Дом для призрака (СИ) - Пучков Андрей Викторович. Страница 9

— А почему бы тогда, не использовать сжиженный Водород, или сжатый в баллоне! Оружейник с сочувствием посмотрел на меня, и решив видимо не расстраивать убогого, ответил,

— Ты знаешь, какая температура у сжиженного Водорода? Я этого не знал, даже в свои лучшие времена. Не дождавшись ответа, Анатолий Викторович, сам же и ответил, — Двести пятьдесят девять градусов в минусе, разумеется, поэтому, оружие получится слишком тяжёлым из-за предохранений от обморожения, и сложным, с таким минусом шутить нельзя. Ну и баллон со сжатым Водородом, тоже не подарок, поэтому, лучше не таскать за собой настолько взрывоопасный предмет, да и для работы в течении хотя бы десяти минут, он должен быть достаточно объёмным, а это уже не удобно.

— Но ведь в воздухе, которым мы дышим, есть Водород, — начал опять умничать я, что-то, наверное, действительно вспоминая, из школьной программы, — Почему, он не действует на призраков?

— Совершенно верно, есть, — согласился со мной Анатолий Викторович, и опять ткнул меня носом в мои знания,

— А какое содержание водорода в воздухе? Разумеется, я не знал!

— 0.02 процента, — опять не дождавшись ответа от меня, сказал оружейник.

— Количество ничтожно, духи его просто не чувствуют. Когда освоим это оружие, перейдём к огнестрельному и холодному, — продолжил он, и заметив мой удивлённый взгляд, пояснил,

— Видишь ли, есть такие твари, которых водородом не напугаешь, а только поправишь им здоровье, для них нужен специальный сплав, или чистое серебро, ну или огонь, на крайний случай. Но зато их можно убить, в отличии от духов, если они конечно вперёд не порвут тебя, как Тузик грелку! — радостно закончил он.

— «Какой всё-таки добрый и душевный человек», — опять про себя подумал я, — «Не сказал, что мне сначала выпустят потроха, а потом, сожрут их! Не стал пугать», — и пошёл собираться домой.

Глава 3. Первое задание, и первая лекция

В девять часов утра, я сидел рядом с Сергеем в микроавтобусе, по бокам которого красовались надписи «Ветслужба». Мы ехал в деревню под названием Кедровка, расположенную километрах в двадцати от нас, вглубь Тайги.

Об этой поездке, ещё вчера меня попросила Мария Николаевна, когда я уже собирался уходить домой, она попросила меня зайти к ней в кабинет, где и рассказала, что в этой деревне, ни с того, ни с сего, стали сходить с ума домашние животные, и надо бы съездить туда вместе с Серёжей, и попытаться разобраться, в чём там дело. В деревне уже были ветврачи, взяли анализы, которые и показали, что животные абсолютно здоровы, никакого бешенства или каких-либо других заболеваний. Что собственно, и является подозрительным.

Честно говоря, за такую зарплату, я готов был не только узнать в чём дело, но и самому пасти этих взбесившихся животных.

Когда мы с Сергеем выехали, за город, то первое время молчали, присматривались друг к другу, но потом, помаленьку разговорились, некоторая неловкость, присущая малознакомым людям быстро прошла. По дороге, он рассказал, что деревня небольшая, дворов сорок, живёт чуть больше ста человек, в основном пожилые и старые люди. Почти в каждом дворе есть своё хозяйство.

Дорога в посёлок была заасфальтирована, и находилась в довольно хорошем состоянии, большегрузы здесь не ходили. Километров через пять, начиналась настоящая тайга, которая подступала вплотную к дороге. Стало темнее, огромные деревья кронами закрывали солнце, и оно, пробиваясь местами через переплетение ветвей, пятнами ложилось на асфальт, скрадывая неровности дороги. Стало как-то тревожно, и мы ехали молча.

— В этом месте всегда так паскудно! Не люблю эту дорогу! — пробормотал мой напарник.

«Ну ещё бы, нравилось ему», — подумал я. — «Мне со своим человеческим чутьём здесь не уютно, а ему, с его волчьим, вообще, наверное, хреново!»

Наконец, наша «Ветеринарная» выскочила из мрака на волю, лес поредел, появилось больше берёз, стали попадаться поляны и огороды.

Деревня появилась неожиданно, из-за поворота. На въезде, нас встретили два больших, совершенно одинаковых дома, стоящих по обе стороны дороги, напротив обоих были палисадники с большими кустами черёмухи.

Сергей остановился возле левого дома, чуть прижавшись к забору освобождая дорогу, что бы мог проехать другой транспорт.

Мы вышли из машины, огляделись, и услышали,

— Мог бы и не отъезжать, никому бы не помешал, — из палисадника, возле которого, мы остановились, на нас смотрел дедок, лет семидесяти, одетый в клетчатую рубашку, с закатанными до локтя рукавами, больше ничего разглядеть из-за забора не удалось.

— Батя, скажи, пожалуйста, — начал было Сергей, но мужик его перебил,

— Да вижу, ветслужба написано, опять из-за наших бурёнок пожаловали? — Сергей кивнул.

— Да, странное что-то с коровками творится, у меня переболела, у моего брата переболела, — он кивнул на второй дом через дорогу, — Такое впечатление, что с нас началось, потом отпустило, и в деревню пошло.

— А что пошло-то, — встрял я.

— Не знаю, — ответил мужик, — Показалось, что кормилицы совсем с ума сходили! А энти, которые до вас приезжали, сказали, что всё в порядке, анализы в порядке, и беспокоится не о чем! — и он тяжело вздохнул.

— А сами то, что думаете, — спросил Сергей.

— А сами мы думаем, что дело тут не чисто, и пора бы попа какого звать, может и поможет! и мужик перекрестился, опять тяжело вздохнув.

— Так значит, ваши коровы сами выздоровели, никто им никакого лекарства не давал? — опять влез я.

— Сами, — ответил дед,

— Шесть дней у меня коровка болела, потом шесть дней у брата, — он опять кивнул головой на дом, напротив.

— Сейчас у Ефимовны болеет, — продолжил он,

— Вон тот дом, — он показал рукой, — У неё сирень в палисаднике у одной растёт.

— Спасибо батя, — поблагодарил Сергей.

— И ещё сынки, — продолжил дед,

— Вы там поосторожнее, со скотинкой то, поберегите себя, совсем из ума скотинка выживает-то, брата моего так рогом пырнула, что пришлось в город, в больницу везти, операцию делать, сильно она ему руку повредила.

— Как-то всё это странно, — пробормотал Сергей,

— Деда, а как всё это протекает? Опять обратился он к мужику.

— Как там, что у кого, и как протекает, не знаю, а моя коровка сначала похудела, буквально за трое суток, аж ребра выпирать начали, а потом рассудок потеряла, стоит посреди загона не двигаясь, только глазами безумными водит, а как кто зайти хочет, так кидается на него, и рогами подцепить норовит!

— Спасибо за предупреждение батя, учтём.

— Скажите, а вам медок случайно не нужен? Удачный медок нонче у пчёлок получился! Недорого отдам!

— Саня, тебе мёд нужен?

— Литра три бы взял.

— Ну, тогда и я три возьму.

— Батя, на обратном пути литров шесть возьмём, но у нас тары нет, — сказал деду Сергей.

— Ничего, баночки я вам найду, — обрадовался дед,

— С оказией если что, и вернёте, а если нет, так и не надо!

— Ну что, потрепались, — сказал самому себе Сергей, — Пора и за дело браться, — А мед будем жрать потом! И мы взялись. Поехали к Ефимовне. Возле её дома на лавочке, под сиренью сидела бабушка, на вид лет под восемьдесят, увидев нашу машину, она помахала рукой, словно приглашая, мы приняли приглашение, остановились, и вышли из микроавтобуса. Дом у Ефимовны был не очень большой, но добротный, и аккуратный, было видно, что ему много лет, но он стоял ровно, окна и ставни не перекосило от времени, забор и ворота, хоть и почернели с годами, но стояли твёрдо, прямо, все доски были на месте!

Начал опять Сергей,

— Доброго здоровья бабушка.

— Спасибо сынок, а то, когда тебе за сотню, добрым здоровье не всегда бывает, — улыбнулась Ефимовна.

Я, аж поперхнулся,

— Сколько, сколько?! — потом спохватился, и, наверное, с не великого разума, добавил,

— Я, конечно, понимаю, что женщин о возрасте не спрашивают, но за сто — это сколько?

Ефимовна смеялась, смеялась заразительно, показывая великолепные белые зубы.