Дивный цветок дикого Севера (СИ) - Пожидаева Ольга. Страница 35

На Севере Нори впервые было скучно. Ничего ее не радовало. Спарринги казались тоскливыми, повседневные обязанности раздражали, даже последняя битва не вызывала привычных эмоций. Каждую ночь Нори засыпала одна в своей палатке, пытаясь найти силы, чтобы пойти к дозору в надежде встретить Эрика. Но она не осмеливалась, слишком боялась снова увидеть его со Стейной.

Правда, она снова сблизилась с питерскими воинами. Парни все еще держали дистанцию, несмотря на ее разрыв с Эриком, который был очевидным фактом. Ястребы считали их размолвку временной, и Нори была в безопасном положении. Она снова стала общаться с Гуном. Не так свободно и раскованно, как раньше, но все же достаточно близко. Это немного отвлекало, но недостаточно.

Вернувшись в Питер, Нори снова погрузилась в учебу и работу. Ее общение с Эриком вышло на какой-то новый уровень. Он был достаточно вежлив, перестал повышать голос, придираться по мелочам, но от этого становилось только хуже. Девушка чувствовала, что он отдаляется от нее. Савицкий не реагировал на ее уловки. Попытки вывести босса из себя заканчивались провалом. Эрик лишь одаривал ее уничижительным взглядом и говорил: «Не занимайтесь ерундой, Дарья Дмитриевна, у вас и так полно работы». После этого он обычно придумывал для Нори кучу бестолковых поручений вне офиса. И вскоре она поняла, что ее план больше не работает.

Перед последней Северной сессией Нори была в отчаянии. Она почему-то решила, что если не сблизится с Эриком снова, то проиграет. Нет, она не отказалась бы от него ни за что на свете, но приближение зимы удручало. Нори отчаянно хотела его вернуть. Пусть не целиком, но хотя бы в качестве друга. Ей нужен был маленький знак, крупица надежды, что Эрик когда-нибудь сможет ее простить.

Вечером перед отъездом на Север они оба задерживались в офисе. Нори давно закончила все дела, но усиленно имитировала занятость, чтобы остаться с ним наедине. Светлана зашла попрощаться и сказала, что все уже ушли. Эрик поднял на администратора уставшие глаза. Сил у него хватило только кивнуть.

— Иди домой, уже поздно, — сказал он Нори.

— Мне нужно кое-что доделать. Да и тебе могу помочь.

— Я сам справлюсь. Иди домой.

— Давай мы справимся вместе, а потом ты меня отвезешь, — немного обнаглела девушка.

— Мне не по пути, — только и буркнул Савицкий.

— Тогда отвези меня к себе. Я могу спать в гостевой комнате.

Эрик откинулся в кресле, зыркнув на Нори насмешливым взглядом. Ей это очень понравилось.

— Закажем еду и будем смотреть «Властелина», пока не вырубимся? — поддел Эрик.

— Можем просто поболтать, если хочешь, — продолжала Нори забрасывать его вариантами.

— Не хочу.

— Ну тогда займемся сексом.

Савицкий рассмеялся.

— Полагаешь, мне не с кем потрахаться?

— Полагаю, есть с кем, — не сдавалась она, — но, кажется, тебе это нравилось делать именно со мной.

— Было дело, но прошло.

Нори с трудом сдержала слезы. Ей было безумно больно это слышать, но гордость, как всегда, атрофировалась, не позволяя заткнуться и уйти, сохранив крохи достоинства.

— И, конечно, ты не предложишь мне сдать билет и поехать с тобой на Север?

— Угадала. Не предложу, — кратко кивнул Эрик, снова уставившись в компьютер. — Если ты закончила, то я вернусь к работе.

— Не закончила, — взвизгнула Нори, чувствуя, что слезы все-таки брызнули из глаз.

Савицкий замер, но не удостоил ее взглядом. Девушка поднялась со стула, подошла к нему, молча встала рядом, стараясь собраться и сказать то, что давно должна была.

— Мне… Мне жаль, Эрик, — начала она, запинаясь, но потом голос ее окреп. — Мне очень жаль. Я знаю, что разочаровала тебя. Ты запретил встречаться с Кеном, но я все равно пошла. Прости меня. Я вела себя, как сука, игнорировала тебя, а потом еще удивлялась, почему ты целовал Стейну. Прости меня. Знаю, я не должна была видеться с Кеном, я не должна была хотеть его. Но это было сильнее меня. Прости. Прости меня, пожалуйста.

— Ты должна была, Нори, — ответил Эрик приглушенно, все так же не глядя на нее. — Я не оставил тебе выбора, но ты сделала его задолго до этого. Ты вправе любить, кого хочешь. Не мне тебе запрещать.

«Но я люблю тебя. Я хочу любить тебя. Позволь мне», — мысленно кричала Нори, но слова застревали в горле, смешиваясь со слезами, и в итоге она снова и снова повторяла:

— Прости меня, прости. Пожалуйста, Эрик.

Савицкий встал, снял с вешалки ее плащ, накинул на девичьи плечи, отвел к двери и тихо сказал:

— Иди домой. Увидимся завтра в лагере.

Нори не оставалось ничего, кроме как уйти.

Она проревела всю ночь и только в поезде смогла забыться на несколько часов. Нори не слышала, как в это время Гуннар обсуждал с приятелями Северный сезон. Временный командир был традиционно недоволен политикой Предводителя. Его не устраивал слишком мягкий приговор для Хелл и то, что ему не доверили командование при объединении кланов. Однако воины хоть и слушали назначенного лидера, но не особенно разделяли его точку зрения. Гун слишком увлекся собственными амбициями, которым ни его личность, ни поведение не соответствовали.

Если бы Эланор слышала, какими эпитетами Гун награждал Эрика, то их возрождённой дружбе быстро пришел бы конец. Но девушка спала, терзаемая собственными демонами, видя во сне призрачную тень, которая более не преследовала ее, а таяла в тусклых лучах восходящего солнца.

Этот сон Нори впервые увидела именно в поезде, но он продолжал мучить ее и на Севере. Девушка каждый раз просыпалась в холодном поту, абсолютно уверенная, что тьма, отступая, забирает ее жизнь, ее смысл, ее суть. Она хотела следовать за тенью, но не могла.

Эрик вел себя все так же отстраненно. Он не то чтобы игнорировал Нори, просто не общался с ней, не искал встречи, не заговаривал. Она изредка ловила на себе его взгляд. И чаще всего это было, когда Нори болтала с Гуном. Сначала девушка тешила себя мыслями, что он ревнует, но на провокации по этому поводу не решалась. Последний разговор с боссом разбил вдребезги все ее надежды, планы, мечты. Нори была в растерянности. Она впервые в жизни не знала, что делать.

Ей было проще, когда Артур выгнал ее из-за Ольги. Ей было проще, когда ходили слухи, что Хелл с Беном. Ей было проще, когда Кену вынесли приговор. У нее всегда был план. Она всегда знала, что должна что-то сделать или наоборот переждать. Но сейчас Нори ничего не знала, она просто плыла по течению, ненавидя свою беспомощность. Девушка так глубоко погрузилась в собственную пустоту, что не слышала и не видела ничего, что происходило в лагере. Нори не знала, что Гуннар вдребезги при всех разругался с Эриком.

В ночь перед последней битвой Нори снова проснулась от тревожных видений. Взглянув на часы, она поняла, что не спала и получаса. Трясясь от нахлынувших эмоций, она быстро одевалась, надеясь, что прогулка по лагерю немного успокоит ее. Нори на автомате пошла к дозору. Она знала, что если встретит там Эрика, то просто посидит молча рядом. Если будет кто-то другой, то они поболтают.

Нори удивилась, увидев у костра Гуна. Он давно уже не дозорил, пользуясь привилегиями временного командира.

— Привет, — тихо проговорила девушка. — Погреться пустишь?

— Без проблем, — кивнул Гуннар.

Нори даже издалека почувствовала запах алкоголя.

— Ты пьешь что ли? Это же запрещено.

— Я сыт по горло лекциями, Нор, — буркнул воин, прикладываясь к фляжке.

Девушка присела рядом, вспоминая, как не так давно тоже была сыта по горло.

— Иногда правила нужны, — сказала она, глядя на костер. — И приказы нужно исполнять, иначе система не будет работать.

— В жопу систему, — фыркнул Гун.

Нори специально не стала расспрашивать его. Ей совершенно не хотелось слушать о несправедливости жизни и самодурстве Старших. Она и так знала эти песни наизусть. В свое время даже подпевала. Но ей было как-то по-человечески жаль этого здоровяка. Он был пьян и расстроен. И когда-то они дружили.