Девочки мадам Клео - Гольдберг Люсьен. Страница 42

Каждый вечер она возвращаясь после свидания с клиентом, приходила в темную и пустую квартиру. К тому времени, когда из темноты ночи, проведенной в городе с Джеком, в комнату ступала на цыпочках Сью-Би, Сандрина уже почти спала. Иной раз Сью-Би вообще не приходила. Поначалу она звонила и просила ее не беспокоиться – она заночует в особняке на Саттон-плейс, потом перестала утруждать себя и звонками.

Сандрине было одиноко. Кроме того, она ревновала. Не потому, что Сью-Би прекрасно проводила время, а потому, что Сью-Би по-настоящему влюблена. Ревность усугублялась тем, что Джек Эйлер разлучил их. Но даже если бы этого не произошло, Сандрина все равно бы его ненавидела. Сначала она хотела его для себя. Но очень скоро распознала тот особый подвид мужской особи, который представлял собой Джек Эйлер.

Именно джеки эйлеры и дают основной доход бандершам и проституткам. Они принадлежат к тому сорту мужчин, которые постоянно пользуются услугами «девушек по вызову», когда не заняты охотой за такими невинными душами, как Сью-Би. Они забавны поначалу, пока еще полны взрывной энергии, которая исходит от власти. Они управляют ходом событий, не скупятся на чаевые и любят делать приятное. Подобно всем мужчинам, ненавидящим своих матерей, обворожительны, властны и крайне тщеславны.

Джеки эйлеры, как правило, женятся не один раз. Жены их не такие милые, ко всему готовые женщины, вроде Сью-Би, а совсем наоборот: они сорят деньгами, терроризируют мужей и делают их несчастными. Она волновалась за Сью-Би и за то, какой будет ее реакция, когда этот конкретный Джек Эйлер бросит ее.

Последняя неделя выдалась особенно мерзкой. Сью-Би уехала в Париж с Джеком, у которого там были какие-то дела. Сандрина назначила свидание одному известному рок-музыканту в отеле «Челси». Он так наширялся, что не мог даже пошевелить языком, не говоря уже о более серьезных вещах.

Услышав легкое шуршание газеты за дверью квартиры, она улыбнулась – это наверняка Дэвид из соседней квартиры, танцор из кордебалета. Утреннюю газету он крадет с того самого дня, как она здесь поселилась. Он прочитывает ее, аккуратно складывает и возвращает на место.

Когда ее взгляд упал на пол прихожей, улыбка вмиг сошла с лица. Сердце учащенно забилось. В глаза ударил огромный набранный черным шрифтом заголовок на первой странице «Дейли ньюс»: «АРЕСТОВАНА ГРАФИНЯ-ПРОСТИТУТКА».

– О Боже, – прошептала она, схватила газету и захлопнула ногой дверь.

Под заголовком была помещена фотография Анжелы – хозяйки ее, Сандрины, нынешней «службы».

– Графиня? С каких пор? – спросила она пустую квартиру.

Анжела Уэйнстаин родом из Бруклина. Голубой крови в ней не больше, чем в Сандрине. «Графиня Де Марко» – это просто официальное название «службы». Оно придавало личностную окраску образу фирмы и прекрасно смотрелось в телефонном справочнике.

Сандрина вернулась на диван, пытаясь подавить нарастающую панику. При аресте полицейские обычно забирают все бумаги. Что, если у Анжелы в офисе есть какой-нибудь список, в котором значится и ее имя?

«Сегодняшней ночью полиция нравов нанесла визит в шикарный офис «службы свиданий» на Ист-Сайд. Несколько недель кряду велось неусыпное наблюдение за роскошными апартаментами застройки начала века. Его хозяйка, стройная, как статуэтка, именует себя графиней де Марко. Сногсшибательная рыжеволосая графиня арестована. Ее офис со стенами, обшитыми черным атласом, и полом, устланным белыми пушистыми коврами, заставлен новейшим компьютерным оборудованием.

– Моя фирма – компьютеризированная служба знакомств, и ничего противозаконного я не делаю, – заявила репортеру внешне спокойная и уверенная в себе графиня де Марко, покидая здание полицейского управления вместе со своим адвокатом Барри Риццо».

Сандрину обрадовало, что интересы Анжелы представляет Барри Риццо. Это был один из наиболее авторитетных адвокатов в городе. Судьба Анжелы находилась в надежных руках. Но в чьих руках теперь ее собственная судьба? Ее стремление к полной независимости после изгнания из дома на сегодня имеет тот результат, что ей не на кого опереться, ибо никого из своих избалованных клиентов – важных персон в той или иной сфере – она упорно не впускала в свой собственный мир. В большинстве своем они даже не знали ее настоящего имени, не знали, где она живет, не догадывались даже, что помимо того, ею же самой создаваемого платного мира их фантазий она существует и в другом.

Сандрина подняла телефонную трубку и набрала номер Анжелы. Телефон был отключен. Она долго сидела на краешке дивана, мучительно размышляя, кому бы позвонить. Может, кто-нибудь из девушек что-нибудь знает. Надо обязательно до кого-нибудь дозвониться.

Направляясь в спальню за электронной записной книжкой, она услышала сначала скрип открываемой входной двери, а потом голос Сью-Би.

– Санди? Ты здесь?

Безумно обрадовавшись, Сандрина стремительно обернулась и увидела, что Сью-Би протискивается в дверь в темной длинной до пят шубе, которую раньше Сандрина на ней не видела. У нее на плече висела на длинном ремешке новая сумочка.

Сандрина подавила желание броситься и прижаться к ней. Появление Сью-Би возродило в ней обидное ощущение одиночества и заброшенности. Она прислонилась к косяку двери.

– Ну, здравствуй, странница. Как отпутешествовала? – спокойно спросила она.

Сью-Би опустила на пол свои сумки, подбежала к Сандрине и обняла ее.

– Я так рада, что ты дома, Санди, – радостно воскликнула она. – Я видела газету. С тобой все в порядке?

Сандрина прижалась к ней.

– У меня все отлично. Не беспокойся, – чуть отстранив от себя Сью-Би, она глазом знатока оглядела ее шубу. – Ты недурно позаботилась о себе.

– Джек подарил, когда мы были в Париже. Я даже не знаю, как мех называется. А подарил, потому что увидел, как я дрожу от холода в своем пальто, глазея на витрину модного магазина. Увидел и повел меня внутрь.

– Это соболь, – смеясь, несмотря на скверное настроение, сказала Сандрина. – Самый лучший мех.

– Правда? – спросила Сью-Би, глядя вниз и запуская в мягкую глубину меха обе ладони. – Тогда буду его ой как беречь.

– Хочешь кофе? – предложила Сандрина, направляясь на кухню.

– Еще как, – сказала Сью-Би, тяжело опускаясь на диван. – Я совершенно выдохлась.

Сандрина поставила на огонь воду для кофе и прислонилась спиной к стойке.

– Вот как? Отчего же? – заинтересованно спросила она Сью-Би, которая тем временем устраивалась поудобней на диванных подушках.

– О Санди, – воскликнула Сью-Би голосом, в котором звучали какие-то легкомысленные нотки. – Мне так понравился Париж! Я как в кино наяву побывала. А в Лондоне холод да дождь. Джека почти не видела. Он все на заседаниях пропадал.

– А чем же занималась ты в это время?

– Ну... в гостинице торчала. Сама знаешь – телевизор смотрела. Нормально. Последние выходные были в гостях за городом. В огромном поместье. Слуги, лошади и все такое прочее. Это было ужасно, – удрученно сказала Сью-Би. – Чувствовала себя, как петух в носках.

– Что ты имеешь в виду?

– Эти люди меня просто в упор не видели. Не знаю. Кругом такая роскошь. Хозяин поместья – то ли герцог, то ли сэр, то ли пэр или что-то в этом роде. Жена у него разговаривает так, будто у нее рот набит стеклянными шариками. И занимаются-то черт знает чем. Бродят под дождем и стреляют дичь, да еще подрезают виноград такими странными ножницами – на аиста похожи. К ужину почти все успевали напиться до потери пульса. За ужином у моей тарелки лежала целая батарея вилок. Так что я то и дело посматривала на даму напротив, чтобы понять, какой надо пользоваться. Потом... – Сью-Би повернулась лицом к Сандрине, опираясь на локоть.

Она начала хихикать.

– Со смеху помрешь, Санди. У каждого гостя – как бы это выразиться – ну, то ли дворецкий, то ли что, ну, как официант, за спинкой стула стоит...

– Персональный лакей, – поправила Сандрина. – Моя мать нанимала их на особо торжественные приемы.