Время падать, время летать (СИ) - Герцен Кармаль. Страница 49

— Вот как? — Вопреки тому, что происходило в душе Шадриана, голос его был спокоен. — И отчего же?

— Дети. — Сказала, будто выплюнула. — Немощные, не обладающие ни магией, ни силой. Ты забрал их под свое крыло, как курица-наседка. А их… лидер, твоя королева? Ты позволил ей диктовать свои правила вместо того, чтобы заставить играть по нашим!

— Что, я должен был держать ее в плену и насильно вовлекать в ритуал Памяти Предков? Чтобы ее люди мучились неизвестностью, думая, что она страдает или мертва?

— Ее люди как испуганные овцы сбились в стадо в крыле нашего форта, едят нашу еду, и пьют нашу воду, — процедила Пифия. — Их даже как пушечное мясо не используешь — вздумай сюда заявиться Королева Крови, Король Костей или кто другой, они просто через них переступят!

Я тяжело дышала, вонзив ногти в ладонь. Так вот что Пифия думает о нас? Глядя на нее, такую юную, с длинной косой и почти прозрачными глазами, я обманывалась каждый раз. Забывала, с кем имею дело. К счастью, нам почти не приходилось говорить — мы встречались только ради того, чтобы провести очередной ритуал Памяти Предков.

— Пусть они хотя бы будут нам полезными! Форт нуждается в достройке после атаки Короля Крови. Люди нужны на кухне, кто-то должен натачивать клинки и приводить в порядок броню, собирать урожай и кормить скот. Пусть наш народ хоть немного отдохнет — он заслужил это после изнуряющей битвы.

— Они не будут прислуживать нам. Они наши союзники, но не рабы.

— Ты стал слаб, Шадриан из рода Скал, — бросила Пифия. Ее голос сочился презрением, которого она даже и не думала скрывать.

— Не забывай, с кем говоришь, девчонка, — прошипел он. — Я — твой король.

— А я — твоя Пифия. И я говорю тебе, что ты слаб. А быть слабым королем в самом разгаре войны — опасно. Для всех нас.

Раздались шаги. Я отлепилась от стены и нырнула в коридор… чтобы со всего размаху налететь на Пифию. Она была зла, несомненно. Взглянув на меня так, что внутренности заледенели, процедила:

— Смотри, куда идешь. — И, как ни в чем ни бывало, продолжила путь.

— Ого, — только и сказала я, глядя Пифии вслед. — А я ей определенно не нравлюсь.

— Ей не нравится никто из вас, — не стал лукавить Король Душ.

Я знала, что не должна выказывать свою осведомленность, но… усмешка на лице Шадриана подсказала — он все знает.

— Твое негодование было слишком явным, чтобы его не заметить, — посмеиваясь, подтвердил он.

Я с досадой куснула губу. И вроде бы месяц прошел, но… я все не привыкну, что мои эмоции от супруга не скрыть.

— Почему вы позволяете ей так с собой разговаривать? — нахмурилась я. — Она ваша племянница, не мать и не жена.

— Не стоит ее недооценивать, Лекса. Да, она выглядит как милая девчушка, но в этой светловолосой головке — опыт поколений. Не смотри на нее, как на двенадцатилетнюю. Пифия — голос предков, глас разума и мудрость нашего клана, тогда как я — лишь его правитель, обычный человек. Я обязан прислушиваться к ней.

— Но в этот раз не прислушались, — заметила я.

— Возможно, я и впрямь более мягкосердечен, — усмехнулся Шадриан.

— Не понимаю, с каких пор это стало недостатком, — сухо отозвалась я.

— Со времен войны. Жестокой и непрекращающейся. — Он помолчал. — Я действительно считал, что брачные узы помогут мне узнать то, что скрывает твоя память. Так думала и Пифия, и ее злит, что барьер в твоем сознании, хоть и поддается, но все еще существует. Она может быть резка и привыкла получать желаемое сиюминутно. Но пойми ее — она хочет защитить свой народ.

— Как и я.

Шадриан кивнул.

— Разумеется.

Я со вздохом потерла пальцами виски.

— Скажите честно: я и мои люди в опасности? Здесь, в форте? Не случится ли так, что кому-то взбредет в голову избавиться от нас?

— Те, кто уважают своего короля, даже не допустят такой мысли, — не колеблясь, ответил Шадриан. — Они знают о нашем с тобой договоре.

— Но? — спросила я. Я знала, что он будет со мной откровенен — это его качество всегда меня подкупало.

— Но есть и те, кто не понимают, насколько важен ритуал Раскола, который два века назад провел Эйб Атрейс. Не понимают, как важно узнать, что именно тогда случилось. Почему, когда закончилась Эпоха Слияния и Альграсса отсоединилась от Бездны, Бездна вдруг начала сходить с ума.

— Уж точно не от тоски по нашему миру, — мрачно отозвалась я.

— Быть может, они не верят, что через тебя мы достучимся до памяти твоего предка. Быть может, не верят, что открывшееся знание поможет нам исцелить Бездну. Я не знаю. Как бы то ни было, наш союз они не одобряют. Но… таких меньшинство.

— Наверное, это должно меня обрадовать, — усмехнулась я.

Шадриан приподнял мою голову за подбородок, заставил посмотреть прямо в глаза.

— Пока нас с тобой связывают брачные узы и клятва на крови, я не позволю, чтобы с твоим народом что-то случилось.

— А потом вы просто выкинете нас из форта.

— Лекса…

— Не надо. Просто… забудьте.

Голова раскалывалась от мыслей. Если народ Шадриана, не дай бог, усомнится в своем короле, клятва на крови на наших запястьях — подписанный кровью договор — просто перестанет хоть что-либо значить. Его свергнут, а нас… изгонят или убьют. И первый вариант ничуть не лучше второго. Наш старый лагерь — кусок школы, переместившийся из Альграссы в Бездну — мы наверняка потеряли. Там или звери, или твари Бездны, или странники, обрадованные почти сохранившемуся зданию, готовому убежищу. Кто бы там ни оказался сейчас, мы не сможем им противостоять — с нашими-то четырьмя ножами на семнадцать человек. Еды у нас нет, навыков выживания в лесу или пустоши — тоже. Изгнание в Бездну для нас — приговор.

Ребят я нашла в отведенном им крыле третьего яруса форта-дворца. Мимолетно улыбнулась, когда обнаружила, что в большой комнате собрались все семнадцать человек — включая меня. Точно так же мы все вместе когда-то собирались в библиотеке школы.

Была там и мисс Булочка. Никогда бы не подумала, что пребывание в Бездне пойдет кому-то на пользу — но именно это и произошло с Деборой Гейс. За эти недели она сильно похудела, прямые волосы, которые раньше она закручивала в дурацкие тугие кудряшки, теперь изящно обрамляли лицо с очерченными скулами. В ней, по-прежнему миниатюрной, но уже статной и стройной, было трудно угадать ту самую мисс Булочку, которую мы знали по школе. Она стала тверже и решительнее — немудрено, ведь среди нас, альграссцев, она осталась единственной взрослой.

— О, смотрите-ка, наша королева пожаловала, — пропел язвительный голосок Эйвен. Слишком высокая, плечистая брюнетка — в Гвалроу она считалась одной из лучших пловчих.

Увы, некоторые даже после того, как я обеспечила им защиту и надежное убежище, сильней любить меня не стали.

— Заткнись, Эйвен, — бросила Хелена.

Я улыбнулась ей, мысленно отметив, какой бледной и напряженной она выглядела. Хелена вообще сильно изменилась после нескольких недель, проведенных в Бездне. Впрочем… кого из нас эта участь миновала?

Джоэл сидел рядом, рисовал профиль своей девушки. Подумать только… Прежде Джоэл считал Хелену красивой пустышкой, а она и вовсе его не замечала. Их свела Бездна.

— Как вы тут? — тихо спросила я.

Виктор ободряще мне улыбнулся. Я по-прежнему отказывалась считать себя главной — во мне попросту не было необходимых для этого качеств. Негласным лидером спасшихся еще со времен жизни в старом лагере всегда был Вик. Спокойный, решительный, справедливый, готовый защищать своих друзей и товарищей до конца.

— Все в порядке, — ответил он.

— В порядке? Правда? — ехидно спросил Клэй. — И мы, конечно, ни капельки не чувствуем себя лишними. И не ловим постоянно на себе взгляды из серии «какого черта вы сюда приперлись?»

— Клэй, — резко одернул его Виктор.

— Ой, только не надо мне снова начинать про крышу над головой и прочую хрень, ладно? Нам и в школе было неплохо.

— Ты правда так считаешь? — изумилась я. — В школе мы были на виду, у нас вместо двери была пара сваленных в кучу шкафов, а еще стеклянные окна, которые даже заколотить было нечем. Нам повезло только потому, что до поры до времени о нас никто не знал. Что вы собирались делать, когда закончится еда? Охотиться в лесу, в котором Нейда — напомню — убили в первые же пару часов?