Владея её невинностью (ЛП) - Райли Алекса. Страница 23

— Почему? — спрашиваю я, поднимаясь и надевая свои розовые очки. — Что случится страшного, если я быстренько искупнусь?

Он наклоняется вперед, сжимая мой сосок. Я испустила писк от шока, когда он закатал его между пальцами, глядя прямо мне в глаза.

— Вот почему. Ты даже не заметила, что они выскользнули из верха, — рычит он, слегка потянув меня за сосок и заставив меня взвизгнуть ещё громче.

— Хорошо, — я дуюсь, падая обратно на кушетку.

— Я начинаю понимать, почему некоторые родители используют поводки для детей. Я мог бы просто привязать тебя к перилам и не беспокоиться.

Он ворчит и проводит рукой по своему щетинистому подбородку, который не потрудился побрить с тех пор, как мы приехали сюда.

— Ты не можешь связать меня! — я вскочила на кушетку. — Что, если я хочу устроить танцевальную вечеринку? — я начинаю танцевать, размахивая руками в воздухе.

— Ты хочешь, чтобы я выпил твой напиток? Потому что я собираюсь затащить тебя обратно в наше бунгало и вытрахать из тебя всю дурь.

Когда он говорит это, три человека проходят мимо и поворачиваются, чтобы посмотреть на нас.

— Папочка! — я симулирую шок, но на самом деле мне всё равно. Я люблю, когда он обращает на меня внимание перед людьми. Мне нравится, когда все знают, что я центр его мира.

— Садись и жди, когда я вернусь.

Я плюхнулась на кушетку, делая свои движения настолько драматичными, насколько это возможно.

— Будь хорошей девочкой, пока меня не будет, иначе ты не будешь сосать член папочки, когда ляжешь спать днем.

Я смотрю на его промежность. Такого не случится. Я бы никогда не заснула, если бы не смогла держать его во рту. Его вкус во рту, когда я засыпаю, успокаивает меня. Я фыркаю, когда он уходит, понимая, что мне нужно вести себя хорошо.

Часы идут, а Папочка все ещё не возвращается. Хорошо, может быть, не часы. Может быть, минут пять, но я начинаю потеть, и мне нужно остыть. Я встаю и иду к краю кабинки, чтобы посмотреть, смогу ли я разыскать Папочку. Осматриваюсь, но не вижу его. И решаю, что у меня, вероятно, достаточно времени, чтобы действительно быстро окунуться и прибежать обратно в кабинку, чтобы обсохнуть, прежде чем он вернется с моим напитком. Он никогда даже не узнает, что я уходила. Я буду быстрая, как ниндзя.

Бросив свои солнцезащитные очки на кушетку, я прибегаю на пляж, и смотрю вниз, чтобы убедиться, что мои соски не видны, а киска полностью прикрыта. Я добираюсь до края воды. Я настолько поглощена искрящимся синим океаном, что врезаюсь в кого-то, заставляя нас обоих упасть в волны.

Я запаниковала, но прежде чем успокоилась, меня схватили за руки и помогли встать.

— Вот это да. Если бы я знал ещё в клубе, что под этим дерьмом такие большие сиськи, я бы посмотрел на тебя иначе.

Соленая вода обжигает мне глаза, и мне приходится несколько раз моргать, чтобы узнать злого мальчика из танцевального клуба вчера вечером. Я вижу, что он приклеил свои глаза к моей груди. Я смотрю вниз, благодаря Бога, что мои сиськи не выпали из моего крошечного топа. Он слегка сжимает мои руки, пытаясь притянуть меня ближе к себе, и я начинаю паниковать.

— Убери от меня свои руки, — я пытаюсь отодвинуться, но его хватка только крепчает. Страх начинает пронзать мой позвоночник, и я не знаю, что делать.

— О, да ладно, только не говори мне, что не хочешь внимания, когда носишь что-то подобное. Почему бы нам не прогуляться и…

У него нет шанса закончить свою мысль, потому как его толкают в песчаные волны, и я оказываюсь в горячих обьятиях Папочки.

— Папочка! — я чуть не разрыдалась в его шею, благодарная, что он здесь. Я оглядываюсь через плечо и вижу, как мальчик встает и выходит из воды. Я чувствую напряженный взгляд Папочки, направленный на него.

— Держи руки подальше от меня, старик. Может быть, тебе не стоило позволять своей дочери одеваться как шлюха на пляж, а потом злиться, когда с ней разговаривают.

Я так сильно злюсь на его глупые слова. Он ничего не знает о нас. Папочка начинает говорить, но я перебиваю, мне есть что сказать.

— Мы не обязаны рассказывать всем о наших отношениях или о том, как устроен мир, но просто для справки на будущее, Папочка не всегда означает «отец», и ничто из того, что носит женщина, не дает тебе права быть дерьмом. Держи свои руки при себе и научись относиться к женщинам с уважением.

Папочка притягивает меня к себе крепче, и я знаю, что у меня, вероятно, проблемы, но он горд тем, что я сказала.

— И ты никогда не прикасаешься к тому, что тебе не принадлежит. Она моя, и тебе просто посчастливилось насладиться видом.

С этими словами Папочка поворачивает нас и ведет меня обратно к кабинке, опуская шторы, затем мы подходим к кушетке. Я вижу свой напиток на столике и с тоской смотрю на него.

— Мне очень жаль, Папочка.

— О, я уверен, что это так. Я специально сказал тебе не выходить из кабинки, пока меня не будет, не так ли, Хейли?

Я смотрю на него с лукавой улыбкой.

— Но тебе нравится, когда я не подчиняюсь тебе.

— Ты хочешь, чтобы кто-нибудь ещё увидел то, что моё? — он ползет ко мне на кушетку, когда мы, наконец, остались наедине.

— Нет, я просто хотела остыть. Мне стало немного жарко, и я подумала, что искупнусь на скорую руку, прежде чем ты вернешься.

— Значит, ты намеренно ослушалась меня?

— Тебя так долго не было, — я стараюсь выглядеть невинно, но это его не подкупает. Он подходит ближе и раздвигает мои ноги, натягивая веревки с обеих сторон моего купального костюма, обнажая мою киску.

— Тебя нужно наказать, Хейли, — он развязывает шорты и достает свой твердый член, садясь между моих ног. — Это будет быстро и только для меня. Я хочу, чтобы ты подумала о том, что сделала неправильно, и почему я попросил тебя остаться здесь. И ты будешь жаждать оргазма, которого не получишь.

Он проталкивает головку своего члена между моих гладких складок, и это так здорово. Я поднимаю бедра, желая угодить ему, молча умоляя его передумать.

Папочка полностью вонзается в меня, затем быстро начинает качаться вперед и назад. Я начинаю стонать, но он наклоняется и кладет руку мне на рот. Приставив свой рот к моему уху, он шепчет, пока быстро трахает меня.

— Ты не издаешь ни звука. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, какая ты грязная девочка. Они уже видели, как возбуждающа твоя киска благодаря крошечному клочку бикини, которое ты носишь на пляже. Если кто-то сейчас пройдет мимо, все, что он услышит – липкие звуки сиропа, которые источает твоя киска, обсасывая Папочкин член. Твои стоны мои.

Его слова заводят меня, и моя киска выпускает больше сока. О, Боже, я ни за что не смогу отказаться от него.

Протянув руку между нами, он нажимает на мой клитор, и я чувствую, как мои глаза закатываются. Он все ещё держит свою руку на моем рту, и наклоняется, кусая мой сосок, который выскочил из моего бикини.

Я так близка. Всё, что мне нужно, это ещё два толчка, но, как только я об этом думаю, Папочка толкается и прижимается ко мне, кончая внутрь меня. Я пытаюсь тереться об него, но он быстро отстраняется, вынимает из меня свой член и становится на колени на кушетке.

— Очисти Папочку, маленькая девочка. Убедись, что собрала весь Папочкин сок. Не забудь про мои яйца.

Я наклоняюсь к Папочке, все ещё возбужденная и близкая к оргазму. Я сделаю всё, что он скажет, если это поможет найти облегчение. Я облизываю и сосу его яйца, пробуя наши слившиеся соки, и упорно работаю над ним. Я целую его повсюду, делая так, как ему нравится. Он ложится на кушетку, мой рот все ещё на нем, и он смотрит, как я очищаю его.

После нескольких минут сосания мне нужно больше.

— Пожалуйста, — умоляю я у его члена, глядя сквозь ресницы.

— Ты обещаешь делать то, что Папочка скажет в следующий раз?

Я киваю головой, все ещё с его членом во рту.

— Хорошо, малышка. Поднеси свою киску к лицу Папочки, но держи мой член у себя во рту. Я ещё не закончил с твоим ртом.