Бесконечное путешествие (СИ) - Бо Марк. Страница 4

— Да что здесь происходит, — сорвались шёпотом слова с дрожащих губ.

Он застыл в изумлении, даже не замечал своего тяжёлого дыхания. Взгляд намертво вонзился куда-то вдаль, а веки не опустились ни разу, чтобы моргнуть. Губы дрожали, пальцы рук тоже. Некоторые части лица, в основном оставаясь как каменные, изредка подёргивались. Эрик, не шевелясь, резко переметнул свой взгляд на здание вокзала, потом на гудящий рядом фонарь, а после на рельсы, поблёскивающие от покрытой влаги.

Он неожиданно для себя рванул вниз, спрыгнув с платформы, перепрыгнул железнодорожные пути, вскарабкался на другой перрон. И так ещё несколько раз. Он надеялся этим образом сбежать отсюда, но в определённый момент запыхался, остановился, осмотрелся, и вновь понял, что ничего не поменялось. Он всё также находился там, где очнулся.

Безобидный хрип вокзального рупора, возвышающегося на одном из столбов, внезапным и кошмарным рёвом вонзился в уши парня, что у того аж сердце ушло в пятки, а режущий холод страха искусал всё внутри.

На десятки метров вокруг разнёсся женский голос из рупора:

— К платформе номер… — внезапно речь оборвалась, сменившись шипением, но потом опять голосом, на этот раз странным и пугающим, — номер последний… номер начальный… номер вечный… — перед фразами, сказанными каждая разными голосами, высокими и низкими, проходила короткая пауза.

Эрик лишь мог с полнейшим непониманием наблюдать за происходящей ситуацией. А сменяющие друг друга голоса продолжали:

— …пребывает вечн-ы-ы-ы, — слова в последнем слоге будто заело, — поезд номер…

И после слова «номер» из рупора начали доноситься то короткие смешки, крики и плачи, то странные голоса и непонятные речи.

Парень, уже считая, что он попал в какой-то страшный сон, был на пике своего кошмара. Он закрыл руками уши, надеясь, что прекратит слышать всё это. Но тщетно, ведь заглушить голоса таким образом удалось лишь наполовину, и они будто начинали вопить в самой голове.

Эрик настолько пропитался страхом, что ему казалось, словно он сходит с ума. И когда всё затихло, он даже не сразу понял этого. Он убрал от ушей руки, медленно начал осматриваться, и вдруг на горизонте увидел красный огонёк. Поначалу тот слабо мерцал, как не рождённая галлюцинация. Но шли секунды, и ничтожно блеклый свет стремительно приближался, перерождаясь в алое зарево с пугающей скоростью. Фонари в радиусе сотни метров загудели, и сразу же разом полопались, исторгнув искры и клубы дыма.

Слабый ветерок перерос в более сильный. Будто подгоняемый неведомыми силами, он начал нести на своих волнах дюжины, а затем и сотни шепчущих голосов, которые затем заглушились первым гудком приближающегося нечто. Последующие гудки разразились мрачным эхом, а очертания красного огонька, озаряющего всё вокруг цветом кровавого заката, разделились на два.

В голове Эрика царил кавардак мыслей. Но в чём точно был уверен парень, так это в том, что там, вдалеке — поезд, приближающийся к вокзалу. Сигнал несущегося состава продолжал кошмарно звучать, добавив ко всему прочему ещё и звуки органа, выстраивающего гармоничную и мрачную композицию. На фоне тьмы, окровавленной алым светом, удавалось разглядеть пышный столб извивающегося дыма.

Экспресс в бешеном темпе, как ненасытный всадник апокалипсиса, мчался по путям. Он приближался всё неумолимее и зверски быстро. И когда красная вспышка ослепительно поглотила всё вокруг, то буквально на мгновение тишина пожрала пространство, и перед глазами Эрика словно пронеслась вся его жизнь.

Но багровая стена света моментально исчезла, а окружающее разразилось нотами органа и визгом армады вопящих голосов. Голова локомотива едва лишь на долю секунд пронеслась мимо Эрика. И он успел рассмотреть её, прежде чем состав унёс своё лицо дальше.

Это были два огня, сияющих насыщенным и ярким светом в алых тонах. Они оказались ослепительными прожекторами, настоящими звёздами в глазницах черепообразной передней части локомотива, имеющего протяжённость свыше десяти длин стандартных паровозов — примерно метров двести.

Остальная часть локомотива мелькнула едва видимым образом. Но этого с лихвой хватило, чтобы разглядеть мешанину из ожившего кладбища и золотистых труб органа: мириады переглядывающихся черепов, подобно кирпичикам, стояли в ряды, наложенные друг на друга. Из пастей некоторых торчали трубы органа, загнутые и взмывавшие вверх; они исторгали свой мелодичный вопль, преисполненный какой-то неописуемой агонией.

Махина, чуть не сбив Эрика потоками образуемого урагана, с невероятным трудом замедлялась. И обличье состава уже не скрывало своей кошмарности от взора парня. Вагоны колоссально огромные, шире обычных в три раз, шли сразу по двум колеям, вдавливая своим титаническим весом рельсы в землю, а шпалы заставляя трещать, разрезая воздух раздражающим скрипом.

Каждый вагон имел исполинские размеры и был подобием гротескного готического собора. Повсюду трубы, ужасающие статуи, застывшие в танце. Острые башни и сверкающие шпили, со свистом разрезающие воздух. Высота каждого видимого вагона достигала метров тридцати или даже больше; а множество башен, вырывающихся из крыш, и вовсе взмывали вверх ещё на десятки метров. Ряды гигантских арочных окон, обтянутых узорчатыми решётками, выплёскивали свой ядовито-алый свет на перрон. Будто чудище, сотканное из смерти и выдающейся архитектуры, сошло с реалий ночных кошмаров прямиком на рельсы.

Паровоз, таща за собой бесчисленное количество вагонов, больше похожих на готические строения, на скорости не менее, чем пятьсот километров в час, зверски умчался за пределы станции. И только вагоны, конца которым не было видно на горизонте, со свистящим визгом проносились мимо платформы, постепенно замедляясь.

Поток ветра, образуемый жуткой громадиной, безумной мощью грозился уронить Эрика, но тот крепко вцепился за ближайший столб, и держался изо всех сил, чтобы его не снесло ревущим вокруг ураганом.

И вот момент, когда на циферблате часов, висящих на одном из столбов станции, обе стрелки метнулись на двенадцать, то состав, оглушающе крича тормозными колодками, начал замедляться, окатывая перрон ослепляющей волной искр и визжа оглушающим скрипом металла. И через какое-то время остановился, взревел дюжинами труб, выплёвывал густой пар из-под колёс.

Всё, что оставалось Эрику, это, застыв в шоке, таращиться на прибывшее нечто. Парень, не поворачивая голову, медленно перевёл взгляд сначала влево, потом вправо, и обнаружил, что длина состава невообразимая. Точка остановки локомотива уходила далеко за горизонт, как и бесчисленное количество вагонов, конца которым не видно. Будто бы сама китайская стена своей протяжённостью сошла на рельсы.

Вагон, перед которым стоял Эрик, чем-то напоминал башни Кёльнского собора, только более иные, сильно растянутые в стороны и аккуратно скреплённые переплетением из сотни каменных рук с остальной частью вагона, преисполненного в стиле мрачной архитектуре — готики на стыке с чем-то фантастическим, в каком-то смысле инопланетным. Через острые контуры арок, эмпор и горельефов прослеживалось множество трубок, будто трахеи, но полностью чёрные. А застывшие статуи, по пояс увязшие в стенах, имели очертания ни человеческого, ни демонического, а более жуткого, смеси гуманоида и какой-то кошмарной твари.

Перед самым лицом Эрика находилась громоздкая дверь, украшенная окаменевшими лозами и жуткими рисунками, а вместо дверных петель виднелись человеческие ладони огромных размеров. Внутри всего этого раздался механический звук, и в следующие секунды дверь с трудом открылась. Из прохода повалил густой дым, в глубине которого прослеживались человеческие очертания.

Аккуратные шаги, но затем вальяжная походка, и скрывающийся в густой завесе появился во всей красе. Первое, что бросилось в глаза Эрику — изувеченный почерневшими царапинами череп, закреплённый на позвоночнике, что уходил в глубь роскошного фрака. И только верхние рёбра слегка торчали в районе трёх расстёгнутых пуговиц рубашки. Это был самый настоящий скелет, одетый в старинные роскошные одеяния, имеющие вкрапление стиля фантастического и неизвестного.