Маршал. Начало пути (СИ) - Степаненко Владислав. Страница 8

— Вы все безумцы! Вы погубите нас! Люди погубят нас!

— Я так и знал…, - Эльмгус с отвращением сплюнул. — Годы власти и сытой жизни превратили тебя в мямлю недостойную звания, что ты носишь… Сколько времени тебе нужно, чтобы ответить на мой вызов?

— Два дня…, - взяв себя в руки, выдохнул Илгон. — Мне нужно два дня, и я отвечу на твой вызов.

— Так тому и быть! — Эльмгус развернулся на каблуках и быстрым шагом покинул зал. Еще шесть членов совета последовали за ним.

***

— Отец, что происходит? Все какие-то…, - Анариэль вбежала в арсенал главы Дома и запнулась на полуслове, увидев, как слуги Дома готовили его церемониальный доспех. — Что все это значит?

— Дочь…, - Илгон тяжело вздохнул, пожалев о том, что забыл наказать охране никого не впускать без своего ведома. — Несколько членов совета объединились против меня. Мне бросили вызов смертельного поединка. Я вынужден драться, отстаивая то, что считаю верным.

— О Боги, папа! — Анариэль бросилась в объятия к отцу. — Как же это так?!

— Видимо в последние годы я был слишком глуп и слеп перед изменениями внутри совета десяти. Меня предали те, кто когда-то клялся мне в верности, променяв на мнимые желания… Но не волнуйся, — Илгон взял голову дочери в свои руки и заглянул ей в глаза. — Я справлюсь с этим. Это не первый брошенный мне в жизни вызов.

Анариэль грустно кивнула и её отстраненный взгляд лёг на одну из служанок, которая приготовив ритуальный меч к освещению все никак не снимала с эфеса руки. Она старательно делала вид, будто что-то отвлекло её, в то время как костяшки пальцев побелели от напряжения. Хватка была крепкой.

— Отец…, - Анариэль потянула его в сторону.

— Что такое…? — Илгона перебил громкий птичий свист, что ворвался в комнату сквозь открытое окно и разнесся эхом по витиеватым коридорам замка.

Служанка испуганно вскинула голову и на свету от магических светильников стали видны её черные как сама ночь глаза. «Это же магия разума!» — Испуганно догадалась Анариэль, но сделать уже ничего не успела.

Не издавая ни звука, служанка вместе с еще несколькими слугами в кабинете подняла свое оружие и кинулась на Илгона.

— Отец! — Анариэль с силой отпихнула его в сторону и приняла широкий удар мечом на активировавшуюся в перстне волшебную, созданную из плотного света мизерикордию. Зеленая вспышка, что последовала за активацией клинка на мгновение ослепила не ожидавших такого взбунтовавшихся слуг и это дало девушке несколько дополнительных мгновений для отражения удара.

— Дочь! — Вывернувшись, глава Дома отправил ударом кулака ближайшего одурманенного магией слугу в глубокий нокаут.

Проскользив лучом света к самой гарде вражеского меча, Анариэль сблизилась с девушкой и ударила её лбом по лицу. Схватившись за сломанный нос, служанка отступила и на мгновение потеряла концентрацию. Этого оказалось достаточным, чтобы нанести смертельный удар. Зеленное энергетическое лезвие показалось с обратной стороны затылка несостоявшейся убийцы.

Глава 2-я. Часть 2-я

— Прости меня… Боги примут твою душу. — Прошептала Анариэль, понимая, что пораженные магией разума эльфы лишь марионетки в руках настоящего врага. Она отвернулась от падающего на пол трупа, чтобы продолжить схватку, но все уже кончилось. Отец справился в одиночку. И кажется, в отличии от дочери он не видел смысла в том, чтобы корить себя в убийстве своих же бывших слуг.

— Нужно бежать! — Схватив Анариэль за локоть, он бросился вон из арсенала в свой кабинет на верхнем этаже.

Пробегая по лестнице на верх, беглецы отчетливо услышали звуки боя снизу. Видимо атака на замок началась одновременно со всех направлений.

Им не хватило всего минуты. Прямо перед ними в паре метрах от двери кабинета вдребезги разлетелась оконная рама с купленным у людей закаленным стеклом. Сквозь дым от взрыва на деревянный пол родового замка спрыгнуло трое убийц одетых с ног до головы в добротные кожаные доспехи. На стальных клинках, зажатых в обеих рука убийц проступили руны истинных слов и воздух вокруг них на мгновение уплотнился и покрылся рябью, словно от брошенного камня на поверхности воды.

— Вельгарские клинки поглотители эфира? — Уточнил у незваных гостей Илгон, отчаянно пытаясь выиграть хоть немного времени. — Видимо ваши наниматели не из скупых, да?

Вместо ответа трое убийц предпочли безмолвно ринутся в атаку.

— Беги! — Илгон оттолкнул от себя дочь в соседнюю комнату и принял кантом меча первый удар.

— Я буду драться, я не брошу тебя, отец! — Споткнувшаяся о порог девушка вскочила на ноги и попыталась активировать мизерикордию, но та, попав в зону работы волшебных мечей замерцала и погасла. — Нет! — Она чудом увернулась от бросившегося на неё убийцы.

— Ты не должна погибнуть! — Илгон отпугнул от себя широким взмахом меча двоих противников и схватил за шкирки третьего, что вновь готовился напасть на Анариэль. — Глава Дома это в первую очередь воин! Спасибо, что вы напомнили мне об этом! — Зло прошептал он на ухо схваченного убийцы вытаскивая из его печени окровавленный стилет и отталкивая от себя в сторону остальных двух.

— Дочка, — с мольбой в глазах посмотрел он на Анариэль. — Прошу тебя, беги же наконец!

Илгон достал из кармана небольшой, не больше горошины прозрачный круглый каменный шарик и раздавив его в пальцах бросил себе под ноги!

— Нее-е-е-т! — В мгновение ока дверной проем между отцом и дочерью закупорил непроницаемый полог из живых веток, напрочь отсекая их друг от друга.

Илгон применил магический артефакт, накопленная сила заклинания в котором выплеснулась в одночасье, благодаря чему удалось отчасти обхитрить противодействие вельгарских клинков.

— Отец! — Анариэль попыталась продраться сквозь ограду, но все тщетно. — Я так не хочу, отец… — Она уткнулась в ветки головой и тихо заплакала.

— Ой! — Девушка испуганно отстранилась от ограды, когда её проткнул клинок убийцы.

Значит с главой дома Эйлра было покончено. Анариэль остервенело осмотрелась по сторонам. Повезло. Это была родительская спальня. Из неё как раз вела еще одна дверь в кабинет отца.

Пока из соседней комнаты доносились звуки рубки дерева и враги пытались проникнуть внутрь, Анариэль шарила по ящикам большого письменного стола отца в поисках небольшого кошелька с золотыми монетами, что тот хранил на черный день, который очевидно всё же наступил. Найдя наконец искомое, девушка подошла к большому книжному шкафу и отыскав корешок особой книжки, потянула за него вниз. Небольшая узкая потайная дверца открылась справа от Анариэль, и она быстро прошмыгнула внутрь. Взглянув в последний раз себе за спину, девушка скрылась во тьме потайного хода. Дверь с тихим скрипом захлопнулась позади неё.

***

Анариэль стояла на высоком холме в нескольких десятках километрах от места где была рождена. Родовой замок и замок главы Дома, властителя десяти и города Карос был объят пламенем о чём свидетельствовало лишь размытое зарево на самом краю горизонта.

Девушка вытерла испачканной в крови и грязи рукой всё никак не унимающиеся слезы. Второй рукой он нервно сжимала и разжимала единственную вещь что ей удалось забрать с собой из уничтоженного дома — кошель с золотыми монетами.

Кинув последний взгляд на свое светлое прошлое, она развернулась и вошла в густые джунгли где её ждало мрачное будущее. Впереди была длинная дорога на север.

***

Неделю спустя…

Столь любимый и почитаемый всеми эльфами лес, сейчас невероятно сильно действовал на нервы сильно изнеможённой Анариэль. Она пряталась от дождя в наспех собранном шалаше под небольшим деревцем. Её трясло от холода. И она понимала, что так долго продолжаться не может.

Магию для помощи себе применять было нельзя. Ведь по оставляемому после применения эфира следу девушку могли найти. А её искали, она знала это точно. Уж если предатели пошли на сожжение замка главы совета вблизи огромного города и не убоялись последствий, то что вообще их способно было остановить от погони за ней? Это могло значит одно: бунт членов правящей десятки был открытым. Они были уверены в своих силах и слабости отца. «Ну почему же ты не предугадал этого?» — терзала себя мыслями Анариэль. Она оплакивала отца и волновалась за мать. Девушка чувствовала, что её мать жива, но судьба жены бывшего главы Дома могла в любой момент оказаться незавидной.