Уготованная судьба (ЛП) - Брукс Анна. Страница 52

— Как благородно.

Мы встаём, прибираемся, а потом едим торт. После того, как я помогаю ей с посудой, Мелли засыпает на диване, наблюдая за «Золотыми девочками». Теперь я наблюдаю за ней, и меня не волнует, что это жутковато. Она моя, чтобы смотреть. Моя, чтобы любить. Моя, чтобы лелеять. И это самая лучшая работа, которая у меня когда-либо была.

Если бы кто-то спросил меня полгода назад, я бы никогда не подумал, что могу быть таким счастливым. Мелли — это абсолютно все, что мне нужно. Наблюдать за тем, как она превращается в женщину, которой всегда мечтала стать, является не чем иным, как самым прекрасным на свете чувством. Она продолжает удивлять меня на каждом шагу. И я самый счастливый ублюдок на свете.

У меня бывают моменты, когда я не думаю, что заслуживаю любви такой хорошей женщины, но потом я смотрю на фотографию моих родителей, висящей сейчас на стене. Мелли сделала это без моего ведома, но это то, что мне необходимо было сделать давным-давно. Сокрытие воспоминаний не заставило их исчезнуть. Если уж на то пошло, это сделало их больнее.

Я вижу их любовь, чистую радость, и в эти моменты я действительно чувствую, что, возможно, я тоже этого заслуживаю. Заслуживаю Мелли. Но тогда она должна идти и улыбаться, и когда она это делает… это возвышает меня. И я снова задаюсь вопросом, как мне чертовски повезло, что она у меня есть.

Может быть, это была судьба. Кто знает? Мы так и не узнали больше никакой информации о наших дедушке и бабушке, но это нормально. Одни истории не должны были быть рассказаны. А другие? Другие должны быть написаны. Нашей истории суждено быть написанной.

У нас впереди много пустых страниц, и я планирую заполнить их все. Уверен, что моя девочка придёт и отредактирует их, но как только чернила высохнут, наша история останется в памяти людей.

Эпилог

Мелли

Прошло три года

— Что ты здесь делаешь? — мой голос пробивается сквозь сумерки, и Смит поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. Я целую его вверх ногами, а потом опираюсь на переднюю дверь машины. Последние два года Смит безуспешно пытался починить машину своего дедушки. Возможно, когда-нибудь он сделает с ней что-то большее, но в данный момент это самое большое украшение двора, которое я когда-либо видела. — Всё в порядке?

Его взгляд смягчается.

— Джей спас меня. Ты знала об этом?

— Что ты имеешь в виду?

— Когда мне позвонили насчёт моих родителей и сестры.

— Я не понимаю, дорогой.

— У меня в руке был пистолет. И я не шучу; думал, это спасёт меня. Например, если я всажу одну, всего одну чёртову пулю в голову, всё будет хорошо.

Моё сердце опускается к земле.

— Смит…

— Он схватил меня. Зарядил мне пару хороших ударов в челюсть. У меня тоже копеечное нутро, — он и вправду ухмыляется. — Если бы он не сделал этого…

Я вытираю уголки глаз и шлёпаю его по макушке.

— Рада, что мой брат поколотил тебя. Боже, Смит. Я понятия не имела.

— Ты когда-нибудь задумывалась над тем, смотрят ли они?

— Постоянно.

— Мне кажется, так и есть.

Капля дождя падает ему на лоб. Затем другая. И ещё одна. Он смеётся, когда начинает лить дождь. Из ниоткуда. Мы оба промокли в считанные секунды. Я замираю, не зная, как отреагирует Смит. В прошлый раз, когда шел дождь, он притворялся нормальным. Он ведёт себя так, будто не пострадал, но я чувствую, как его тело напрягается. Вижу, как Смит борется со страхом. Не думаю, что эта фобия когда-нибудь покинет его, но сейчас он не убегает от неё как обычно.

Он садится и соскальзывает с капота машины, затем поднимает меня и кружит.

— Они так внимательно наблюдают.

— Конечно.

Он целует меня и смеётся снова, затем ставит на землю и крепко обнимает.

— Хотел бы я, чтобы они познакомились с нашей дочерью.

— Знаю, дорогой. Я тоже.

— Они полюбили бы тебя. И Софи… она всегда хотела сестру. Ты, скорее всего, устала бы от неё. Порой она могла быть занозой в заднице.

— Это вряд ли. Я росла с Джеем, помнишь?

— Да, но он немного женственный, так что…

Я чувствую, как он пожимает плечами.

— Скажи это ему в лицо.

— Скажу. Только сначала надо убедиться, что он держит Джейси.

Я смеюсь и откидываюсь назад, чтобы заглянуть в глаза мужа. Мне нужно проверить их и убедиться, что с ним все в порядке. Время от времени он закрывается, и я делаю все возможное, чтобы вернуть его.

— Мои родители обожали бы тебя. Мы с мамой всегда говорили о моей свадьбе. Делали притворные букеты, а когда ходили в магазин, смотрели на платья в свадебных журналах. Я всё ещё думаю, что она смотрит на меня и качает пальцем от отвращения, что мы поженились в здании суда.

— Послушайте, леди. Ты была беременна и ни в коем случае не могла родить ребёнка вне брака.

Дождь замедляется, и солнце выглядывает из-за облака, его лучи светят прямо на нас.

— Я же не виновата, что у тебя супер сперма, и я забеременела с первого раза, когда у нас был секс.

— Я мужественный человек, детка. Что тут скажешь?

Я закатываю глаза. Все эти годы он был самым лучшим мужем и отцом, о которых только могла мечтать женщина. Во время моих случайных кошмаров и внезапных приступов паники, он обнимал меня и, в конечном счёте, исцелил. Прошло уже столько времени, но, по-моему, я смирилась с тем, что прошла через довольно паршивое дерьмо. Я пыталась оттолкнуть его ненадолго, однако это работало лишь временно.

После нескольких телефонных сеансов и парочки личных встреч, доктор Рейнольдс дала советы, необходимые мне для борьбы с ПТСР (прим. посттравматическое стрессовое расстройство — тяжёлое психическое состояние, которое возникает в результате единичной или повторяющихся психотравмирующих ситуаций). Я прошла через ад, но сейчас я в раю. Моя жизнь идеальна, и не важно, что ждет нас в будущем, не имеет значения, какие карты мы сдадим, я знаю, что мы можем пройти через все. Пока мы вместе, ничто не может сломить нас.

— Эй. Ваш ребёнок только что обкакался, — кричит Эрик с террасы.

— Мы идём, — кричит Смит в ответ.

— Одновременно? Это впечатляет, Смит (прим имеется в виду игра слов. «We’re coming» — в пер. с анг. имеет значения: «мы идем», «мы кончили»).

Я зарываюсь головой в мокрую рубашку Смита и сдерживаю смех по возращению в дом. Когда мы входим внутрь, Эрик бросает нам пару полотенец.

— Если хочешь, я могу дать тебе несколько советов, — говорит Смит, вытирая волосы.

— Чёрт, нет. Моя жена не жалуется. Так ведь, Полли?

Она выходит из-за угла, неся нашу дочь, Джейси Софию Портер.

— Мы можем хотя бы один день не говорить о том, как ты фантастичен в постели?

— О. Прямо сейчас, — он обнимает её за шею и притягивает к себе. — Вот почему я женился на тебе.

Она закатывает глаза.

— Потому что я знаю, как раздуть твоё эго?

— Нет, потому что я знаю, что ты поменяешь все эти обкаканные подгузники.

Мы все смеёмся, но потом он шепчет ей что-то на ухо, отчего она краснеет.

— На этой ноте, — говорит Смит, — спасибо, что заглянули, но маленькой принцессе пора спать.

Мы провожаем наших друзей до двери, наблюдая до тех пор, пока их задние фары не исчезнут, прежде чем поднимемся наверх и переоденемся в сухую одежду. Я лежу на нашей кровати с дочерью и жду, когда Смит выйдет из ванной. Мышь запрыгивает на кровать и трётся головой о Джейси. «Да, знаю. Ты любишь её». Я ласкаю её, и она выгибает спину, чтобы я почесала её зад.

Смит выходит и плюхается рядом с нами. Мышь мяукает на него, а затем спрыгивает с кровати.

— Она всегда ведёт себя со мной как стерва, когда ты рядом.

— Не называй её так.

— Не похоже, что она не понимает меня. Смотри, — он наклоняется над кроватью. — Кто самая уродливая кошечка? — Смит издаёт чмокающий звук, имитируя поцелуй, и она подходит к его руке и трётся об неё. — Да. Ты самая уродливая кошечка на свете.