Лазурный дракон (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич. Страница 18
- Держись, держись, девочка! - причитал Док, колдуя над Катой.
Вспыхнуло алой дугой заклинание Перекачки жизни, ударило ей в грудь. Девушка, до крови закусывая губу, застонала, выгибаясь дугой, будто на дыбе.
В ход пошли дорогие лечебные зелья. Еще пара минут - и она, бледная и дрожащая, но живая, сидела, прислонившись спиной к перилам моста. В качестве последнего средства для приведения ее в чувство Док подсунул ей железную кружку со своим пойлом. Девушка, уставившись в одну точку, отхлебывала самогон, как чай - только зубы о железный край стучали.
- А ты молодец, - Терехов хлопнул Гюрзу по плечу. - Быстро отреагировал.
- Угу, - поддакнул Данила. - А то я вообще растерялся - то ли бросать веревку, то ли дальше тянуть, то ли голыми руками этой твари пасть разрывать...
- Голыми руками не советовал бы, - усмехнулся Гюрза. - У инканьямбы зубы, как скальпели. Без пальцев бы остался. Но у этих тварей есть уязвимое место...
Он ребром ладони постучал по задней стороне шеи.
- Надо бить пониже головы и постараться перебить ей хребет. Ну, или еще можно в глаза чем-нибудь тыкать и доковыряться до мозга. Но это сложнее - мозг у неё маленький, где-то с грецкий орех.
- Ясно, - кивнула Ката. - То есть примерно как у нашего Стинга.
- Рад, что тебе уже лучше, - отозвался лучник, усмехаясь.
- Что, привал небольшой устроим? - предложил Терехов. - Только надо уйти с моста, а то мы здесь, как на ладони...
- Да нет, пойдемте. Я в порядке.
Ката, пошатываясь, поднялась на ноги.
- Точно? Ты не геройствуй особо - раны довольно серьезные были...
- Ну, кровища из меня уже не хлещет, все зарубцевалось, - раздраженно отозвалась ведьмачка. - Дальше само заживет. Что вы со мной носитесь-то? Это же игра. А я сама виновата, что так долго болталась на этой веревке.
- Ладно, идем, - помедлив, кивнул Терехов.
Берс чуть задержался, чтобы забрать веревку. Дальше мы продвигались не торопясь и стараясь не шуметь. Источник был совсем близко - когда я останавливался и прислушивался, то чуял его даже без медитации. Кажется, он где-то выше нас, в аккурат под тем деревом, которое мы видели с противоположного берега реки. Последние метров тридцать мы и вовсе преодолели чуть ли не на пузе, пробираясь через заросли высокой травы. А уж когда подобрались к источнику на расстояние прямой видимости, и вовсе дыхание затаили. И было из-за чего.
Рядом с источником был выстроен еще один алтарь уже знакомой нам конструкции - с тремя рогатыми черепами на верхушке. И ванары радом обнаружились. Точнее, один ванар.
Размером он был чуть помельче встреченных нами до этого горилл. С ног до головы покрыт густой блестящей медно-рыжей шерстью и выряжен в богатые шелковые одежды с позолотой и вычурными позументами. В руках его был боевой посох с утолщениями на концах, украшенный золотыми и красными лентами. И этим самым посохом он мутузил алтарь, методично разваливая его на мелкие обломки. И даже на этом не успокоился - когда от алтаря уже практически ничего не осталось, он долго пинал осколки черепов, втаптывая их в траву и что-то непрестанно бормоча себе под нос на разные голоса.
Мы затаились в зарослях, разглядывая странного ванара сквозь листву. Закончив свой акт вандализма, он одним гигантским прыжком скрылся у нас из виду, но мы по-прежнему сидели тихо, прислушиваясь к окружающим звукам.
- Ну, что он свалил?
- Тссс!
- Ты что-то слышишь?
- Да тихо вы!
Еще пара минут пролетели в напряженной тишине.
- И что, как думаете, он еще там? - не выдержав, шепнул я.
- Кто? - таким же заговорщическим шепотом отозвались справа.
- Дед Пихто! - огрызнулся я, оборачиваясь.
И едва подавил испуганный возглас.
Ванар сидел справа и чуть позади меня, сгорбившись и вместе с нами разглядывая опустевшую поляну. На меня он воззрился округлившимся от изумления глазами и даже коротко взвизгнул, изображая испуг.
- Что за...
Псы разом вскочили, замерли в напряженных позах с оружием наготове.
Ванар, сложив губы трубочкой и выпучив глаза, продолжал сидеть на месте с таким видом, будто его застукали за подглядыванием в женской раздевалке.
- Зачем безволосым все эти железяки? - вдруг подозрительно прищурился он. - Вы же не собираетесь ими никого бить в моем лесу? Это ведь, наверное, очень больно!
- Уберите оружие, - почти не разжимая рта, процедил Терехов, и Псы неохотно подчинились.
- Он разговаривает... - прошептала Ката.
- Кто? - вытянув шею, отозвался ванар. Выражение его морды менялось мгновенно, как узоры на калейдоскопе.
- Да ты! Ты кто такой вообще?
- Я, кажется, знаю, - ответил я. - Ты ведь Хануман?
- Царь! Хануман! - гордо выпрямившись, рыкнул ванар, поправляя меня. - Рожденный ветром и Познавший пустоту! Великий мудрец, равный небу!
С каждой фразой он становился все выше ростом, буквально на глазах увеличиваясь в размерах. Еще немного - и он нависал над нами уже трехметровым великаном. Голос его становился все более грозным и под конец рокотал, как раскаты грома.
- Перепрыгнувший океан и Дарующий жизнь! Обладатель могучих сил и великой доблести! Сжегший город Десятиглавого...
Он вдруг осекся, и морда его приняла озадаченное выражение. А заодно и сам он начал сдуваться, постепенно уменьшаясь до нормальных размеров.
- Эм... У меня вроде были еще какие-то титулы... - он почесал в затылке, пытаясь что-нибудь припомнить. - Много титулов! Но я их не очень часто повторяю, и кое-что позабылось.
Он повел рукой, и окружающая нас трава и даже кустарники вдруг полегли, прижимаясь к земле, так что мы оказались на почти ровной поляне. Сам же он, забросив посох на плечи, как коромысло, вразвалочку прошелся вокруг нас, разглядывая и чуть ли не обнюхивая. Остановился напротив Эдж и, скорчив жеманную рожицу, вдруг отвесил ей поклон. А потом выудил неизвестно откуда огромный красный цветок на тонком стебле и сунул ей чуть ли не в нос.
Ассасинка ошарашено замерла, но потом приняла подарок.
- Ну, спасибо, - буркнула она.
В ответ ванар расплылся в улыбке, стреляя глазками, как пьяная потаскушка в баре. И тут же подвалил к Кате. Та попятилась было от него, пытаясь спрятаться за Стинга, но лучник, хихикнул, наоборот, пихнул ее в спину, выталкивая вперед.
Хануман поклонился и ведьмачке и шумно втянул ноздрями воздух.
- Ммм, самки безволосых так сладко пахнут!
- Я не самка! - оскорбленно прорычала Ката.
- Да-а?!
Ванар в ужасе отшатнулся от неё, но потом принюхался и, сгорбившись, начал внимательно осматривать ее со всех сторон, уделяя особое внимание разного рода выпуклостям.
- Нет, не в том смысле, что я мужик.. - запротестовала, смутившись, Ката и даже, кажется, покраснела.
- А-а-а, все-таки Великий Хануман не ошибся! И то правда - ведь Великий Хануман никогда не ошибается, - на морде царя обезьян снова расплылась похабнейшая улыбка, а глазами он, похоже, не просто раздел бедняжку, а уже устало курил на балконе. Ну, или на ветке дерева. Уж не знаю, как там у этих ванаров принято.
- Просто отвали от меня! Мерзкая обезьяна!
Хануман вдруг выпучил глаза и надул щеки. Из ноздрей его один за другим повалились какие-то полупрозрачные шарики, которые он ловко собрал в ладонь.
- Позволь хотя бы угостить тебя сладчайшим виноградом с берегов Озера жизни, красавица!
Он с поклоном преподнес ведьмачке свой гостинец.
- Ты сдурел, что ли? Не буду я это есть!
- Да?
Ванар скорчил обиженную рожицу и понюхал виноградины. Потом закинул их в рот.
- Хм! А другая самка взяла цветок. Хотя цветок даже на десятую долю не такой вкусный, как виноград. Вы, безволосые, такие странные...
- Это мы-то странные?!
- Зачем ты разрушил алтарь? - осторожно спросил я, пытаясь сменить тему. - Его ведь построили твои подданные?
- Алтарь? Ах, да, алтарь!
Упоминание о постройке рядом с Источником привело рыжего ванара в ярость. Он снова бросился топтать несчастные обломки, непрестанно бормоча себе под нос. Выкрики его были бессвязны и больше похожи на бред, хотя и проскальзывали какие-то вспышки просветления.