До неба трава (СИ) - Шишкин Артемий. Страница 11

  Когда же Асилиса вновь открыла глаза, небосвод по её левую руку окрасился в закатный багрянец. Тело княжны начинало подчиняться ей и Асилиса, вертя головой во все стороны, во все глаза рассматривала этот чудной мир. Картина мира с тех пор почти не изменилась. Большой дом, сильно поросший травой, с уже подращенными деревцами вокруг, жердевая ограда, высокие осины поодаль и высоченный, словно гора, стог сена. Всё это было впереди, а позади неё оставалась, убегая всё дальше и дальше дорога, а вместе с ней и лежавший в крови Яромир. Не было видно ей лишь самого главного, - то куда её несут. И то, что было уготовано молодой княжне впереди.

  Когда край солнечного диска коснулся далёкого озёрного горизонта, в полёте произошли небольшие изменения. Находившиеся в воздухе без малого с полудня, крылатые существа явно устали и выбились из сил. Несущие Асилису воины стали чаще поправлять лямки своей ноши. Высота полёта стала медленно, но неуклонно уменьшаться. А вскоре наиболее высокие стебли травы начали проноситься вровень с летунами. При этом первая пара норовила опуститься ниже замыкающей. Она то и задавала неровный тон всему движению. Всё чаще и громче на четвёрку летунов сыпались окрики начальника, после чего на какое-то время высота вновь возрастала. Возрастала, но лишь для того, чтобы вскоре вновь быть утраченной.

  Когда же разница между первой и последней парой в высоте достигла совсем уж большой величины, Асилиса смогла увидеть то место, куда был направлен полёт. Её перевёрнутому взору открылись густые верхушки крон высоких старых осин. Вокруг них туда-сюда сновали фигурки, в которых княжна опознала существ, подобных её похитителям. Им навстречу, быстро увеличиваясь в размерах, летели полдюжины крылатых воинов.

   "Сменные носильщики", - догадалась девушка.

  Страх уже несколько покинул Асилису за то время, что она провела в полёте. Посему, княжна уже проявляла первые попытки заговорить и даже гневно закричать на обидчиков. И сейчас, когда она увидела стремительно приближавшуюся помощь её похитителям, нарождающийся в её груди гнев жарко вспыхнул. Асилиса как можно громче и страшнее захрипела и снова попыталась пошевелиться. И хотя на этот раз ей удалось двинуть плечом и головой, а хрип был уже более похож на крик, крылатые существа не одарили её своим вниманием.

  И вот тогда перед летунами совсем близко, да так, что княжна даже почувствовала ветер от внезапного движения в воздухе, стала быстро подниматься высокая травина. Её длинная и упругая стрелка стала стремительно выпрямляться, да так, что Асилиса едва успела заметить, что к гибкой, стремившейся к небу вершине были привязаны какие-то тонкие нити. Ещё мгновение, и на глазах Асилисы нити развернулись и расправились в серебристую, плетёную сеть. Когда же она расправилась по всей длине травины, глаза княжны округлились от вида знакомого с детства радиального плетения ячеек. От стебля до стебля, путь крылатым воинам перегораживала самая настоящая, здоровенная паутина.

  Летевший впереди командир, вовремя увидел опасность и предупредительно закричал воинам. Он резко свернул вверх и влево от травины и, едва не задев её крылом, пролетел мимо. Но вот летевшие следом четверо нёсших княжну воинов, отвернуть не успели. Усталость и близкая смена вовсе ослабили их мышцы и бдительность. Громкий крик командира лишь заставил запаниковать несущих княжну существ. Четвёрка крылан, дружно поднатужившись, рванула вверх, отчаянно "выгребая" обоими парами крыльев. Однако, крайний в первой паре, утратив самообладание, бросился в сторону и вниз. Внеся, таким образом, диссонанс в движение всей четвёрки. Критически снизив высоту, он напрочь лишил своих напарников возможности избегнуть уготованной им участи.

  Постромки, удерживающие Асилису, натянулись. Ткань, пеленающая её, затрещала и пошла на разрыв. Где-то с шипением рассёк воздух хлёсткий удар копья. И в довершении всего, кто-то из передней пары выпустил из рук свою ношу. Кокон княжны провис, и мир для Асилисы перевернулся ещё боле. Это то и позволило ей увидеть, как почти весь отряд, со всего разгону, влетает в расставленную западню.

  Кокон девушки врезался в плетение сети. Она вскрикнула, и в страхе принялась отчаянно вертеть головой. Прямо перед её глазами очутилась тонкая, сверкающая ярким, чистым серебром кручёная нить. Нить была свита из многих более тонких её соратниц и, казалось, была сплетена из стальных волос. Эдакая диковинка заслуживала любования, но в данный момент, вся эта красота интересовала Асилису в ином ключе. Она словно бабочка висела вниз головой в самой настоящей паутине... и для полного сходства, не хватало только паука-хозяина.

  "Ну вот..." - мелькнуло у неё в голове. - "Из огня, да в полымя".

  Высоко над нею кружила старуха. Летевшая позади и выше всех, она избегла паучьей сети и теперь, отчаянно крича, махала рукой на нечто в стороне. В указанном ею направлении пронёсся крылатый командир. Он сходу рванул с пояса трубку со жгутом на конце и вложил в неё гарпун. Он скрылся из виду, а до ушей Асилисы донеслись тенькающие звуки петельной тетивы, шорох вздымающейся травины и гневная ругань. Задрав голову повыше, княжна увидела новую паутину и вклеенного в неё последнего из похитивших её воинов. Узрев такое, старуха поднялась ещё выше и не жалея крыл, заполошно металась из стороны в сторону.

  Отовсюду княжна слышала какофонию криков, попавших в ловушку воинов. Сеть от их диких дёрганий в отчаянных, но тщетных попытках высвободиться, просто ходила ходуном. Княжне даже стало казаться, что она слышит знакомые ей ругательства дворовых мужиков и привратных стражей её родного княжества.

  Впрочем, слушать всё это безобразие Асилисе долго не пришлось. Чьи-то сильные руки, хозяин которых оставался вне поля зрения, стали быстро выпутывать её из липкой паутины. Княжну повернули сначала на один бок, затем на второй, а потом и вовсе развернули головой вверх. Всё те же таинственные руки оторвали, а точнее, обрезали последние, держащие её липкие нити, и она быстро полетела вниз.

  Асилиса закричала от неожиданности, не успев сообразить, что голос возвратился к ней в полной мере. Сверзись с пугающей высоты, внизу, в темноте глубин зелёного моря её ждала ещё одна сеть. Эта сеть, в отличие от первой, была расположена параллельно земле. Приклеивая, она мягко спружинила, принимая девушку в свои объятия. Не сильный удар вышиб весь воздух из груди княжны и заставил проглотить крик. Одна из нитей сильно впилась княжне в лоб.

  Дрогнув, сеть приняла ещё одного прыгуна, и Асилиса почувствовала быстро приближающиеся к ней шаги. Незримое для княжны существо проделало некую работу, и княжна провисла в паутине, как тыква в сетке. Ещё одно движение-рывок, и картина перед глазами Асилисы вновь переменилась. Теперь, прямо перед её носом, очутилась зелень ароматно пахнущего, огромного листа. А вот за её спиной явно была пустота. Асилиса поняла, что её приклеили, как гусеницу в коконе, к нижней стороне огромного листа.

  Девушка вспомнила, как пауки поступают со своими жертвами, и волна ужаса, переполнив её рассудок, воплотилась в громкий и отчаянный вопль..., который был мгновенно прерван в самом зачатке. Серебристая и крепкая ладонь заклеила ей рот какой-то липкой, размером с большую мужскую ладонь тряпкой.

  Дальше потянулся большой промежуток времени, в котором совершенно ничего не происходило. За это время княжна не без радости обнаружила, что яд выветрился из её тела и она теперь полностью владеет им. Вконец уставшая от громкого и призывного мычания, а также от бесцельных попыток высвободиться, Асилиса принялась плакать от бессилия. А затем, когда неоценённые никем её слёзы наконец подсохли, вновь вернулось княжеская гордость и справедливое негодование. Теперь, попадись ей на пути даже Великий полоз подземный, княжна смело набросилась бы на него с кулаками.

  Всё это время Асилиса слышала, как где-то наверху перекрикиваются на незнакомом языке крылатые существа. Прилетевшие на подмогу воины кричали, тенькали жгутами тетив, и разыскивали в верхушках трав. Затем, они летали и возились с сетью, а их голоса то приближались и становились слышны прямо по другую сторону листа, то вновь отдалялись. Наконец, голоса затихли вдали окончательно.