Время падать, время летать (СИ) - Герцен Кармаль. Страница 56

Блейз покачала головой.

— Нет. Если бы тебя здесь не оказалось, я бы не попалась. Они и предположить не могли, что кто-то из вас окажется в форте дагуэров, когда я приду сюда убивать Короля Душ. И когда я увидела тебя… эти воспоминания, которые тхана у меня забрали… нахлынули. Чуть не свели меня с ума — в тот момент я не понимала, где ложь, а где правда. Только это меня остановило.

— Хочешь сказать, жрицы рассчитывали, что ты убьешь Шадриана и вернешься к ним?

— Да, ведь я бы думала, что именно благодаря им свершилось мое возмездие. Что храм — мой дом. Это же они, тхана, всему меня научили. — Блейз горько усмехнулась. — Ты не знаешь, Лекса, как сильно они изменили меня. Не знаешь о силе, которая стала частью меня самой. Звериной силе. Они сказали мне отречься от своего имени, назвали Львицей. А теперь… Я уже не знаю, кто я.

Я стиснула ее руку. Чтобы хоть как-то отвлечь от мыслей о будущем и настоящем, рассказала обо всем, что произошло с того момента, как Шадриан с дагуэрами ворвались в школу. Блейз была в шоке, узнав, что мы с ним стали мужем и женой. Прошептала: «Прости», даже зная цель нашего брака. Должно быть, распознала в моем голосе горечь и сожаление.

Я потерла рукой лоб.

— Все так… изменилось. Помнишь то ощущение, когда нас закидывало в Бездну? Ощущение бесконечного падения в темноту?

Блейз кивнула.

— Мне все кажется, что падение в пропасть продолжается. Становится только хуже. Монстры Бездны, смерть Нейда и мистера Морриса, раскол среди нас из-за Малкович и Кристабеллы… А тут еще и дагуэры. Я думала, это шаг вперед, но… Я ничего не могу сделать для ребят.

— Ты — Королева Душ. Заставь дагуэров слушать тебя.

— Я — фальшивая королева, — устало сказала я.

— Так стань настоящей!

Блейз улыбнулась в ответ на мой недоверчивый взгляд.

— Знаешь, что сказал о тебе мистер Моррис, когда нас отбросило Метаморфозой? Он сказал: «Она еще всех вас удивит». Он верил в тебя, Лекс. А ты сама в себя не веришь…

— Спасибо, — тепло сказала я.

Мне пришлось оставить Блейз в одиночестве, в погруженной в полумрак подземной тюрьме — близилось время церемонии прощания. Когда я уходила, в моей голове звучали ее последние слова.

Шадриан, облаченный в белоснежный костюм непривычного кроя, казался таким умиротворенным… Я смотрела на него, пряча слезы глубоко внутри. Убеждала — мы так и остались бы друг другу чужими. Убеждала, но… не верила. Может, не хотела верить.

Его тело на усыпанных белыми цветами носилках вынесли за пределы форта, опустили на голую землю. Не было прощальных речей — считалось, что духам ушедших дагуэров слова не нужны: им достаточно заглянуть в наши души, чтобы все в них прочитать.

После недолгого немого прощания один из дагуэров нарисовал на лбу Шадриана руну. Кожа Короля Душ начала… истлевать. От нее отделялись и поднимались вверх серые хлопья пепла, под которыми была… пустота. Выглядело это жутко и странно, но дагуэры казались спокойными и сосредоточенными — для них подобное зрелище, называемое распадом, было в порядке вещей. Они не оставляли тел, зная, что Бездна забирает их, превращая в своих детей. После смерти дагуэры вверяли себя самой природе — отдавая таким образом дань за дар управление ею.

Ветер разносил пепел, оставшийся после Короля Душ, а я слишком устала, чтобы скрывать от других свои слезы. Пусть Шадриан и был чужаком… он не заслуживал смерти.

В форт мы вернулись в молчании. Пифия куда-то исчезла, чему я была только рада: только исходящих от нее волн презрения и недоверия мне сейчас и не хватало. Я ушла к себе в комнату, плотно закрыла дверь. Привалилась к стене, устало соскользнула на пол. Я больше не слышала за стеной его шаги. И никогда уже не услышу.

Я королева на окровавленном троне. Мой народ расколот на две половины. Одна не верит мне, другая не видит во мне лидера. Возвращение в Альграссу кажется все таким же далеким, жизнь в Бездне — просто невозможной. Клятва была единственной нашей гарантией выжить. Что теперь будет со мной? Что будет с Блейз, запертой в клетке?

Что будет со всеми нами?

Глава шестая

Дверь открылась после первого стука. На пороге стояла Адина.

— Я хотела спросить… Как Тили?

Дагуэра слабо улыбнулась.

— В порядке, моя королева. Конечно, ужасно расстроена, подавлена, как и все мы. Шадриан был хорошим королем.

Я кивнула — верила.

— Она сейчас спит, — будто извиняясь, произнесла Адина. — Я скажу ей, что вы заходили ее проведать.

— Скажите, что она чудесная малышка. И все у нее получится.

— Вы будто прощаетесь.

— Я не знаю, что будет завтра, — сказала я, пожимая плечами. Не видела смысла юлить.

Адина осторожно, за рукав длинного черного платья, которое я надела на церемонию прощания, втянула меня в комнату. Закрыла дверь.

— Я понимаю, чего вы опасаетесь. И да, далеко не все согласны поддерживать вас. И все же вы — наша королева.

— Пифия меня ненавидит.

— Пифия — лишь племянница короля. И она обязана чтить его память. Вы его жена, Королева Душ. Мы преданны традициям, и брачные узы в нашем клане ценнее родственных. Потому что родственники не перенимают боль друг друга, не существуют, как единое целое. То, что ваш брак продлился лишь несколько недель — не ваша вина и не вина Шадриана. Если кого и винить, то тхана. Это многие понимают.

— Но не все, — заметила я. — Разве Пифия не захочет заполучить власть? Уверена, у нее, как у «сосуда мудрости», сторонников много.

— Немало, — согласилась Адина. — Но выступить против вас — значит, получить клеймо предателя короны. Дагуэры не допустят смуты и самосуда. К тому же… ваша память по-прежнему нужна нам для ритуала Памяти Предков. Даже ваши ярые противники причинить вам вреда не посмеют. И все же вы должны понимать — они следят за каждым вашим шагом. Оступиться нельзя.

Потому что когда ритуал завершится — уже без помощи Шадриана, — я стану мишенью.

Искренне поблагодарив Адину за все, я отправилась к ребятам. Коротко пересказала и наш с ней разговор, и все, что удалось узнать от Блейз.

— Суда как такового нет, дагуэры подобные вопросы решают сообща. Но если объединить все, что рассказывали мне об узниках Шадриан и Тили и обрывки разговоров за последние несколько часов, думаю, речь идет о нескольких годах заключения. И это самый минимум, увы.

Энджи зажала ладонью рот, из-за чего ее дальнейшие слова прозвучали неразборчиво:

— А что потом?

— А потом изгнание из форта без оружия, еды и воды, — сухо сказала я. — Но к тому времени нас уже давным-давно здесь не будет. Мы не сможем проверить, отпустили ли они ее или… передумали.

— Я надеюсь, что к тому моменту мы уже будем дома, — помрачнел Мартин.

Я промолчала. Оглядев комнату, нахмурилась:

— А где Шани?

Виктор отвел меня в сторону — подальше от чужих ушей и глаз.

— Она спит. Отсыпается после прошлой ночи. Лекса, боюсь с ней что-то происходит.

О господи. Только не это.

— Вернулась болезнь?

— Нет, с ногой все в порядке. Дело в другом.

Я вся превратилась в слух. Виктор вздохнул.

— Ее мучают кошмары. Каждую ночь. И это не просто кошмары — она просыпается в слезах, плачет, говоря, что должна сказать нам что-то важное, но что… не помнит. И она часто бормочет что-то во сне. Обычно слов не разобрать, но в этот раз Хелена оказалась совсем рядом.

— И? — Я вся подобралась.

Ответил не он, а вынырнувшая из толпы шумно обсуждающих что-то ребят Хелена.

— Шани шептала: «Она уже совсем близко. Она подбирается к нам». А когда я разбудила ее, она крикнула: «Бегите».

— Что думаешь? — спросил Виктор, наблюдая за выражением моего лица.

Я озадаченно прикусила губу.

— Вряд ли она имеет в виду кого-то из тхана. Но… в прошлом у дагуэров была вражда с Велфаром, Королем Крови. В один из первых наших разговоров с Шадрианом он сказал про него что-то вроде «Он вам больше не угроза». Я так поняла, что Дигиаз отомстила отцу за свое сумасшествие и заодно отобрала трон, став Королевой Крови. Может быть, Шани имеет в виду ее? Я уже не спрашиваю, откуда она это знает — здесь случались вещи и поудивительнее, но…