой силой будет обладать цельная Дигиаз.

— И когда она обретет контроль над всеми тремя сознаниями, кто-то из нас — тот, кто принесет лекарство — будет с ней рядом, — жестко бросил Виктор. — Какие гарантии, что она его не убьет?

— Клятва… — начала я.

— Клятва — это полная чушь! Мы даже не знаем, как это работает! Ты видишь ее сейчас? Я — нет. Дигиаз на то и Чокнутая, что ей ничего не стоит изменить свои планы.

— Хорошо, никаких гарантий нет. — Я кивнула. Холодно добавила: — И что с того?

— Да поймите вы! Нас осталось слишком мало. Мы теряем друзей… почти каждый день. Послать кого-то в лабораторию — значит, снова разделяться, снова подставлять кого-то — и оставшихся здесь — под удар.

— Но это не повод бросать Джоэла на произвол судьбы, — процедила Хелена.

— Хел, это форменное самоубийство!

— Это шанс спасти друга, — тихо сказала я.

Виктор покачал головой.

— Лекса, я думал, хотя бы ты поймешь…

— Ты ошибся, — тихо сказала я. — Я не понимаю.

Отвела взгляд, кусая губы. Пытаясь придумать способ его переубедить.

— Да вы только послушайте себя! Вы собираетесь отправиться в незнакомые поблизости от Короля Костей, который забрал сильнейших из нас и неизвестно что с ними сделал? Забрать лекарство, а потом отправиться прямиком к Королю Крови и его свихнувшейся дочери? Надеяться, что она вас не убьет, и сообщит правильный набор ингредиентов вместо того, чтобы малость поразвлечься, сообщив рецепт особо мучительного яда? Я ничего не упустил?

— Джоэлу точно нечего терять, — процедила Хелена. — Он уже заражен.

— Но нам есть. Хел, пожалуйста, послушай меня! — взмолился Виктор. — И, Лекса… Ты сама хотела, чтобы я стал лидером. И я им стал. А быть лидером — значит принимать нелегкие решения. И я не могу рисковать жизнями тех людей, которые пойдут в лабораторию, и тех людей, которые останутся здесь без поддержки. Потому что абы кого за лекарством послать я не могу. Вы должны это понимать. Так вот я не могу рискнуть жизнями семнадцати человек ради… одной жизни.

Хелена задохнулась слезами.

— Так вот значит, каков твой план? Закрыться здесь, и сидеть, наблюдая, как Джоэл умирает?

— Он поймет, — хрипло сказал Виктор.

— Он — да! А знаешь почему? Потому что однажды он уже принес себя в жертву! Джоэл вызвался стать первым подопытным, чтобы защитить меня! — Хелена уже кричала, перемежая слова рыданиями. — А теперь ты хочешь бросить его подыхать, чтобы самому наслаждаться жизнью?!

Повисла гробовая тишина. И когда я заговорила, мой тихий голос заставил Вика вздрогнуть.

— Я не узнаю тебя, Виктор. Наверное, я просто плохо тебя знала. Но я всегда думала, что за каждую жизнь ты будешь биться до последнего. Когда я говорила, что ты — истинный лидер, я думала, что ты — тот человек, который сделает все возможное, чтобы спасти друга. Пойдет на риск, использует любую возможность, но… хотя бы попытается. И лидером я называла именно этого человека. — Я заставила себя заглянуть в глаза того, кто обрекал Джоэла на смерть. — Никогда и ни в ком я не была так сильно разочарована… Как в тебе сейчас.

— Когда-нибудь ты поймешь…

— Нет. Я даже не буду пытаться.