Дом для призрака (СИ) - Пучков Андрей Викторович. Страница 30

Когда полностью рассвело, стало ясно, что наша победа была очевидной, полной и безоговорочной. Наши кобели никого выманить больше не смогли, поэтому быстро разделались, с тремя напавшими на них оборотнями, и теперь вылавливали оставшихся волков, которые по какой-то причине не желали убегать.

Серёга с Гошей выглядели по сравнению с убитыми ими оборотнями как кавалергарды среди китайцев.

— «Наверное, порода такая», — решил я, и пошёл к Котяре, поздравить его с победой. Тот был счастлив, ну ещё бы, последнее время жизнь у него кардинально изменилась, она стала интересной, и насыщенной. Как, впрочем, и у меня.

Утром мы обшарили всю округу, в поисках руководителя этого зверинца, но так ничего и не нашли, ведьма смогла лишь определить, где он стоял во время боя, но не больше.

Позднее, когда мы стащили туши убитых волков в одну кучу, я не выдержал, и спросил начальника, — Николай Николаич, а почему палкой?

Тот в задумчивости почесал щетину на подбородке, а потом ответил, — Видишь ли, Саня, животные, они не виноваты в том, что произошло, эта скотина им разум сбила. А волки никого просто так не убивают. Поэтому, как только я понял, что мы отобьёмся без потерь, я перешёл на другой вид вооружения, который животных не убивает, а вот мозги звериные в порядок приводит.

А что касается этих оборотней, ничего сказать не могу, они обычные, могут перекидываться, кстати, они не обязательно из этих мест. Оборотни очень быстры и выносливы, и вполне могли пробежать пару сотен километров за ночь.

А почему они умерли, — опять пристал я к начальнику, — Серёга с Гошей в них не стреляли!

— Да, ты прав, не стреляли, — задумчиво проговорил Николаич, глядя на убитых оборотней. — Убить их может только серебро, … или другой оборотень. Единственное, что напрягает в этой истории, это то, что знающий им приказывал, а значит, он их на чем-то подловил. Может, пригрозил кому-то, что выдаст семье их сущность, а они этого не хотели, может, кто-то из них, должен был ему деньги, и он пообещал списать долг после нападения. Может быть, кто-то из них был просто искателем приключений. Причины могут быть разные, разбираться будем! И он, тяжело вздохнув, ссутулившись пошагал к машинам.

— Понятно! — пробормотал я, глядя на огромного волка убитого мной. На душе стало погано до невозможности! Я убил! Убил человека! Он, чей-то отец, сын, брат! Твою ж мать!!! Я стоял рядом с телом оборотня, и не знал, что мне сейчас делать!

Я не слышал, как вернулся Николаич, услышал только его голос.

— Ты упокойся сынок, успокойся, у тебя был выбор, или умереть, или убить его, и ты сделал свой выбор. Ты сделал правильный выбор! Человек, который сознательно соглашается на убийство других людей, и прикладывает усилия, чтобы их убить, сам является убийцей. Он заслуживает смерти.

— «Наверное, командир прав», — шевельнулась здравая мысль, — «Если бы я не успел выстрелить в него, он, скорее всего, убил бы меня. А я умирать не хочу! Я хочу жить, и жить долго!» И ещё одна мысль пришла мне в голову, — «А разве в человека он после смерти превращаться не должен…?» И ещё одна, — «Значит, не должен, если не превратился…».

Тела оборотней, мы оттащили в сторону от кучи волков, которых, кстати, было аж тридцать две штуки, и забросали ветками. Николаич съездил в мэрию, и организовал два грузовика, в один закидали волков, и их куда-то увезли в присутствии служащего мэрии, который увидев впечатляющую кучу волчьих трупов, из своей машины даже не выбирался. После отъезда грузовика с обычными волками, во второй мы загрузили трупы оборотней, и повезли их к болоту, дорогу к которому показывал Паша.

— Болото конкретное, — хвастался опер, мы его с пацанами ещё с детства знаем, старики говорят, бездонное! Нам повезло, подъезд был почти к самой трясине, поэтому, мёртвых оборотней, нам пришлось тащить волоком не больше трёх сот метров.

Там, Гоша с Серёгой взяв их за лапы, с раскачки, побросали туши в трясину.

— Чтобы вопросов у людей не возникало, если вдруг обнаружат трупы, или скелеты, ненормально огромных волков, а здесь трясина, глубина большая, никогда не найдут, — ответила Мария Николаевна на мой вопрос, — Зачем тащиться к болоту в такую даль?

— Сегодня ночью последнее дело здесь! Разгоняем эту скотобазу, с черным магом во главе, и едем домой, — Объявил Николаич, радостную новость, когда все уже поужинали.

— Паша с Костей сейчас выясняют, где у них сборище проходить будет, поэтому, ждём.

Часов в восемь приехали опера, и сообщили, место нашли. Придурки, за городом, облюбовали для своей церкви бывший коровник, почистили его, вставили окна, двери, где и поклоняются сатане. Обычно они начинают в полночь, через пару часов остаются только самые преданные адепты, и поклонение сатане плавно перетекает в оргию!

Договорились начинать ближе к концу этого дурного действа, когда разум людей будет уже затуманен, и не сможет подать в мозг своего ненормального хозяина качественный сигнал о том, что увиденного не может быть, и адепты по достоинству смогут оценить то, что увидят.

Когда стемнело, выдвинулись на место, машины оставили в полукилометре от коровника сатаны, спрятав их между полуразрушенных зданий, когда-то принадлежащих совхозу миллионеру! Благо, таких разрушенных временем, и людьми хозяйственных построек здесь хватало, совхоз был большой, и занимал немалую территорию!

Свой наблюдательный пункт, мы устроили в какой-то полуразвалившейся кирпичной будке, которая находилась метрах в двадцати от сатанинской церкви, и из-за развалившейся стены которой хорошо был виден вход в этот демонский коровник, и подходы к нему.

Адепты собирались. Их было видно издалека, они шли по одному, по двое, группками по три четыре человека, почти у всех на голову были натянуты капюшоны.

— А откуда они идут? — шёпотом спросила у Паши Мария Николаевна.

— От трассы, до неё около трёх километров, машины там оставляют.

— А почему они сюда не едут, дорога хорошая! — удивилась ведьма.

— А они конспираторы хреновы! — захихикал опер, — Не хотят машинами «светить» свою, как говорит Николай Николаевич, «скотобазу»!

— Надо же какие умные! С ума сойти! — презрительно фыркнула Мария Николаевна, и отойдя от пролома в стене, уселась на какую-то большую изрубленную посредине чурку.

— Уж больно на жертвенник смахивает, — со смешком проговорил Николаич, кивнув на чурку, на которой удобно устроился зад ведьмы.

— Можно и так сказать, — усмехнулась Маша, устраиваясь поудобнее на чурке, — На ней, головы птицам рубили, на выбор, оценивали тушки перед массовым забоем.

— Так это же вроде коровники! — удивился я.

— С той стороны, где эти придурки обитают, да, коровники, — счёл нужным пояснить Паша, — А вот с этой стороны, уже курятники… Большое было предприятие, многим работу давало!.. Даже рыбу разводили! — с заметной гордостью за прошедшее время протянул опер.

Возле входа в коровник, был построен небольшой навес, или что-то вроде веранды, где был устроен своеобразный фейсконтроль, другими словами, стоял стол, за которым сидел здоровый лысый мужик, который осматривал всех прибывших, забирал у них какие-то бумажки, и складывал их в деревянную шкатулку. После чего открывал дверь в коровник, и запускал прибывшую клиентуру.

— Всё, пора! Скоро двенадцать! — вдруг прошептал Николаич, — Да и этот чёрт, вон уже собирается! Я вздрогнул от неожиданности, и выглянул в пролом. Фейсконтроль действительно, уже собирался, мужик оттащил стол от входа, и теперь собирал разбросанные по нему листки.

Николаич сделал знак Сергею и Гоше, те поднялись, и в виде капюшонов напялили на головы черные полиэтиленовые магазинные пакеты, разорвав их спереди, после чего, вышли из нашей будки, и не заморачиваясь особо конспирацией, спокойно потопали к этому контролёру.

Мужик, увидев опоздавших, замахал, а них руками, так, как будто, разгонял куриц, и забасил,

— Всё дети мои! Всё! Опоздали вы, месса уже началась. Завтра приходите вовремя. Больше он ничего сказать не успел, кто-то из оборотней взмахнул рукой, и у мужика, подкосились ноги. Но упасть, и загреметь своей тушей, ему не дали, кто-то из оборотней присел на корточки, ловко подхватил падающего контролера на плечо, и шустро скрылся со своей ношей в темноте.