Зеница рока (СИ) - Брыков Павел. Страница 29
Отгадка поразила посла. Он заметил, что на рукояти у лежащего на земле арбалета было отпечатано клеймо — лист с семью лепестками.
Сиратинцы!
Чтобы как — то скрыть замешательство, перс зашипел на сердара:
— Ай, шайтан! Я же говорил! Я предупреждал! Не послушались! Искандер — ата всё знает, всё видит! Как орел среди вершин! Что это за туфельки там, в спальне дымятся? Ваши туфельки! Может, и ты сейчас зло на сердце держишь? А? Почему стены, как песок? Почему всякие плечом плюх — плюх и в спальне? Это защита? Это так вы бережете будущую принцессу Индии? Да я бы вам свою козу не доверил охранять! Тушканчики безногие!
Ковер поднял посла выше, чтобы хозяину было удобнее смотреть в глаза янычару.
— Кролики безухие! Девки в тюрбанах! Вам не палочками — вязальными спицами орудовать только… — Посол погрозил пальцем Рафику Фаизу. — Слушай, сердар, мой приказ. Отправь воинов в мой дом забрать вещи. Если кто спросит, куда я повез Гульнару, всем говори, что, как и договаривались, беру всю свою охрану, караван и лечу в Трапезунд. Повтори!
— В Трапезунд, — голова сердара дернулась так, что его шапка чуть не свалилась на землю.
— Старуху и горца забираю. Вот уж кто герой! Взвали его на мой ковер. И ещё… Ты бы послал янычар к Махмуд — бегу. На нас напали сиратинцы… Может ему нужна помощь? А я исчезаю. Дуль — дуль, вперёд!
Ковер вернулся в спальню. Два янычара тут же подбежали к Назару, осторожно взяли, но… поднять не смогли. Подозвали ещё двух, однако и вчетвером только оторвали от пола.
— Да вы, я смотрю, и в руках жидковаты! — запищал посол.
Искандер — ата достал палочку и с помощью заклинания осторожно перенес мольфара к себе под ноги. Ковер натянулся и хоть с трудом, но справился с ношей. Последней на Дуль — Дуль забралась успевшая освободиться от пут няня Гульнары.
Перед отлетом Искандер — ата осмотрел посольский двор. С его лица ушло выражение пренебрежения и гордыни. Лежащие на земле тела погибших индусов и янычар, разрушенные стены, гарь и дым, запах смерти… Посол, наконец, почувствовал, как сильно у него обожжены ладони…
Кому нужно было сорвать помолвку дочери шехир — эмини и правителя Индии? Кто не убоялся гнева и мести столь могущественных вельмож? Сиратинцы? Их империя разрушена, а слава померкла в веках. Орден фанатиков — лишь забытый сон и неудавшееся нападение тому есть подтверждение. Лет двести назад, у него не было бы шансов против сектантов, а сейчас кого послали? Мальчишек! Хотя Искандер — ата признал, что, не вмешайся случай, они бы сегодня своего добились…
***
Когда Махмуд — бег осознал, кто его предал, силы шехир — эмини покинули. Разумом понимал, что надо делать, но тело не слушалось. Ему надо было встать, расправить плечи, поднять выше голову, и как истинному воину принять отведенную Аллахом кару. Вот только руки и ноги сотрясали конвульсии, живот сжало так, словно туда ударил пегас копытом. Пальцы пытались удержать сверток с домом рыбки Кривды, но и их свела судорога. Мешок упал на ковер, хрустальный шар освободился от ткани, покатился к кипарисовой подставке, где Чолпан — Мульк хранила шкатулки с бисером, стукнулся об неё и замер. А потом из сумки выпал подарок князей адхарма, встал на бок и… раскрылся. На пол просыпались три листика с семью лучами. Шехир — эмини понял, какой подарок получил его сын от князей адхарма. Индийцы прислали предупреждение, мол, берегись, скоро род Камар будет объявлена охота, и мы тебе даем время подготовиться.
Да уж, царский подарок, а он его даже не открыл!
Махмуд — бега возмутила насмешка врагов, и эта холодная ярость заставила его действовать. Шехир — эмини был не в силах встать — боль всё ещё парализовало тело — и тогда он, извиваясь аспидом или червем, пополз. Если опереться о кровать, можно попробовать… должно получиться. Махмуд — бег, тяжело завалился на тахту и, наконец, встал на ноги. Только что скрюченное тело распрямилось, беспомощные члены обрели былую силу и ловкость. Никакого опьянения от жажды мести — чистый разум, острая память. Вернулась уверенность в себе, и вера в свои таланты и свою непогрешимость.
«Не на того напали!», — подумал шехир — эмини.
Махмуд — бег окинул взглядом спальню. Вот теперь, когда разум успокоился, и он ясно прочёл знаки, оставленные сиратинцами, шехир — эмини понял, где их можно настигнуть. На ковре отчетливо отпечатались следы обуви фанатиков. Надо только попросить эту пыль показать, где находятся те, кто её сюда принес.
Несложное заклинание поиска хозяина, и… Махмуд — бег издома своей средней дочери оказался посреди дороги.
Суфии застыли пораженные, когда перед ними с легким хлопком появился высокий старик со свертком в руках. Не успели они пошевелиться, как из волшебной палочки шехир — эмини вылетели две змеи и обвились вокруг шей фанатиков.
Надо отдать сиратинцам должное — они умерли достойно.
Махмуд — бег присел около мертвых тел, заглянул в их стеклянные налитые кровью глаза.
Легче ему не стало.
Теперь что? Лететь к младшей дочери, Гульнаре? Но главная цель не она, сиратинцам нужен наследник — они пришли за продолжателем рода, поэтому настало время посетить любимого друга — Фаруха! Интересно, каким образом он попытается снять покрывала? Или за долгие десятилетия звездочет смог разгадать секреты Махмуд — бега? Но шехир — эмини был уверен: внутрь спальни, точнее к кровати на которой в беспамятстве лежала жена, быстро не добрался бы и он сам.
Как из Галата перелететь в подземелье башни Звездочета? На ковре? Долго. Или рискнуть? В другой день Махмуд — бег и не пытался бы перенестись на столь большое расстояние без помощи магических порталов, но сейчас он мог до мельчайших подробностей вспомнить спальню любимой Шад — Мульк, каждый подаренный ковер, кувшин, блюдо… Прямо сейчас он мог бы восстановить в памяти каменный пол, и любую часть стен с трещинками, почерневшей побелкой и паутинками в углах… Ему не составило особого труда представить место, в которое он желал попасть… И он попал! Может чуть сильнее грудь сдавило, из носа и ушей пошла кровь, но это ничего, не смертельно…
Вот он и дома.
Кровать на месте, защитные полотнища — целые и невредимые.
В дальнем углу стоит Фарух…
Звездочет развел руки в стороны …
Что это? Поза сдававшегося на милость победителя? Не смог добраться, понял, что проиграл и ждет пощады?
Нет, всё не так…
Махмуд — бег посмотрел в глаза другу…
Лицо звездочета — на него было страшно смотреть…
Серое от ужаса, с расширенными глазами…
Шехир — эмини медленно повернул голову туда, куда был направлен взгляд Фаруха. Что его так испугало? Или что — то со щитами? Нет, они были на месте… А вот внутри!
Жена проснулась.
Она пыталась встать с кровати…
Двигается медленно…
Тяжелые роды…
Потеря крови…
Отвар, приготовленный мужем и выпитый ею, но, не смотря на туман в её голове, на боль, терзающую тело, Шад — Мульк, дочь уважаемого эмира — волшебника, славящегося умением укрощать пегасов, ползла к своему сыну.
Махмуд — бег снова умер, наверное, уже в сотый раз за день.
Он бы хотел завопить от ярости, от иссушающего душу ужаса, но не мог позволить себе такой роскоши — теперь все решали доли секунд. Кто первый — или больная обессиленная женщина доберется до колыбели, где плакал младенец, или старик — маг сможет прорвать, так заботливо им же и расставленные, полотнища?
Шаг…
Махмуд — бег откинул несколько занавесей.
Второй…
Ослабил напряжение самого крепкого сепара.
Третий…
Женщина рядом с колыбелью…
Когда осталось два покрывала Махмуд — бег, понимая, что не успевает, широко раскрыв уже не нужные ему глаза и прижав к груди волшебную палочку, бросился вперед…
Шад — Мульк ударила кулаком по ножке колыбели — та сломалась и на пол из тайника выпал тонкий стилет…
Рядом, прорвав защиту, живым факелом рухнул шехир — эмини и начал кататься по полу, срывая с себя горящие верхние одежды, чалму…