Хорошие люди (СИ) - Пожидаева Ольга. Страница 23

Саша старался не думать о своих чувствах. Хватало и стабильной, мощной реакции его мужского начала на Настю. С физикой он научился справляться. Спорт очень помогал. И дети.

Спустя пару недель Светлана снова начала ограничивать его отцовские порывы. Геллер не спорил с ней, понимая, что и с бабушкой мальчишкам тоже нужно видеться. В общем, он сам был виноват — ушел от них. И теперь вынужден был вписываться в график визитов.

Ему даже было на руку отсутствие детей в городе, потому что близились те самые соревнования, на которые его зазывал Новиков. С одной стороны, Саша с чистым сердцем послал бы этот праздник спорта к черту, если бы была возможность провести вечер с мальчишками. Но он знал, что извелся бы, желая побыть с Настей рядом в неформальной обстановке. А тут все сложилось как нельзя лучше. Дети у бабушки, он — в клубе на ивенте.

Чем ближе становилась дата соревнований, тем более нервной и взвинченной ему казалась Настя. Может, сказывались диета и волнение, но Саша начал беспокоиться за нее.

— Я отменила все завтрашние тренировки, — делилась она с ним накануне, — Столько правил нужно изучить. Я регламент толком не знаю. Геллер, если ты не придешь, я убью тебя.

— Приду. Куда я денусь? — посмеивался Саша, но все равно внимательно считывал мимику ее лица, — Чего ты переживаешь? Секретарем же, не выступаешь.

— Предчувствие, — говорила Настя, — Новиков меня уже нагрузил выше крыши. Изгадит мне весь день рождения. Я боюсь.

— У тебя день рождения? — воскликнул Геллер.

— Ну да. Послезавтра. Я торт заказала. Морковный. С сахарозаменителем. Наверно, редкая дрянь, — Сокол хихикнула, подмигнула ему, — Но я сто лет не ела ничего даже похожего на торт.

— Прямо не знаю, завидовать или сочувствовать.

Он хохотнул, закинув в рот кусок курицы, которой в очередной раз его угощала тренер.

— Приходи, пожалуйста, — снова попросила она, забирая пустые посудины.

И опять Настя поцеловала его. Губы задержались на щеке намного дольше, чем позволял дружеский платонический поцелуй. Саша прикусил губу, чтобы не завыть, когда она еще и обняла, провела рукой по его волосам, спустилась к плечу. Ладонь обрисовала бицепс, чуть сжимая через тонкую ткань рубашки.

Настя отстранилась, обжигая Геллера восхищенным взглядом.

— Ты такой широкий стал. Плечи здорово выросли. И бицуха тоже. Так и хочется трогать все время.

Геллер открыл рот, но даже выдавить «спасибо» не успел, потому что она быстро попрощалась и убежала.

— Твою же мать, — выругался он, уронив голову на руки, когда за Настей закрылась дверь.

Следующие полчаса Саша концентрировался на дыхании, пытаясь унять либидо и прекратить вспоминать слова и прикосновения своего тренера.

А ведь Настя целую неделю не приходила. Вернее, Геллер обедал во время встреч, чтобы совместить еду с работой. Он успел отвыкнуть от нее, думал, что прошло. Куда там? Стало еще хуже. Саша даже решил не ходить на соревнования, затаиться дома. Но вспомнив, как нервничала Настя, как просила его о поддержке, он отринул трусливые дезертирские мысли. Кроме того, среди людей будет проще. Вряд ли Настя позволит себе что-то более улыбки и вежливого приветствия.

На этих мыслях Геллер успокоился. Настя продолжала штудировать регламент, поэтому он бегал вечером один. Утром Саша сходил на занятие по тяжелой атлетике, отработал новый элемент, приятно устал, заслужил похвалу тренера. Он снова закончил с работой пораньше, чтобы прибыть в клуб вовремя. Геллер приготовился окунуться в шумный праздник спорта, но вместо этого застал лишь неторопливые приготовления. Тренеры лениво растаскивали по залу тренажеры, чтобы освободить площадь, атлеты стояли группами, переговариваясь, зрители потягивали напитки в баре. Там за столиком он увидел Настю и сразу понял — психует.

Сокол нервно перебирала бумаги, суетилась, что-то бормотала себе под нос.

— Придурок чертов, вечно все через жопу. И какого дьявола я повелась… — расслышал Саша, подойдя ближе.

— Привет, — подал он голос.

Настя подняла глаза, в которых плескалась паника. Она вымученно улыбнулась.

— Сашка, господи, как я рада тебя видеть. Это капец какой-то. Кирилла все еще нет. Начало через десять минут, а его нет! Понимаешь?

— Вот пусть он и психует по этому поводу, — нашелся Геллер, — Расслабься.

— Не могу, — опять запричитала она, — Пора взвешивать участников, а я даже карточки сигнальные не сделала для судей.

Настя вытряхнула из сумки на стол цветную бумагу, картон, клей. Саша не мог не удивиться.

— Это что?

— Надо склеить карточки, — втолковала ему Настя повторно, как маленькому.

— Ты шутишь? Есть ведь готовые в спецмагазинах. Ну или на заказ через интернет в конце концов.

— Он мне аккурат час назад сказал об этих чертовых карточках. Все, что у меня есть — это бумага и клей из ближайшего магазина канцтоваров, — процедила Настя сквозь зубы.

— Новиков? — уточнил Саша, хотя это было очевидно, — Он сам где?

— Не знаю, — ее голос задрожал, — Но я ничего не успеваю. Саш, поможешь?

— Конечно. Показывай, чего резать?

Настя быстро обозначила ему фронт работ, вооружила ножницами клеем, картоном, цветной бумагой. Вместе они справились намного быстрее.

— Ты чего приплясываешь? — поинтересовался Геллер, заканчивая предпоследнюю карточку.

— В туалет хочу, — призналась Настя.

— Господи, так иди. Я доделаю.

Он выдернул у нее из рук кусок картона.

— Ты лучше всех. Присмотри, пожалуйста, за ноутом моим.

Саша кивнул, Настя чмокнула его в щеку и убежала. Он разомлел. Сокол вернулась как раз, когда Геллер доклеил. К ним тут же подошел парень, заявив, что он второй секретарь. Настя была готова наехать на него за опоздание, но нервы и так были ни к черту, и она сдержалась, зная, что не вынесет скандала. А ведь они еще даже не начали.

Пока Настя выясняла, можно ли взвешивать без отмашки главного судьи, объявился Новиков.

— Кир, — взвизгнула Сокол, — Где ты ходишь? Почти шесть. Нам начинать пора, а я даже взвешивать не могу. Мы же ни черта не успеем. Меня все спрашивают, что делать. А я знаю? И ты…

— Тихо-тихо, — запел Кирилл, обрывая ее тираду, — Все хорошо. Сейчас взвешиваем, всех заносим в таблицу. Ноут включила? Молодец. Не нервничай. Начнем в семь. Это обычная практика. Расслабься, дорогая.

Новиков потирал Настины плечи, успокаивая. Она словно погружалась в транс от его спокойной размеренной речи, расслаблялась.

Саше это не нравилось. Чужие руки на ее коже. И то, как она реагировала на слова Кирилла. Он велел себе прекратить ревновать, потому что для этого у него не было ни повода, ни права.

— Геллер, — услышал он окрик из зала.

А потом и увидел, как приятель по качалке машет ему рукой, приветствуя.

— Я отойду, Насть, — предупредил он.

Сокол не сразу расслышала, погрузилась в себя и ноутбук.

— А… Да-да, иди, конечно, Саш. Спасибо за помощь, — и уже себе под нос, — Сейчас взвешиваем, потом всех вбиваем… угу. Ясно…

Геллер постарался подавить глупую детскую обиду. Ну склеил он ей карточку. Что теперь?

«Ничего», — ответил сам себе Саша и со спокойной совестью окунулся в разговор с приятелем по качалке.

Он все равно поглядывал на Настю, которая была очень занята. Куда-то бегала с весами, вернулась, снова обратила все внимание на ноутбук. Чуть позже рядом со стойкой для штанги поставили стол, куда и посадили секретарей. Следующие два часа Сокол не поднимала головы.

Да и Саша не особенно нуждался в общении с ней. Его захватили соревнования. Было очень интересно наблюдать со стороны, как готовятся спортсмены, выполняют подход. А в компании знакомых, под разговор, прибаутки и стеб, это оказалось еще и весело. Геллера немного пугали атлеты, которые туго-туго перетягивали себе колени бинтами, шли, как терминаторы к стойке. Брали вес. Или не брали. А потом разматывали весь этот жуткий бандаж. Особенно страшно смотрелось у дам.