Любовь, как приговор или гаечный ключ для девушки не помеха (СИ) - Лисовская Ирина. Страница 48

  То и дело я порывался обернуться и посмотреть на рядом сидящего парня. Невольно стал копаться в себе, пытаясь понять, почему же, черт побери, я им заинтересовался. Ну ведь должно же быть логическое объяснение! Обязано быть, иначе…

  Зажмурившись, вытер испарину со лба и медленно повернул голову. Стасян в этот момент смотрел в другую сторону. Опустив взгляд, заметил, что его руки плотно сжаты в замок, словно он боялся дать им волю. Этот факт разволновал меня не на шутку. Отодвинувшись к самой двери, мысленно уговаривал себя, что все это плод моей фантазии.

— Как же с вами скучно… — подал голос Тоха, от которого мы со Стасяном вздрогнули.

  Не знаю, о чем думал он, но, похоже, его моя компания тоже не устраивала.

— Музыку включи! — рыкнул я, совершенно не в настроении общаться с ним.

— Музыку включи! — передразнил он меня, и через мгновение по салону полилась музыка.

  Как и я, Тоха любил тяжелый рок. Обратив внимание на паренька, хотел понять его выражение лица, когда из колонок доносились басы, но так и не смог этого сделать.

  Дальше вновь между нами воцарилась тишина. Вспомнив о брошенной машине, набрал номер Палыча. На мое счастье, у него были запасные ключи. Как он поедет в той вонючей колымаге, меня не заботило.

— Алло, — устало ответил он.

— Здорово, Палыч! — бодро воскликнул я.

— Что-то случилось? — беспокойство проскользнуло в его голосе.

— Ну как бы да… — в этот момент я воинственно посмотрел на Стасяна.

  Тот же сидел, как ни в чем ни бывало. Меня злил этот момент… Но, увы, пока я не мог ничего предпринять.

— Моя тачка осталось на трассе, нужно бы ее забрать. Сделаешь одолжение? — спросил, заранее зная, что Палыч не откажет.

— Я-то заберу. Но что случилось? А Ста… — он прокашлялся, на что я слегка удивился.

— Ты что-то спрашивал? — уточнил я, так как Палыч замолчал.

— Да, хотел спросить, как же Стас? Ты его домой отпустил?

 Усмехнувшись, поспешил ответить:

— Что случилось с машиной, сам узнаешь, как сядешь. А Стаса я взял с собой. Ну, вдруг пригодится.

  Все это время я смотрел на него, не сводя взгляда. И лишь когда упомянул его имя, он повернулся, и что-то проскользнуло в этот момент в его глазах. Но что, так и не успел понять.

— Ох, ладно, заберу.

  Пока я объяснял, где оставил тачку, парень вновь отвернулся от меня. Сбросив вызов, нестерпимо захотелось схватить его за плечо и, развернув к себе лицом, содрать бандану.

  Запрятав телефон в карман, сделал то, что хотел несколько секунд назад. Вот только рука, тянувшаяся к лицу, застыла в воздухе. В глазах парня отразился дикий страх. Нервно сглотнув, он положил свою ладонь поверх моей, пытаясь ее убрать с плеча. А я все не мог оторвать взгляд от его янтарных глаз, таких женственных и невероятных. Где-то я уже видел такие же… Абсолютно не отдавая отчет своим действием, все же потянулся рукой к его бандане, но не пытаясь сорвать. Приложив руку к щеке, попросил:

— Сними ее, — мой хриплый голос должен был удивить, но я упорно не желал отводить взгляда.

— Зачем? — прохрипел Стас.

— Чё происходит? — отрезвил меня вопрос Борзого.

  Сообразив, что я делал и что просил, отодвинулся подальше и ошеломлено взглянул в зеркало заднего вида. Я ожидал увидеть во взгляде друга осуждение, гнев, шок… но никак не смех… Какого хрена?

— Ничего! — в унисон выпалили мы со Стасяном.

  Он сложил руки на груди и отвернулся. А я, вторив его поступку, еще и закипал от пережитого. Злился на себя, на него, на Тоху, на судьбу… И на стояк, который появился буквально от нескольких прикосновений к тому парню… Последнее больно ударило по мужскому самолюбию. Я свихнулся — это оказалась единственная здравая мысль, посетившая меня. Остальное было нецензурной бранью.

  Приехав в город, первым делом мы поехали в дом, который частенько здесь арендовали на время командировок. Так уж сложилось, что с хозяином мы хорошо ладим, и он теперь по первому требованию освобождал его для нас. Дом он сдавал посуточно. Элитный коттедж, да еще и на охраняемой территории, пользовался спросом.

  Закинув все вещи в комнату, спустился вниз, где меня уже ждал Тоха. Мне было неловко даже смотреть ему в глаза… А что если я действительно… Ох… Тяжело вздохнув, попытался не думать о плохом и подошел к нему.

— Ну что, погнали? — спросил он.

  Я кивнул, и мы отправились прямиком к заказчику. Что в это время будет делать Стасян, меня не волновало… Ну или почти не волновало… Я старался меньше о нем думать, с головой ушел в работу.

  Время пролетело незаметно. Пока мы разбирались со всем, пока парни отчитывались о проделанной работе, пока уважили заказчика посидеть с ним за бокалом спиртного, уже настал вечер.

— Домой? — полюбопытствовал Тоха, выруливая на дорогу.

— Да что-то не охота… Может, в бар? — сейчас мне вообще не хотелось возвращаться.

  Я боялся, что ночью попросту могу вломиться в комнату паренька и…

— В бар, так в бар! — Борзый оборвал меня как раз вовремя.

  Мозги уже собирались хорошенько раздумывать над тем, что же я мог сделать с парнем…

  Друг затормозил у первого попавшегося кабака. Выйдя из машины, медленной походкой пошли в здание. Прокуренный зал был полностью забит людьми. Не задумываясь о поиске столика, пошел прямиком к барной стойке.

— Бутылку водки! — с ходу сказал бармену.

  Тот, пожав плечами, стал выполнять мой заказ. Ко мне подошел Тоха и присел на рядом стоящий стул.

— Апельсиновый сок, — когда бармен принес мне бутылку и рюмку, Борзый сделал заказ себе.

— А… — хотел я задать вопрос, почему же не спиртное, но вовремя вспомнил, что тот за рулем.

  Махнув на друга рукой, отвинтив крышку, налил в рюмку водки и выпил. Это не принесло облегчения. Повторив, вновь выпил. Я снова собирался налить, но меня остановил Тоха.

— Рассказывай! — потребовал он, а я лишь устало сложил руки на столешницу и положил на них голову.

  Мельком услышал, как подошел бармен и поставил стакан перед другом. Я не решался заговорить с ним о моих проблемах. Но они грызли меня изнутри… Нужно было поделиться с кем-то. И кто, как не Тоха мог дать ценный совет?

  Выпрямившись, все же налил водки и, осушив, выпалил:

— Походу я педик!