Время падать, время летать (СИ) - Герцен Кармаль. Страница 60

Это было истинное сумасшествие: кто-то видел галлюцинации, кто-то — духов, кто-то слышал голоса. Кто-то и вовсе замкнулся в себе, шепча себе что-то под нос и на внешний мир не реагируя. И каждый думал, что происходящее с ним — реальность. Всех, подвергшихся странной болезни, закрыли в крыле, который полностью отрезали от форта каменной стеной. Одно хорошо: зараженные не могли пользоваться магией, а значит, и не могли заставить стену исчезнуть. Лучшие целители клана уже работали над антидотом — еще одно словечко, которое они у нас переняли. Увы, до гениальных алхимиков Венетри им было как до Луны, а потому дело продвигалось медленно.

Если за нападением и впрямь стоял Король Костей… становилось ясно, что он — не просто злой безумец или свихнувшийся злодей, он опасный и расчетливый противник. Хитрый враг куда хуже, чем враг жестокий. А если оба этих качества уживаются в одном человеке…

Меня тревожили не только зараженные и Король Костей. Блейз осудили на пятнадцать лет заточения в подземной тюрьме форта. Мое только обретенное и весьма спорное влияние смягчить приговор не помогло.

Когда я сокрушалась о судьбе Блейз, Стайла посмотрела на меня как на ненормальную.

— Это самый мягкий приговор, которого вы могли добиться для королевской убийцы. Только ненависть к тхана и то, что мы знаем, на что они способны, уберегла вашу подругу от казни.

Я понимала, что она права. И знала, что так просто все это не оставлю.

Когда я сообщила ребятам, что собираюсь навестить Блейз в тюрьме, Виктор вызвался пойти со мной. Увидев его в подземелье, Блейз удивленно округлила глаза.

— Привет, дикарка, — тихо сказал Виктор. Она с облегчением рассмеялась. — Как ты?

— Кормят тут неплохо, ненависти во взглядах стражников чутка поубавилось, а мягкие кровати вредны для позвоночника — чего не скажешь о грубой подстилке на каменном полу. В общем и целом, жить можно.

— А ты никогда не унываешь, правда? — улыбнулся Виктор.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Я вдруг почувствовала себя лишней.

— Блейз, я спущусь к тебе через минут двадцать. Я вспомнила… Мне кое-что нужно сделать. — Кажется, распиналась я зря. Меня никто не слушал.

Когда я снова спустилась в подземелье, Виктор все еще был там. Сидел на полу, спиной опираясь о решетку клетки, и что-то тихо рассказывал запертой в ней Блейз. Увидев меня, с улыбкой поднялся.

— Если королева позволит, я на днях еще к тебе загляну.

Я шутливо ткнула его кулачком в плечо. После моего обращения к дагуэрам только ленивый меня не поддел. Радовало, что в этих шутках не было злости. Не было желания унизить меня или уязвить. Возможно, сейчас мы как никогда были близки к тому, чтобы по-настоящему сплотиться — впервые с того самого злополучного дня, когда мы очутились в Бездне.

— Ну и? Какая расплата ждет меня за собственную дурость? — Внешне Блейз казалась спокойной, но ее выдавала плещущаяся в карих глазах тревога.

Виктор выжидающе смотрел на меня. Я вздохнула.

— Пятнадцать лет, Блейз.

Она кивнула, кусая губы.

— А что потом?

— Блейз, я попробую уговорить их. Если мы выиграем войну с Королем Костей, если мы поможем дагуэрам… Я буду просить их о смягчении приговора.

— Но это ведь может не сработать, верно? Не кляни себя, если что. Ты и так спасла меня от казни, буквально вытащила мою голову из петли. Но вообще я спрашивала не об этом. Что произойдет по истечению этого срока? Они что, просто отпустят меня?

— Да, — не колеблясь, ответила я. — Дагуэры свято чтят свои законы. Они отпустят тебя, но без еды и оружия.

Блейз усмехнулась, воинственно сложив руки на груди.

— Об этом можешь не беспокоиться. И не из такой задницы выбиралась.

— Если вдруг мы не найдем способ попасть обратно в Альграссу и если так и не сумеем стать полноценной частью клана дагуэров, мы придем за тобой. Я знаю, что сильно забегаю вперед, но… Я просто хочу, чтобы ты это знала. Мы не бросим тебя на произвол судьбы.

— Я не смеюсь над тобой и не обзываю дурехой только потому что вижу, как это для тебя важно. Так что да, я знаю.

Я рассмеялась.

— Хорошо.

Виктор нахмурился.

— Мы что, просто позволим Блейз расплачиваться за то, что натворили тхана?

— Вик, — мягко произнесла она.

— Нет, просто послушай. — Он развернулся ко мне всем телом. — Лекса, ты убедила дагуэров в том, что гражданская война внутри клана им не нужна — особенно сейчас, когда грядет война с Королем Костей.

— Да, — медленно сказала я, не понимая, куда он клонит.

— Так почему бы не пойти дальше? Блейз рассказывала мне о своей трансформации, о том, чему ее научили тхана. Ты знаешь, что в ней уживается не только ее душа, но и душа львицы?

Я кивнула.

— Вик, я не думаю…

— Ты видела, как Блейз убила короля? Как она спрыгнула с самой крыши? Нужно уговорить дагуэров, чтобы они выпустили ее. Пусть следят за ней, если хотят, но она хотя бы будет на свободе, а не в тюрьме! И, если будет битва, Блейз станет нашим преимуществом!

— Если я помогу им, они поймут, что я им не враг! — возбужденно поддакнула она.

Я покачала головой, с болью наблюдая, как воодушевление Блейз сменяется разочарованием.

— Простите, но… Я не могу.

— Лекса, они признали в тебе королеву! Ты сможешь их уговорить!

— Дело не в них. Это мое решение. — Я заглянула Блейз в глаза. — Шани сказала: «Не выпускайте зверя из клетки».

Она изменилась в лице.

— Ты думаешь, речь обо мне?

— Я все еще не знаю, как трактовать ее слова и действительно ли она видит то, что должно случиться, или это совпадение. Но она боится. Ее каждую ночь мучают кошмары. Что-то должно произойти… Я не могу так рисковать, Блейз. Прости.

— Лекса, это безумие! — взорвался Виктор. — Мы все любим Шани, ты это знаешь, но так слепо верить ее словам… ты не находишь, что это слишком? Она боится, как и все мы. Многие после того, как очутились в Бездне, видят кошмары!

Он был прав. Кошмары зачастили и в мою спальню: смутные образы, которые я никак не могла поймать и запомнить, они внушали лишь одно — безотчетный ужас. Но… это меня не убедило. Я поймала его взгляд.

— Вик… Вспомни, что ты сказал мне, когда хотел оставить Джоэла без лекарства?

Он осекся. Желваки играли на скулах, но он молчал.

— Ты сказал, что рисковать жизнью семнадцати человек ради одного человека неразумно. Что ты не можешь пойти на такой риск, не зная, вернемся ли мы с лекарством. А еще ты сказал, что лидерам приходится принимать непростые решения. И я его приняла.

— Это… другое, — процедил он.

— Это то же самое. Выбор. И свой я сделала. Я пойду на все, чтобы добиться справедливости для Блейз… Но она действительно убила Шадриана — пусть даже ее обманом заставили это сделать. Мы не знаем границ твоих сил, Блейз, не знаем, на что способен зверь, который прячется внутри тебя. Прости. Мы не можем рисковать только-только установившимся хрупким миром. Мы не в одно мгновение все потерять. Даже одну-единственную ошибку нам уже не простят.

— Лекса…

— Вик, она права. — Блейз вскинула голову. — Ты поступил бы так же, будь на моем месте кто-то другой.

— Но на твоем месте — ты, — отрезал Виктор.

— Я думаю, нам лучше вернуться к ребятам, — негромко произнесла я.

Он смерил меня холодным взглядом, но ничего не сказал. По ступеням лестницы, ведущей наверх из подземелья, мы поднимались в молчании. Я очень надеялась, что поступаю верно, лишая Блейз свободы. Но другого пути просто не видела.

— Я надеюсь, ты счастлива, — резко бросил Виктор, оборачиваясь ко мне.

Ответить я не успела.

Когда боль обожгла грудь впервые, я подумала, что разыгрались нервы, сжав сердце в тиски. Но затем боль стала отчетливее, сильнее, возникло ощущение, что кто-то провел лезвием по моей ноге. Не стесняясь Виктора — ему все равно нравилась другая — я задрала подол алого платья чуть повыше колена. Ничего. Только гладкая кожа.