Два кинжала (СИ) - Руда Александра. Страница 15

Однако, когда я разбросала подстилку в третьем стойле, то не обнаружила там и намека на потайной ход!

Отчаяние, глубокое и тяжелое, охватило меня настолько плотно, что я не выдержала и опустилась на колени.

— Дура! — рявкнул у меня над ухом Даезаэль. — Он сказал, что ты его сможешь открыть!

Он выхватил у меня из рук кинжал и полоснул им по моему запястью, а потом резко дернул руку, чтобы капельки крови разлетелись по всему стойлу.

На стене появился вход — блестящей, едва видной линией.

Я собралась с силами, прижала кинжал к порезу на руке, и обратилась к силе Рода.

Вспыхнула болью татуировка, и тут же пришла прохладная волна силы рода Волка. Я собрала магию и выплеснула ее толчком прямо в контур призрачной двери.

Конюшня вздрогнула — наконец-то заклинание Сыча достигло своего пика.

В стене образовался провал, в котором один за одним зажигались магические светильники. Сзади меня за талию подхватил Драниш и забросил на коня, хлопнув того по крупу. Обученное не бояться магии, животное спокойно вошло в потайной ход.

Мой кинжал завибрировал, по нему обильно потекла кровь из раны.

— Быстрее! — крикнула я, пуская коня в галоп. Нужно было убраться как можно дальше от замка Сыча.

И вдруг… я как будто на миг оглохла и ослепла, а потом над нами громыхнуло так, что затряслись своды подземного хода, сделанные из огромных каменных блоков.

Мне удалось удержать коня, нервно заплясавшего и попытавшегося сбросить меня на пол. Но не смогла не застонать — запястье болело невыносимо; кровь я теряла очень быстро.

— Что это было? — шепотом спросил Драниш, пока Даезаэль шептал заклинания над моей рукой.

— Это… это было предсмертное заклинание Владетеля Сыча, — ответила я. — Думаю, проблема с волкодлаками решена.

— Думаю, что и с замком тоже, — поежился эльф. — Я даже не думал, что возможна магия такой силы! Удивительно, что на нас потолок не рухнул.

— Он укреплен как раз на такой случай, — ответила я, проведя рукой по стене. В пальцы едва ощутимо уколола магия рода. — Те, кто строил замок, постарались предусмотреть все возможные варианты. Не оборачивайся, Драниш, думаю, мы здесь одни. Вход закрылся, как только я через него проехала.

Туннель вздрогнул еще раз. Несколько светильников погасли. На нас посыпался песок.

— Нужно двигаться, — решил Драниш.

Протиснулся вперед, оставив эльфа прикрывать тылы, и обернулся, встревоженно посмотрев на меня:

— Как ты, Ясноцвета?

Я пожала плечами. Это мне нужно было спрашивать, как себя чувствует Драниш, ведь он участвовал в сражении с волкодлаками. Но на тролле особых ранений было не заметно, поэтому я решила не волноваться зря.

Драниш кивнул каким- то своим мыслям и тронулся в путь.

Сколько раз во время этой ночи я с благодарностью вспоминала науку Мирика — спать во время ожидания! И тогда мы ехали казавшимся бесконечным подземным ходом, и когда выбрались наружу и Драниш, быстро сориентировавшись, повел нас прочь от замка.

Сам замок сейчас торчал в предрассветном небе, словно сломанный клык. Его высокие башни обрушились, а само строение заметно покосилось.

Эльф остановил коня и залюбовался трагичным и одновременно величественным видом.

— Даезаэль, — нетерпеливо позвал Драниш.

— Отстань, животное! Тебе не понять! Я созерцаю красоту! Все-таки я эльф как-никак.

— Когда замок был целым, ты на него так не смотрел, — заметила я.

— Конечно, что я, замков не видел? А теперь родовое гнездо Сычей — уникальнейшее зрелище! После битвы, после всплеска магии невиданной мощи… Полуразрушенный… Опустевший… Разграбленный… Скоро его стены оплетет плющ, и они будут символом глупости человеческого рода, допустившей такое. А потом на опустевшие земли придут жадные крестьяне. Они будут разбирать замок по камушку, и строить сараи и погреба. Они выламают из стен то, что не доломали до них, и настенный подсвечник с родовым гербом будет держать обтрепанное полотенце возле рукомойника…

— Почему не свечку? — удивилась я.

— Дочка аристократа! Где ты видела у крестьян свечи такой толщины? Это же расточительство!

Целитель немного помолчал, лицо у него было мечтательным.

— Вот она, истинная красота, воспетая поэтами древности, — Он привстал в стременах, протянул руку к замку и продекламировал торжественным голосом: «Там где лик твой покосившийся, Созерцал я тлен величия, И в кошмарах возродившийся, Вид ужасного обличия».

— Это эльфийская классика? — поразилась я. Избранные стихотворения эльфийских поэтов я учила в обязательном порядке, на случай, если мне вдруг на свидании будут читать что-то красивое, а мне нужно будет продолжить. К сожалению, никто и никогда на свиданиях не читал мне на память красивейшие строки о красоте природы и таинственном взгляде возлюбленной, однако бесконечные часы, проведенные за заучиванием витиеватых фраз, у меня в памяти отложились очень хорошо.

Даезаэль неопределенно пошевелил пальцами:

— Скажем так, перепевка с классики.

— Если ты налюбовался, может, поедем? — разрушил очарование момента практичный тролль. — Мало ли…

— Думаю, нам теперь опасность не грозит, — серьезно сказала я. — Владетель Сыч своим последним заклинанием уничтожил всех врагов в округе.

— Что ему стоило сделать это чуть раньше, — хмыкнул Драниш, потирая плечо. — Ночка выдалась горячей.

— Его драгоценный первый муж нашей Сиятельной опаивал сильнодействующими настойками. Удивительно, что он вообще смог с кровати встать. От бедного старикана так разило, что мне плохо даже от самого запаха стало! А представь, все это — внутрь.

— А Жадимир… — начал было Драниш, но я коротко ответила:

— Умер.

Тролль хотел что-то сказать, но передумал, взял поводья моего коня в руку и направился к дороге, не заботясь, последует ли за нами эльф.

Однако Даезаэль решил не оставаться в одиночестве, быстро догнал нас и спросил:

— Скажи мне, о рыцарь в сияющих доспехах, как ты так вовремя оказался у конюшни?

Драниш пожал плечами:

— Я старался следить за тобой и за Ножовым. Когда вы исчезли оба, то помчался к комнате Ясноцветы… Там вас не оказалось, куда вы еще могли пойти?

— Помчался он! — пробурчал эльф. — Чтоб тебе так раны зашивали, как ты помчался! Жадимир успел помереть, мы Сыча во двор вынесли, а ты — помчался!

— Я, между прочим, в отличии от некоторых, сражался! — разозлился тролль. — Как я мог все бросить и побежать? Надо было хотя бы команды отдать! На меня же люди надеялись!

— Которых ты бросил, — заметил эльф.

— Кого там бросить уже было, — горько проговорил Драниш. — После этой орды волкодлаков… Но нужно же было организовать отступление!

— Ничего, — Даезаэль хлопнул тролля по плечу. — Те, кто выжил, здорово поживились на развалинах замка. Волкодлаков после заклинания Сыча уже нет, бояться некого, а драгоценных вещей в замке множество. Даже нам кое-что перепало.

— Разве? — удивилась я.

— Конечно! Посмотри в седельных сумках. Принцип «грабь награбленное», при здравом подходе, всегда работает «на ура».

Уже совсем рассвело, когда мы проехали через опустевшую деревню. Тролль немного помародерствовал, и мы стали обладателями одеял, посуды, крупы и трех куриц, которым Драниш тут же свернул шею.

Мы разбили лагерь на бережку небольшой речушки. Драниш отправился за хворостом, а мы с Даезаэлем — купаться.

— Хорошо троллю, — бурчал целитель. — Снял с себя бронник — и чист. А я из-за этого твоего муженька такой хороший комплект одежды загубил! И переодеться не во что! А все потому, что тебя спасал! Стирай вот!

Он кинул в меня скомканной рубашкой, и, совершенно не смущаясь своей наготы, потянулся к солнцу. Впрочем, видеть Даезаэля в таком виде мне было не впервой, поэтому я воздержалась от лекции о морали, и сказала:

— Мы прихватили мою сумку. Там… рубашки всякие…

— Юбки, — передразнил эльф. — За кого ты меня принимаешь, хотел бы я знать? Стирай, женщина!