Первые шаги (СИ) - Непейвода Софья Николаевна. Страница 14

— А правда, что в других странах жизнь рендеров ничего не стоит?

— Нет, не правда.

Я усмехнулась: стоило ли ожидать чего-то другого?

— Рендеры годятся на многое. Любители держат их в качестве рабов. На них устраивают охоты — очень азартный, между прочим, вид спорта. Здоровые рендеры — источник качественных и легкоусвояемых, особенно для своего вида, продуктов питания. Кроме того, кожа, кость и некоторые части тела используются для создания произведений искусств и просто в хозяйственных целях. На рендерах удобно тренироваться, например, в проведении операций, они служат подопытными при испытаниях новых пищевых и лекарственных средств, а также оружия. Вообще рендеры используются во многих местах, в конце концов, из них получается неплохое удобрение. Так что тебе дали ложные сведения. Жизнь рендеров имеет свои цену, хотя она и невелика.

Больше я не пыталась продолжить разговор, переваривая услышанное. Да уж лучше ничего не стоить, чем иметь такую цену! Конечно, возможно, что сказанное — злая шутка, но если подумать, то слишком логично всё получается. Н-да, и стоило ли тогда тратиться на жизненные коды, если всё равно отсюда никуда не уеду? Ведь мало резона переселяться туда, где грозит смертельная опасность.

Наконец исследование закончилось, и врач выдал мне на руки и ввел в паспорт больше двухсот разнообразных кодов, о наличии многих из которых я даже и не предполагала.

— Ну что могу сказать, — подвел итог он. — В целом картина хорошая, узких пределов практически нигде не наблюдается.

— Узких пределов?

— Неужели ты думаешь, что жизненный код указывает одно конкретное значение? — снисходительно спросил врач. — Они определяют диапазон допустимых вариаций, выделяя оптимум, удовлетворительный состав и критические пределы, после преодоления которых возникает серьёзная опасность для жизни. Так вот, — убедившись, что я поняла, продолжил белорун. — Как уже говорил, у тебя картина в целом благоприятная, полноценно жить сможешь во многих местах, в гораздо более широком диапазоне, чем Homo sapiens. Но, в отличие от этого вида, для тебя территория Белокермана выходит за допустимые пределы, причём отнюдь не только по пищевому коду.

Я безрадостно пожала плечами.

— А толку? Я не поеду за границу хотя бы просто потому, что хочу жить. Лучше находиться в коме, особенно такой, как сейчас, чем участвовать в охоте в качестве жертвы или пойти на опыты.

Мужчина помолчал, с интересом меня разглядывая.

— Ладно, недавнему рендеру простительно, — наконец сказал он. — Но, если хочешь, чтобы тебя не принимали за неполноценного члена общества — учись использовать мозг не только для эмоциональных и инстинктивных реакций. Разумное существо должно стараться не делать поспешных выводов и не принимать слова первого встречного на веру. — Я удивлённо посмотрела на белоруна. Он, что, намекает на то, что врал? — Вместо этого стоит потратить немного времени, чтобы узнать и обдумать различные версии и факты, которые лежат в их основе. И только потом делать выводы. То, что я тебе сообщил, я говорил не как специалист, а как носитель одной из точек зрения.

— Но твои слова насчёт использования рендеров прозвучали очень убедительно, — вздохнула я.

— Да, и факты их подтверждают, — согласно повел рукой белорун. — Но есть тонкости, о которых ты не знаешь.

— Что например?

— Например, то, что ни в одной стране тебя не посчитают рендером. Ты гражданка Белокермана, и именно в этом качестве тебя будут рассматривать за границей. Гражданин любой страны — уже не рендер, а полноправный представитель Чёрной Дыры. К ним и отношение совсем другое.

— Но разве рендерами называют не всех, попавших из Вне?

— Всех. Но только до того момента, как они переходят в какую-либо другую категорию. Гражданин не является рендером, но мог когда-то быть им. Однако сейчас речь не об этом. Итак, повторяю ещё раз: размах пределов большой и, что весьма важно, очень хорошо коррелирует с местными условиями. Теперь, когда у тебя есть коды, в любом туристическом агентстве, представительстве другой страны или даже международном порту ты сможешь узнать, насколько тебе подходит интересующая страна или местность. Это понятно?

— Да, — я кивнула. Надо проверить его слова, но если меня действительно не будут считать рендером (и, соответственно, потенциальной жертвой), то шансы выжить в других государствах сильно повышаются. — А поподробней насчёт подходящих мне мест можно?

— Нет. Я не специалист в этой области и, если обычную страну охарактеризовать достаточно легко, то любая из гигантских включает в себя множество самых различных местообитаний. Теперь о Белокермане. Жить здесь не рекомендую, по крайней мере, больше нескольких лет, иначе патологические изменения станут труднообратимыми. И, разумеется, пока остаешься здесь, не советую забывать о приёме необходимых добавок.

— Что-то ещё, кроме этого? — я продемонстрировала пузырёк с таблетками.

Белорун постучал пальцами по столу.

— Тебя интересует ответ врача или личное мнение?

— И то, и другое.

— Как врач, я могу выписать ещё несколько препаратов и пару приборов, которые позволили бы тебе выйти на полноценный уровень жизни. А как личность — не думаю, что у тебя избыток денег. Особенно учитывая, что при иммиграции в любую страну они понадобятся.

— То есть ты рекомендуешь обойтись минимумом?

— Я ничего не рекомендую. У тебя есть факты. А какие ты из них сделаешь выводы — твоё дело.

Я задумалась. Да, в чём-то собеседник прав, принимать решение надо самой. Но совета спросить никто не запрещал.

— А как бы ты поступил на моем месте?

— К счастью, я никогда не был рендером, поэтому мне сложно представить себя в ситуации, когда не знаешь даже самых элементарных вещей. Но, наверное, я бы не спешил с отъездом, озаботившись сначала сбором информации. Но и не затягивал, чтобы не запустить здоровье.

Поблагодарив, я покинула больницу и, поскольку исследование завершилось далеко за полночь, остановилась в ближайшем жилом доме, сняв гостевую квартиру.

9 – 10 апреля 617132 года от Стабилизации

Аркабен, Белокерман

Вчера я так устала, что проснулась только ближе к полудню. Привела себя в порядок и с интересом оглядела комнату. Поскольку большую часть населения этой страны составляют белоруны, скорее всего, и гостевые квартиры обставлены пусть по минимуму, но характерным для этого вида образом. Эта, например, больше всего напоминала помещение в центре переподготовки, единственное, что стульев нет, а стол гораздо ниже, такой, за которым удобно сидеть на полу.

За поздним завтраком или ранним обедом я обдумала дальнейшие действия и пришла к выводу, что нет необходимости спешить с возвращением в деревню. У меня ещё почти два выходных дня и стоит использовать их с пользой. Во-первых, можно осмотреть город, на сей раз без куратора и обращая внимание именно на то, что интересно мне. Во-вторых, хотя Аркабен располагался на берегу моря, я ещё ни разу не видела здесь большой воды. И, наконец, в-третьих, стоит наведаться в международный аэропорт. Нет, даже не затем, чтобы выбрать подходящее место для дальнейшей жизни, с кардинальными переменами спешить не стоит, а просто с целью узнать, какие документы и подготовка требуются для того, чтобы мне разрешили покинуть страну.

Насколько всё-таки города и деревни Белокермана похожи между собой. Хотя в Аркабене количество и видовое разнообразие пешеходов больше, и дома стоят гораздо чаще, но всё равно не ближе, чем в паре сотен метров друг от друга. Вот практически и все отличия. Обстановка совсем не похожа на суету Земных городов: спокойствие, неторопливость, дружелюбие и отсутствие толпы вызывают ощущение нереальности. Но и это не все отличия. Почему-то только сейчас, первый раз гуляя бесцельно и не под воздействием поля покоя, я отчётливо поняла, что скучаю по простым грунтовым дорогам и их обочинам, заросшим густой травой. Зелени, да даже просто земли, по которой можно пройтись, присесть, поваляться. Да, и на моей родине в городе этого не сделаешь, но ведь есть и менее населённые места: пустыри, леса, окраины полей. И хотя то и дело попадающиеся в траве остатки полиэтиленовых пакетов, осколки, пластиковые бутылки и прочие следы человеческого бескультурья никогда не повышали настроение, но простора на моей старой родине было больше. А здесь никто не сходит с дорожек, которые, хотя и гораздо удобнее асфальтовых, но не заменяют живой земли.