Два кинжала (СИ) - Руда Александра. Страница 39

— Ты же вышла за меня замуж! — с мукой в голосе проговорил Ярослав. — Вышла! Чтобы тут же уйти с Дранишем! Почему?

Чем я, в сущности, сейчас отличалась от девки, заставшей своего кавалера на сеновале с другой? Я, с огрубевшими пятками, в простой одежде, тощая, вечно уставшая… Только наличием мифического домена и магической татуировкой на спине. Ах, да! И знанием толстенного учебника по этикету, который не мог дать мне ответа — как поступить в такой ситуации.

Ярослав смотрел на меня требовательно и отчаянно. Его серебристо-серые глаза блестели, как два бездонных омута, подсвеченные лунным сиянием.

— Потому что спасала себя, — быть честной было очень сложно, намного сложнее и больнее, чем видеть пару, слившуюся в страстном поцелуе. — Потому что уже собирала себя по кусочкам после того, как меня предали. Потому что больше не хотела и не могла испытывать таких чувств!

Волк торопливо зажал мне рот рукой и оглянулся на палатку, где спал Даезаэль. Его шершавая от мозолей ладонь царапала мои губы. Я отклонила голову и прошептала, касаясь дыханием его пальцев:

— И потому что ты сказал, что любишь ее.

Ярослав замер, а потом совершенно обыденным тоном заявил.

— Я любил ее. И именно это я ей сказал. Я любил ее.

Он взял мое лицо в ладони и сказал, глядя прямо в глаза:

— А сейчас я люблю тебя.

Я поморгала, ошеломленная признанием, потом горько спросила:

— Это часть волчьего этикета по отношению к женам?

— Нет, — спокойно сказал Ярослав. — Это причина, по которой я нырял за тобой в водопад. Наш родовой — как ты сказала, — волчий этикет, предполагает, что жену-изменщицу казнят. Прецеденты были.

— Хм… — я не отводила взгляд. — И ты меня казнишь?

Ярослав пожал плечами.

— Я не вижу причины казнить свою жену, которая под охраной верного друга отправилась в столицу получать права на свой домен.

Он встал, отряхнул со штанов мусор, и, не дожидаясь моего ответа, ушел спать.

12

— Вставай, вставай, труба зовет! — пропел над моим ухом Даезаэль.

Я натянула одеяло на голову и пробурчала:

— Тебе кто-нибудь говорил, что, как для эльфа, ты отвратительно поешь?

— Просто ты не ценитель, — на критику целитель внимания никогда не обращал. — Вот уж не думал, что я тебе настолько противен!

— Ну ты же можешь петь лучше! — я села и протерла глаза кулаками. Вчера я так долго сидела на берегу, прокручивая в голове наш разговор с Ярославом, что незаметно уснула.

— Я не про это, — отмахнулся эльф. — Почему ты спишь здесь, когда в палатке были все удобства, включая теплого и заботливого меня?

— Прости, задумалась и уснула, — я не стала уточнять, что по ночам забота Даезаэля выражается исключительно в стремлении устроиться поудобнее.

— Если ты опять подхватишь воспаление легких или еще что-то, то я буду очень зол, — предупредил целитель. — Кстати, все уже собрались, сейчас мы отъедем немного, а вы с Ярославом можете выяснять отношения.

Я спустилась к воде и поплескала на лицо.

— Может, лучше мы будем что-то выяснять после завтрака? — жалобно спросила я у эльфа.

— Нет уж! — сурово ответил он. — Все есть хотят. Давайте, вы быстренько поскандалите, я вас залатаю и поедем завтракать? Я выспался, полон сил и готов исцелять и ободрять!

Я покосилась на Даезаэля, но признаваться в том, что вчера, когда утомленный сверх меры эльф крепко спал, мы с Ярославом пришли к хрупкому миру, не решилась. В конце концов, я унаследовала от отца крупицу здравого смысла.

— Доброе утро, Ясноцвета, — поздоровался со мной бодрый и аккуратный муж, протягивая расческу.

— Доброе утро, Ярослав, — я взяла расческу и взялась за косу. Конечно, я выгляжу далеко не так, как должна смотреться Сиятельная, но хотя бы волосы у меня будут заплетены!

Даезаэль поднял бровь и подозрительно посмотрел вслед Ярославу, который отдавал последние распоряжения своим людям. Один из стражников вскочил на коня и направился в сторону деревни. Очень надеюсь, что на постоялый двор заказать нам завтрак!

— А-а-а! — эльф засверкал улыбкой. — Конечно же! Вы не хотите ругаться при слугах, и так вчерашняя ночь дала им почву для сплетен на два года вперед! Ничего, сейчас их всех Ярослав отошлет…

Я поежилась. Страшно представить реакцию эльфа, когда он поймет, что не присутствовал при вожделенном и долго ожидаемом скандале!

— Ясноцвета? — Волк подвел ко мне коня. — Скоро будет готов завтрак, нам нужно поспешить. Если будем двигаться в хорошем темпе, то завтра утром прибудем в замок.

Возвращаться в замок после моего триумфального бегства оттуда, я не испытывала желания, однако полюбоваться на лицо свекрови все же стоило. Ради морального удовлетворения.

Муж помог мне вскочить на коня, Даезаэль, с хмурой складкой на лбу, сел на своего и пристроился рядом.

— Ярослав! — вспомнила я, когда копыта зацокали по проселочной дороге, выезженной телегами в камень. — Вы говорили, что я… ээээ… случайно разрушила вам чуть ли не половину замковой стены?

Волк вздохнул.

— Треть укреплений признаны негодными. А от ворот вообще только пепел остался.

— Ты не говорила, что воевала в замке у свекров! — удивился эльф.

— Гм… — я посмотрела на Ярослава. Он упорно смотрел на дорогу, хотя губы кривились в едва сдерживаемой усмешке. — Да я не воевала, в общем-то. Так… Меня Сиятельная Волк решила запереть в комнате и с воспитательной целью поморить голодом.

— Я всегда был уверен, что ты не поддаешься воспитанию, — вздохнул эльф.

— Она об этом не знала, — фыркнул Волк. — Мою мать ожидал сюрприз.

— Пришлось открыть ворота старым добрым огненным заклятием, — сказала я Даезаэлю, который аж прижмурился от удовольствия, представляя себе эту картинку. — И оно, наверное, немного срикошетило.

— Совсем чуть-чуть, — подтвердил Ярослав, все же позволив себе улыбку. — Я был в замке на следующее утро после вашего… прощального подарка. Зрелище было довольно интересным.

— И чем, скажи мне пожалуйста, ты был занят, что позволил своей жене столько времени бесконтрольно шляться по лесам? — спросил Даезаэль.

Волк тяжело вздохнул.

— Дело в том, что найти Ясноцвету тогда, когда она этого не хочет, довольно затруднительно. Даже если дело происходит в моем родном домене.

Я против воли горделиво приосанилась. Да, действительно, в вопросе бегства я стала профессионалом.

— Я, честно говоря, удивлен был, что вы позвали меня на помощь, когда оказались в разбойничьем лагере, Ясноцвета, — Волк сказал это очень осторожно, искоса поглядывая на меня. — Но мне было очень приятно оказаться вам полезным.

— Ах, — жеманно протянул целитель, — что ты, Ярослав! Твоя жена скорее бы героически сдохла от воспаления легких, пребывая в магическом коконе, но ни в коем случае бы не обратилась к тебе! Это была моя идея!

Я взглянула на Волка. Его серебристо-серые глаза потемнели.

— Что ж, в таком случае, я рад, что ты был рядом с Ясноцветой, — сказал он Даезаэлю.

Между нами повисло молчание. Эльф пил его, словно сладкий нектар, и дожидался, когда же тучи сгустятся настолько, что полетят молнии.

— У меня были некоторые сомнения относительно того, насколько радостно вы кинетесь спасать меня, — призналась я мужу, рассматривая гриву коня.

— Я сделал это без колебаний, — его голос заставил меня поднять голову и посмотреть на Ярослава. Он смотрел на меня открытым и печальным взглядом. — Вы же моя жена, Ясноцвета.

— Ах, ну да, — таким ехидным голосом пропел эльф, что я не выдержала, достала ногу из стремени и пнула целителя. Естественно, не попала, но его конь был крайне недоволен таким обращением, и Даезаэль поспешил озвучить конские мысли: — Мало ты поголодала!