Immortality (СИ) - Грушевицкая Ирма. Страница 18

Её нигде не было. Между заливом Элиот и озером Вашингтон, по всем семи холмам, от Панхерста до Ситака я пролетала тенью, впитывая в себя воздух, отзываясь на малейшие нюансы запаха, которые могли бы привести меня к Эмили. Конечно, если она была в каком-то здании, учуять её я не могла, но меня это не останавливало. Я с особой тщательностью обследовала ближайшие к нашей улице районы Ю-Дистрикт, Веджвуд и Кэпитол Хилл.

Я была в Лорел Хёрсте, когда это произошло. Её запах буквально обрушился на меня: вот только что его не было, а в следующую секунду он изо резко ворвался мне в ноздри. Как будто кто-то открыл пробку от флакона с её ароматом – настолько он оказался неожиданным и насыщенным.

Парк Уиндермир, прилегающий к Волчьему заливу. По Николас Плейс я пересекла Северо-Восточную Пятидесятую. Парковка в Западной оконечности парка.

Она была там. Длинные тёмные волосы разметались по серому асфальту, наполовину скрыв под собой лежащую на боку маленькую фигурку. Серая толстовка всё ещё была на ней, но ниже девушка была обнажена.

С каждым шагом резкий лесной запах Эмили усиливался. Упав перед ней на колени, я задержала дыхание – его стало невозможно выносить. Волосы прилипали к пальцам, когда я убирала их с лица. Её дыхание было рваным, но оно, по крайней мере, было. Мне необходимо было оценить весь ущерб, и я тихонечко начала переворачивать ей на спину. Она застонала.

- Эмили, детка… - слова застряли в горле.

Вся правая половина лица была повреждена. Кровь из рассеченной брови заливала лоб и волосы. Правый глаз уже начал опухать. Нос и нижняя губа были разбиты, но здесь кровь уже запеклась. Левый глаз был цел, и я видела светлые дорожки от слёз, оставшиеся на её испачканных щеках.

Я скользнула взглядом по телу. Тот, кто это с ней сделал… господи! Он просто разрезал на ней футболку и лифчик, не снимая. Резал прямо по телу: между грудей и по животу шла неглубокая ровная рана, след от ножа. Правая рука Эмили была согнута под неправильным углом, и я поняла, что она перебита в локте. Вторая вроде бы была целой, но я удостоверилась в этом только ощупав её через рукав толстовки.

На животе я обнаружила несколько ножевых порезов.  Вся нижняя часть тела, начиная с талии, была в ссадинах и синяках. А ниже… Я зашаталась, увидев кровь на худеньких девичьих бёдрах Мои пальцы прошлись по тёмным следам, в бесплодной попытке стереть их с Эмили.

- Ох, Эми. Мне так жаль, - провыла я. – Так жаль, малышка.

Она снова застонала.

- Сейчас, сейчас, потерпи.

- Мама…

- Сейчас, ещё чуть-чуть, детка.

Я подвела левую руку под её спину, приподнимая девушку. Сломанную руку я с осторожностью положила Эмили на живот, вызвав этим движением ещё один полный муки стон. Как было бы хорошо, чтобы девушка забылась, потеряла сознание, но это не происходило. Она чувствовала всё, и даже пыталась сопротивляться, когда, подхватив под колени, я начала поднимать её с асфальта.

- Тише, тише, - шептала я. – Успокойся.

- Не надо, – хрипела она. – Не надо больше…

- Успокойся, милая.

- Больно.

- Потерпи, детка. Ещё совсем чуть-чуть.

Подхватив её, я побежала к детскому госпиталю на Санд Пойнт Уэй – он был ближе всего. Я могла бы оказаться там через две минуты, но с Эмили на руках путь оказался в несколько раз длиннее. Её веса я почти не ощущала, но, не зная, какие ещё были повреждения, не хотела доставлять лишний повод для страданий. Я старалась двигаться как можно ровнее, слаженнее. В беге были задействованы только ноги, корпус оставался неподвижен.

Эми лежала в моих руках, не открывая глаза. Её головка слегка подрагивала, а пальцы сломанной руки были нервно сжаты в кулаки.

Мне надо было знать, кто это сделал, но когда я спросила об этом, девушка заплакала.

- Эми, скажи мне. Вспомни, хоть что-нибудь.

- Фургон, - услышала я. – Тёмный. Затащили.

- Сколько их было?

- Четверо.

Господи!

- Я не хотела. Я кусалась. Они били. Потом… потом… - Эмили забилась в моих ругах, задыхаясь. – Они все. Сначала один, потом все…

Моё мёртвое сердце рыдало. Я успокаивала её, стараясь не прижимать близко, чтобы не травмировать ещё больше. Я сама хотела кусать и рвать тех ублюдков, что сотворили подобное. Но сначала их надо было найти.

- Четверо, чёрный фургон. Они делали это в фургоне?

- Да. Не останавливались. Первый сказал, выкиньте это индейское дерьмо. Так, да… дверь открыли и выкинули…

- Всё кончилось, Эми. Я найду их. Они ответят за это.

- Папа…

- Папа уже едет. Он найдёт тебя.

Она с трудом открыла глаза. Вернее, один целый глаз и посмотрела на меня сквозь пелену слёз.

- Он говорил, что ты враг.

- Я никогда не была тебе врагом.

- Теперь я знаю.

- Закрой глаза, милая. Скоро мы будем на месте.

- Как тебя зовут? – выдохнула она из последних сил.

- Белла.

- Как маму.

Эмили снова закрыла глаза и до конца нашего пути больше не произнесла ни звука.

Я уже видела огни невысокого здания госпиталя, когда почувствовала, что, потеряв сознание, девушка в моих руках обмякла. Я мысленно поблагодарила за это Бога и сразу же после благодарности послала ему проклятие за то, что допустил подобное.

Вбежав на территорию госпиталя, я стараясь выглядеть запыхавшейся и усталой. Ко мне сразу кинулось несколько человек из охраны.

- Что с вами случилось?

- Что произошло?

- Что с ней?

- Вы целы?

Вопросы сыпались со всех сторон. Один из мужчин перехватил у меня Эмили. Я предупредила его о сломанной руке. Вместе мы вбежали в раздвигающиеся двери приёмного отделения. Почти сразу же появилась каталка, на которую уложили Эмили. Ко мне бросились несколько медсестёр, думая, что я тоже пострадала. Я пыталась изобразить шок, хотя никакой особой нужды в этом не было: бледная, в окровавленной одежде, наверняка я была похожа на жертву автокатастрофы.

Среди розовых униформ работников госпиталя я увидела черные полицейские мундиры.

- Её зовут Эмили Клируотер. Двадцать лет. Джозеф Клируотер – её отец – живёт в Порт Таунсенде.

- Где вы нашли девушку?

- На парковке парка Уиндермир.