Дом для призрака (СИ) - Пучков Андрей Викторович. Страница 59

Также он рассказал, что останки нашла соседская девочка, которая ходила в лес за смородиной, и возвращаясь из леса, решила зайти в гости к погибшей. После всего увиденного, она только кричала, что кругом кровь, поэтому, ещё одна соседка пошла посмотреть, что же увидела девочка, и после этого вызвала его.

— Её разорвали волки, — уверенно сообщил участковый, — Огромные волки, я таких следов никогда не видел, это что-то невероятное. И он показал, несколько четких отпечатков огромных волчьих лап.

— Кто-то ещё был здесь, видели эти следы? — спросил у полицейского Олег Михайлович.

— Нет! Я никого не пускал, посторонним быть на месте происшествия запрещено, — Всё правильно капитан, все верно, — сказал Олег Михалыч и коротко кивнул Марии Николаевне на полицейского. Та подошла к нему сзади, взяла под руку, и что-то стала ему говорить, потом подвела к лежащим возле забора брёвнам и усадила на них. Тот сел, начал осматриваться по сторонам, взгляд у него был расфокусированный, казалось, что он не может сосредоточиться, и не знает где находится.

— Внимательно всё осматриваем, и убираем следы лап, и если вдруг обнаружится, то и зубов, — скомандовал Олег Михайлович, и вся наша компания начала рыскать по полянке, и возле неё. Следов, по которым можно было определить размер волков, было немного, и мы их тщательно уничтожили. Потом, ведьма подсела к участковому, что-то сказала ему, подержала за руку, и ещё о чем-то несколько минут разговаривала с ним. После чего тот встал, и уже спокойно наблюдал, как мы с умным видом осматривали поляну.

Закончив с полицейским, Мария Николаевна попросила проводить её к девочке, которая обнаружила разорванное тело, и участковый, вернувшись вместе с нами во двор, отправил одну из женщин показать, где ребёнок. Я и Гоша увязались за ними в качестве охраны, на всякий случай.

Девочка находился в соседнем доме, с женщиной фельдшером, которая пыталась успокоить её, на вид ей было лет десять, она не могла говорить, её колотила крупная дрожь, и она не хотела вылезать из — под одеяла. Мария Николаевна попросила фельдшера выйти на несколько минут, а когда та вышла, провела над одеялом, под которым прятался ребёнок рукой, потом откинула его, и улыбнулась успокоившейся девочке. После чего, взяла её ручку в свою, а второй рукой провела раскрытой ладонью перед лицом ребёнка, затем, погладила по голове и поудобнее уложила уснувшую девочку.

Когда вошла фельдшер, Мария Николаевна сказала ей, что она гипнотизёр, и сделала так, что ребёнок, ничего не будет помнить, когда проснётся.

Часа через полтора, приехала оперативная группа из района, и они начали осмотр места происшествия, перед осмотром, они решительно потребовали посторонних покинуть место преступления, но, просмотрев пару ФСБэшных удостоверений, дальше вели себя вполне цивилизованно. Когда группа закончила работу, а приехавшие вместе с ними, на своей «буханке» похоронные деятели, собрали в пластиковый мешок останки погибшей, Олег Михайлович сообщил, им что он со своими людьми останется здесь на ночь, так как звери могут вернуться. Для полицейских это был лучший выход. И дело сделали, и людей защитили, и с себя ответственность сняли.

Потом мы получили разрешение у участкового загнать машины во двор погибшей, так как она жила одна, и спросить больше было не у кого. После чего, посоветовали ему смотреть за порядком в посёлке, а лесом займемся мы, на что он с радостью и согласился.

— Ты думаешь, они придут? — спросил я у Марии Николаевны, когда все уже разъехались, и разошлись по домам.

— Обязательно придут, видишь, что с телом сделали, во вкус вошли. Значит, уже кого-то рвали, или людей, или животных, но про людей мы бы знали, если конечно они убивали не где-то далеко, и до нас просто не дошло. Скорее всего, они потренировались на животных, распалились, и вот теперь попробовали человека.

— Нам, наверное, надо разделиться, чтобы охватить как можно большую часть посёлка, чтобы не проворонить их, — предложил я.

Мария Николаевна подумала немного, а потом ответила,

— Не надо, они придут прямо к этой поляне, этот запах крови, для них как маяк, они на это место поневоле будут наводиться.

Ближе к вечеру, Олег Михалыч определил, кто, и где будет сидеть, он сам, Гоша, Сергей и Семёныч будут лежать возле ограды, в которой мы заранее выломали по несколько досок, что бы оборотни смогли свободно пролезть в проломы, Семеныч будет лежать возле калитки, и, если потребуется помощь, поможет, став медведем. Я тоже буду возле оборотней, мне надо будет определить, когда появятся наши оппоненты. Николай и Костя будут лежать второй линией на всякий случай, а Мария Николаевна и Ниночка разместятся в небольшой баньке, которая стояла немного в стороне, и предбанник которой выходил на огород.

Когда закончили с приготовлениями, поужинали сух пайками, и разместились во дворе, кто где, ожидая, когда окончательно стемнеет. Я, глядя на Сергея с его лисичкой позавидовал ему, когда увидел, как он положил голову к ней на колени и уснул. Я не знал, где сейчас Оксана, она всегда выезжала с нами, но сегодня не поехала, а почему, спросить у Николая я не решился.

Наконец, стало окончательно темно и тихо, я уже обратил внимание на то, что в деревне всегда ночью тихо, даже если иногда залает собака, или заревёт где-то скотина, или заорёт спросонья какой-нибудь дурной петух. Несмотря на это, все равно тихо, это живые звуки, естественные, они вплетены в эту жизнь, эти звуки часть этого мира, они побыли и растворились, и опять тишина такая, что на уши давит.

А вот город живёт своей, механической жизнью, в нём всегда, что-то гремит, клацает, лязгает, что-то крутится, вертится, он постоянно находится под напряжением, и гудит как трансформатор.

Город забрал у нас умение слушать тишину, слушать дождь, слушать, и слышать, как падает снег. Мы создали города, и расплодили их по всей земле, а теперь, города убивают своего создателя. И если это медленное убийство не остановить, они, эти каменные монстры, очень скоро уничтожат не только нас, но и саму планету.

Я, кажется, заснул, и теперь проснулся от того, что кто-то потряс меня за плечо.

— Пора, — прошептал Гоша, и я окончательно проснулся.

Мы разместились на своих местах, и стали ждать, я был уверен, что почувствую оборотней на подходе к полянке, а вот они нас унюхать не смогут, здесь разлито столько крови, что её тяжелый запах разносится достаточно далеко. Мы ждали ещё часа полтора, когда мне в голову будто залили холодной воды, началось, они идут!

— Приближаются, — прошептал я, и ткнул в бок огромного волка, — По центру идут, и ещё обходят поляну с боков, приготовьтесь, — и в этот момент, я вдруг почувствовал, как приближающийся сбоку оборотень разделился на двух, причём один продолжал приближаться к поляне, а другой направился через соседний огород в деревню.

— Твою мать! — выругался я шёпотом! Их просто было двое, и они держались рядом, поэтому, я принял их за одного! Терять время было нельзя, гостей на полянке теперь встретят как положено, а вот мне надо успеть перехватить того, который прёт в деревню. Я вскочил, и пригнувшись, побежал через огород назад, к дому, проскочил двор, вылетел на улицу и помчался к соседнему дому, ожидая, что из него в любую секунду могут раздаться дикие крики. Я знал, что эта тварь где-то здесь, рядом, я её чувствовал, и когда пробегал возле соседского палисадника, моё чувство опасности буквально заорало, я по инерции проскочил соседский палисадник, и из-за него на меня метнулась черная тень, я уже ничего не успевал предпринять, как только упасть на спину, что я и сделал.

Если бы я только не бежал, всё было бы проще! Я бы успел определить где он! Но я бежал, и не успел, и ничего с этим уже не поделаешь!

Оборотень промахнулся, пролетел надо мной, но не упал, а приземлился на лапы, и когда он прыгнул на меня ещё раз, я всё-таки успел направить на него ствол помпы, и лёжа на спине, выстрелил. Попал не очень удачно, но попал, тварь завыла, и я, не теряя времени на вставание, перекатился в сторону, и опять выстрелил в оборотня, который уже стоял в метре от меня, на том самом месте, где я только что лежал. На этот раз попал хорошо, потому что, промазать с такого расстояния было невозможно, волк опять взвыл, но я, уже не останавливаясь, вгонял в него серебряную картечь, раз за разом, передёргивая цевьё своего «Бекаса».