Сказание о рыцаре - Каменев Виктор. Страница 3

- Послушайте, люди !- громко сказал я.- Мне, вообще-то, понятно ваше ожесточение. И если этот мерзавец что-то у вас украл, то я готов уплатить убытки. Как вам такое предложение ?

Крестьяне, окружившие нас, мрачно молчали. Они бы уже давно бросились в драку, но, похоже, не были уверены в том, что их сеньор отнесётся впоследствии к этому благосклонно.

Я вытянул вперёд левую руку и разжал кулак. На моей ладони весело заблестела золотая монета.

- Я на столько не наворовал,- пробормотал детина.

- Заткнись, осёл,- шикнул я на него.

- Не надо нам !- закричали из толпы.- Повесить его ! Отойдите, господин рыцарь !

Вслед за этим около моей головы просвистел камень. Стараясь держать себя в руках, я ответил:

- Пусть говорят те, кого он обворовал.

Словом, дело уладилось. Любители смотреть на повешение разошлись несолоно хлебавши, зато те, кто пострадал от моего нового оруженосца, остались довольны и приглашали его, в случае необходимости, приходить ещё.

Детину звали Франсуа. В тот же день он приступил к выполнению своих обязанностей.

Впоследствии я узнал о том, что мой Франсуа - лодырь, бабник, пьяница, обжора - словом, достойный во всех отношениях человек. Ему в своё время приходилось быть бродячим клоуном, вором, копейщиком в армии его величества, там же и мародёром, налоговым инспектором и конюхом. Он даже в крестовый поход ходил. С тех пор моё оружие всегда было тщательно отточено, а ржавчина на доспехах не просматривалась даже при самом придирчивом осмотре.

Первый мой рыцарский турнир в качестве владельца замка проходил в Уэльсе, в городе Суонси. Я довольно резво поднимался вверх по турнирной сетке, однако в полуфинале мне довелось встретиться с непобедимым до сих пор соперником. Это был сэр Ланселот - рыцарь Круглого стола при дворе короля Артура.

Я плохо помню подробности того поединка. Вначале мы с Ланселотом вышибли друг друга из сёдел, затем долго молотились мечами. Король Артур прервал бой и присудил победу по очкам Ланселоту.

Я был взбешен. Но на турнире присутствовали японские наблюдатели, которые и сумели меня успокоить. Им срочно нужен был рыцарь, неизвестный широкой публике, но перспективный. Я им вполне подошёл, поэтому фирма "Джи Ви Си" заключила со мной контракт на рекламу. С тех пор мне вменялось в обязанности постоянно таскать их логотип на щите и нагруднике. Ну, и побеждать почаще, что понятно. Японцы неплохо за это платили.

В следующие два года я принял участие во множестве турниров самого различного уровня. Некоторые из них выиграл. Моё имя в рейтинге европейских рыцарей закрепилось в четвёртом десятке, затем перескочило в третий, после переползло во второй...

Тем временем мой старый, верный Эрик изнывал от тоски и безделья. От управления гвардией Жюст вежливо, но твёрдо дал ему от ворот поворот, подтягивать меня в искусстве владения мечом он ленился, в экономике мой бывший наставник не смыслил, да и там у меня имелись специалисты. Всё это привело к тому, что Эрик помешался на шпионаже.

Вначале это выражалось в запойном чтении соответствующей литературы и лазаньем по каким-то таинственным сайтам в Интернете. После этого в нашем замке начали появляться агенты Интерпола и прочие подозрительные личности. Эрик начал меня пугать. Выяснилось вдруг, что он всё обо всех знает, может дать любую справку о любом человеке, имеет какие-то странные и дикие суждения о событиях, происходящих в мире, относится ко всему с подозрением.

До определённого момента я смотрел на увлечения Эрика сквозь пальцы. От его шпиономании мне было ни жарко, ни холодно. Но, как ни странно, иногда она приносила пользу.

Однажды, поздно ночью, в мой замок прибыла дворянка, спасавшаяся по её словам, от разбойников, напавших, по её словам, на бедняжку в моём лесу.

Услышав это заявление, мы с Эриком переглянулись. Разбойники вы моих лесах вывелись давно: покойный батюшка конкурентов не жаловал, а в настоящее время Жюст не допустил бы ничего подобного. Пока гостья грелась у очага и отогревалась вином, Эрик выскользнул из зала к своему компьютеру, а через каких-то десять минут подозвал меня к себе и выложил о ней всё. Оказалось, что девушка всё напутала и забыла рассказать о себе самое интересное. На полицейских сайтах она числилась бродячей актрисой, проходящей по нескольким малосимпатичным уголовным делам, связанным с мошенничеством.

У меня разгорелось любопытство. Нервы у нашей гостьи оказались слабыми и, только лишь увидев инструменты в камере пыток и палача в боевой раскраске, она призналась во всём. Выяснилось, что некие добрые люди наняли эту милую даму, чтобы она, шутки ради, подсыпала мне в вино яду. Последнее было отобрано у неё при обыске.

Я тут же воспламенился навестить вышеупомянутых добрых людей и отправил Франсуа готовить оружие и доспехи.

Однако, в это же самое время, началась жуткая гроза. Эрик счёл её дурным предзнаменованием. Скрепя сердце, я отложил поездку. Эрик спросил, как поступить с нашей гостьей. Я пожелал проделать с ней небольшую косметическую операцию, а именно удаление головы. А пока мы разместили девушку со всеми удобствами в подземелье.

На другой день мне не удалось уехать из-за неотложных дел, требовавших моего присутствия на месте; на следующий произошло то же самое. Всё получалось как будто назло. На третий день я вызвал к себе старшего тюремщика с тем, чтобы поинтересоваться, почему голова его новой подопечной до сих пор не торчит на шесте у ворот замка. И тут выяснилась удивительная вещь: в эту бездарную актриску, несостоявшуюся отравительницу, и вообще, сволочную бабёнку, влюбился мой оруженосец. Он постоянно отирался вокруг её камеры и вешал тюремщикам лапшу на уши, рассказывая о том, будто я распорядился отложить казнь.

Всё это показалось мне удивительным. Я вызвал Франсуа.

Произошёл крупный разговор. Франсуа клялся в том, что любит эту женщину, просил пощадить её и отдать ему в жёны. В ответ я обозвал его шелудивой собакой, паршивой гиеной, грязной крысой, вонючим козлом, слюнявым верблюдом, помойной свиньёй, поганым шакалом, склизкой змеёй, тупым быком, неблагодарной скотиной, а затем напомнил ему, при каких обстоятельствах мы с ним познакомились.

Оруженосец не отпирался. Он всё признал, со всем согласился, но, тем не менее, продолжал униженно просить о том же самом. Я велел ему сию же минуту убираться к чёртовой матери из замка. Он ответил, что выполнит мой приказ, как бы тяжко ему это ни было, но попросил отпустить с ним узницу.

Не нужно тратить много времени и усилий для того, чтобы привести мня в бешенство. И Франсуа убедился в этом на личном опыте. Придя в ярость, я набил ему морду, спустил его с лестницы, а затем приказал старшему тюремщику вызвать палача и начинать приготовления к казни.

Прошло полчаса. Ко мне явился Жюст и спросил, должны ли его солдаты убивать моего оруженосца, который активно препятствует проведению казни. Ничего не ответив, я отправился в подземелье.

Франсуа в самом деле находился там. В узком коридоре он закрывал своей широкой спиной перепуганную наёмницу. Я не без любопытства уставился на эту пару. Один - с разбитой мордой и в окровавленной рубашке - смотрел зверем, другая - со спутанными волосами и в кандалах - умоляюще пожирала меня своими огромными, чёрными глазами. Убежать они не могли: выход из подземелья перекрывали готовые к бою арбалетчики.

- Франсуа,- заговорил я.- Где ты взял алебарду, животное ? Положи её на пол и уходи.

- Нет, ваша милость.

- Это ты так выполняешь распоряжение своего феодала ? Жюст, уведи арбалетчиков. Приведи других... Ну ты понял.

Капитан кивнул и вышел.

- Франсуа, ты ведь прекрасно знаешь, за кого заступаешься.

- Да, ваша милость. Но она раскаивается.

- В самом деле, ваша милость,- всхлипнула осуждённая из-за плеча оруженосца.

- Вы ведь и сами заступились за меня в подобной ситуации. Я всю свою жизнь воровал да грабил. Может это мой первый благородный поступок.