Серый. Белый. Чёрный (СИ) - Финенко Наталья Александровна "Ната04". Страница 38
Старик улыбнулся и вновь заглянул в омут, где плескались уже другие воспоминания.
Там показался вечно нескладный и неловкий черноволосый мальчик.
Жаль, что он такой неуклюжий - никто не видит в нём Героя, но есть еще время, и Уизли помогут мальчишке дожить до исполнения главной задачи.
***
Далеко от Хогвартса белокурый мужчина, сверкая голубыми глазами, мерил своё убежище мелкими шагами и так же, как и Дамблдор, старался понять, что же пошло не так и кто забрал главную пешку?
Ему хотелось самому пройтись по всем местам, где хоть на секунду появлялся Гарри Поттер, но ввиду обстоятельств остается лишь принимать информацию из других рук. И всё говорит о том, что мальчик погиб.
От бессильной ярости он зарычал, и его крик эхом отразился по его жилищу.
Немного успокоившись, мужчина так же решил, что второй мальчик, связанный с пророчеством, должен вступить в игру. А если Гарри Поттер не появится к осени, то газеты расскажут о его бегстве и трусости.
Жаль, Гарри Поттер очень подходил для задуманной Игры. Придётся рассчитывать теперь на Невилла Лонгботтома.
***
Конец середины лета.
Ремус Люпин несколько раз побывал на развалинах дома, а так же в маггловском морге, чтобы понять: мальчика больше нет в живых. Сын Лили и Джеймса Поттера так и не смог прожить достаточно долго, чтобы успеть порадоваться жизни.
Волк внутри протяжно выл, скулил, скребся, а человеческая часть лишь молча выплакивала страдание.
Дома, в своём тайном логове, мужчина, вытащил из-под газет маленький сундучок. Нерешительно прикоснувшись к основанию крышки, он чиркнул когтём по подушечке пальца, чтобы провести кровавым следом по замку. Тот, через несколько секунд зашипев, щёлкнул.
Среди фотографий, безделушек, старых дневников затесались несколько пергаментов от всех друзей. Отдельно лежали и локоны в магическом стазисе.
Вновь и вновь просматривая предметы, Люпин боялся взять тот самый пергамент, предназначенный ему и Сириусу Блэку. Конечно, он уже не раз прочитал это послание, но с каждым разом всё страшней и страшней было касаться его.
-«Мои друзья, прошу, когда всё покажется кончено, бегите из страны, как можно дальше и надолго. Нам не дано было это сделать, так что прошу, выполните мою просьбу. Этим вы сможете расстроить коварные замыслы недругов. Бегите, но никому о своём побеге даже не заикайтесь».
Эти слова с каждым разом всё больше врезались в разум оборотня.
Жаль, что Сириус так и не послушался тогда, а он сам спрятался здесь.
Услышав звук аппарации, Ремус встрепенулся и быстро подошёл к закрытой шторе, чтобы незаметно её приоткрыть.
По поляне неспешной походкой шёл директор Дамблдор.
Сердце забилось с радостью, губы растянулись в улыбке, и мужчина уже был готов выйти навстречу, когда его собственный волк настороженно принюхался и глухо зарычал.
«Что тебе, глупое животное, не нравится?» - подумал волшебник, стремясь к двери, но надрывное рычание зверя не прекращалось, заставляя отступать в другую сторону.
Нехотя подчиняясь зверю, мужчина, подхватив сундучок, направился в сторону погреба, где он не раз проводил своё полнолуние. А чтобы к подвалу никто не подходил, оборотень его замаскировал так, что ни одно заклинание не могло обнаружить его наличие в доме и «жильца».
Как только мужчина исчез в подвале, в двери постучали. Несколько минут спустя, не дождавшись, старик, злобно шипя, открыл двери магией.
-Сколько говорил этому уродцу быть дома, - пройдясь по комнате и не найдя хозяина, директор начал ещё больше распаляться. Взмахнув палочкой и сотворив патронус феникс, директор надиктовал сообщение, - Люпин, мальчик мой, я у тебя дома и не застал тебя. Прошу прибыть в Хогвартс сегодня вечером. Надо поговорить.
Патронус покружился по комнате и растаял, а старик, ещё раз брезгливо осмотревшись, вышел.
Посидев ещё немного, оборотень всё же вышел, отряхиваясь и с некоторым недоумением принюхиваясь. Что-то в запахе было не так, и это пугало.
Патронус-феникс заставил его вздрогнуть, но и решиться на то, что он уже давно хотел сделать, но боялся.
В магической Англии его уже ничто не держит, так что пора уходить...
***
Сириус Блэк, почувствовав, что повеяло холодом, быстро обратился в чёрного лохматого пса, который забился под кроватью, не переставая скулить.
Хоть он и был в животной форме и знал, что дементоры не замечают его, но холод и чувство безысходности и боли ощущалось всё равно.
Все эти двенадцать лет мужчина учился «жить» в Азкабане с его соседями и Хозяевами, и существовала лишь надежда, что наступит время, когда звёзды будут благосклонны к нему и он сможет выйти из застенков и найти Петтигрю, а потом и крестника.
Мечты о том, как всё произойдёт, грели душу, и волшебник переставал замечать пронзительный холод и негативные чувства.
Через час, после того, как дементоры прошлись по коридорам и в камерах перестали кричать, послышался лязг отпирающейся двери, и через минуту к камере направились трое стражников.
-Блэк, на выход. К тебе пришли адвокаты и чиновник из министерства.
-Зачем? - Взмахнув сальными волосами, Сириус с удивлением посмотрел на пришедших. Он-то уже давно не надеялся на то, что кто-то ещё помнит о нём, кроме, конечно же, надзирателя и охранников.
-Мы точно не знаем, лишь слухи о том, что новые главы Визенгамота лорд Артур Нотт и мадам Амелия Боунс решили перепроверить всех узников Азкабана. - Нехотя выдал один из охранников, пока другой надевал кандалы на руки узнику. - Надеюсь, что ты за короткое время отсутствия нас не забудешь.
Охранники рассмеялись, а Сириус тихо зарычал, потому что знал этих надсмотрщиков очень хорошо: они всегда посылали дементров к его камере.
Но как только его вывели за пределы Азкабана и посадили в лодку, мужчина позабыл всё на свете, вдыхая запах свободы, пьянящий и зовущий в далёкие дали.
Тычок охранника вывел из эйфории, но настроение не смог убавить.
Аппарация, и они у министерства, где их встретили угрюмые авроры. Затем долгое скитание по переходам и спуск в лифте, чтобы оказаться в кресле с антимагическими наручниками.
Осмотревшись, Сириус заметил, что состав судий был ограниченным, как и тех, кого пригласили свидетелями этого суда. Среди собравшихся были и те, кто, по его мнению, скорее всего, пожелали бы оставить его, Бродягу, как можно дальше, а лучше - в Азкабане. Это были Нюниус и белобрысый аристократ Малфой. Хоть они очень изменились внешне, но о внутреннем изменении нельзя было сказать точно.