Immortality (СИ) - Грушевицкая Ирма. Страница 34

Они слышали нас, и я знала, с каким нетерпением все присутствующие ожидают нашего с Розали появления.

Я чувствовала на своих ногах пудовые гири. Сделать последние шаги, чтобы предстать перед их взором, казалось совершенно невозможным. Я медлила и очень была рада, что Розали пропустила меня вперёд. Как бы мы ни относились друг к другу, я была признательна, что сейчас она стоит за моей спиной. Розали отрезала мне путь к бегству, и это было важно.

- Рози… - позвал её Эдвард. - У тебя всё хорошо?

- Может, лучше, если вы встретитесь наедине? - чуть слышно прошептала она.

У меня не было времени на обдумывание её предложения. Какая, впрочем, разница, как это произойдёт. Пути назад не было.

- Розали, может вы, наконец, покажитесь?

Я сделала последний шаг.

Глаза всех стоящих в комнате вампиров были обращены на меня. Выражения их лиц были различными: от сожаления и страдания у Карлайла и Эсми, до ужаса на лицах их гостей. Лишь один вампир - тот, кого я знала под именем Елеазар, - смотрел на меня с настороженной заинтересованностью.

Они стояли группами. Рядом с Елеазаром я увидела маленькую темноволосую женщину. Мягкими чертами лица и необычной мудростью в глазах она напоминала Эсми. Скорее всего, с Елеазаром они составляли пару: в момент моего появления она неосознанно сделала шаг к нему, а он в защитном жесте приобнял её за плечи.

Две другие вампирши – обе белокожие блондинки – были настолько красивы, что захватывало дух. Но третья, стоящая рядом с тем, взглянуть на кого пока не хватало духу, поражала воображение. Изящная, высокая, с тонкими чертами лица – за такую внешность многие даже в моё время отдали бы душу. Её белокурые волосы гладкой волной струились вдоль плеч, обтянутых блузкой небесного цвета. Длинные ноги в белых брюках прямого кроя казались бесконечными. До сих пор одетая в мешковатый тренировочный костюм Эсми, я ни в коем разе не могла составить ей конкуренцию. С тем, кто стоял с ней рядом, они представляли идеальную пару.

Когда я осмелилась поднять на него глаза, то первым делом заметила, что восемь лет, прошедших с того момента, когда я последний раз видела Эдварда, оставили на нём свой отпечаток. Даже тогда я не могла дышать при виде его совершенства. Сейчас же он выглядел как воплощение девичьей мечты: красивый, подтянутый, идеально причёсанный, облачённый в классический тёмно-серый костюм - идеальный мужчина, стоящий рядом с идеальной женщиной. Незнакомый. Чужой.

Моего Эдварда больше не было.

Почему-то именно осознание этого факта окончательно меня успокоило. Разве та маленькая девочка, когда-то давным-давно заполучившая его внимание, не полагала, что это неправильно? Разве она смогла до конца поверить, что случившееся с ней – правда? Разве в душе она не знала, что всё это временно, что это счастье - украдено, и что обязательно наступит момент, когда её идеальный возлюбленный уйдёт от неё ради другой - такой же, как он, идеальной возлюбленной.

В который раз я подумала: насколько бы было легче, если бы я всё-таки ушла к Вольтури. И только слова Элис о том, что, так или иначе, Каллены окажутся под ударом, заставляли меня оставаться на месте. Они были семьёй. Пусть не моей, но я знала, что это такое – долгое одиночество. Я знала, как болезненно, как бессмысленно оно в вечности и, в полной мере испытав его, не могла желать подобного ни для кого из Калленов.

Я помогу им. Обязана помочь. В моих бедах их вины нет. Они были счастливы без меня, и не в моих правах лишать их этого. Если я могу защитить их – Карлайла, Эсми, Розали и Эммета, Элис и Джаспера, Эдварда и его возлюбленную, всех этих незнакомых вампиров, - значит, защищу.

Именно потому я не позволила себе задержать взгляд на Эдварде более чем на несколько секунд и снова посмотрела на Елеазара.

- Вы говорили, что при правильном использовании мой дар может стать источником невероятной силы. Это так?

Золотоглазый вампир задумчиво изучал меня несколько секунд.

- Совершенно верно.

- Я этого не умею, - призналась я и прикусила губу от смущения: насколько жалко это прозвучало. Мысленно я чертыхнулась и когда снова заговорила, постаралась придать голосу большую уверенность: - Я знаю, как скрыть себя, но никогда не пыталась растянуть щит на других. Элис сказала, я могу помочь вам в противостоянии с Вольтури, поэтому мне надо учиться. Вы поможете?

- Когда вы посетили нас на Аляске, мы не могли вас видеть. Сейчас же вы не полностью невидимы. Будто прозрачная дымка. Что изменилось?

Елеазар не ответил на мой вопрос, но, может, он не тот, кому я должна его задавать.

Вероятно, неосознанно, желая дистанцироваться от злых слов Эдварда, я спряталась под своим «поломанным» щитом. И сейчас все присутствующие могли видеть меня так же, как до этого Карлайл и Эсми. Именно этим объяснялось выражение ужаса на их лицах. Они приняли меня за привидение.

- Думаю, это из-за человеческой крови, - проговорила я тихо. - В тот момент, когда я… - Я запнулась, не желая до конца произносить страшное признание. - Когда я абсолютно сыта, щит не работает.

По кивку Елеазара стало понятно, что он меня понял.

- Как вас зовут? - спросила стоящая с ним маленькая вампирша.

Вместо ответа, я собралась силами и посмотрела на Эдварда.

Он был белее снега. Громадные, в момент потемневшие глаза неотрывно глядели на меня. В какой-то момент он поднял руку и протянул её ко мне. Я заметила, как она дрожит.

Дрожь. Нетипично для вампира.

И так же нетипично где-то в районе горла я чувствовала свой пульс. Если я и должна была что-то сказать или сделать, - например, так же протянуть ему руку, - это было невозможно. Единственно на что я была способна – смотреть на него. Как тогда на Аляске, я превратилась в соляной столб, готовая именно так провести остаток своих дней.

Всё вернулось в один момент. Все благие намерения, обещания, данные самой себе, клятвы и зароки – всё ушло, оставив место одному разрушительному чувству – необходимости в нём. Как же я любила его! В этот момент и всегда.

Моя любовь, моё сердце, моё дыхание. Моё проклятье, мой крест и моё наваждение. Он был всем, что олицетворяло для меня как жизнь, так и смерть. И я охотно принимала от него и первое, и второе.

Любимый мой, единственный. Такой близкий и такой далёкий. Как же так вышло, что мы разминулись в вечности? Почему именно ты оказался тем, кого я полюбила, и почему до конца времён я должна жить с осознанием твоей нелюбви? Неужели, в том, что ты не любишь меня и состоит моё искупление? Так за какие грехи я наказана? Розали права: я полюбила не того, но разве любовь – это грех? А если она живёт более века, разве может она быть проклятьем? Я знаю, что ты меня не любишь, но я-то люблю и именно в этой любви нахожу силы. Но вот я вижу тебя, и силы эти тают.

«Эдвард! - кричала моя душа. - Увидь меня! Произнеси моё имя. Дай знать, что ты всё ещё помнишь».