Офсайд (ЛП) - Саваж Шей. Страница 21

Окутанный ее запахом, я медленно открыл глаза, и губы сами собой растянулись в улыбке. Николь лежала спиной, прижавшись к моей груди, а мой нос зарылся в ее волосы. Я по-прежнему обнимал ее, а она накрыла мою руку своей, крепко сжимая пальцами тыльную сторону моей ладони. Закрыв глаза, вдохнул через нос и выдохнул через рот.

Чуть склонив голову, открыл глаза и постарался заглянуть в ее спящее лицо. Ракурс был не очень удачным, и вместо этого я посмотрел вниз, на ее тело. Мои пальцы лежали на обнаженном участке ее кожи, где чуть задрался край футболки. Я постарался не обращать внимания на то, как ее груди поднимались и опускались в такт мерному, спокойному дыханию.

Прочь, утренний стояк...

По пробивавшемуся в окно солнечному свету я понял, что уже довольно позднее утро – во всяком случае, по моим стандартам. Почувствовал было волну паники, но отогнал ее. Во-первых, я ничего не мог с этим поделать. А во-вторых…

Ну…

Чем бы мне не грозила пропущенная утренняя пробежка, возможность остаться тут чуть подольше того стоит.

Я прикрыл глаза и откинулся на подушку, получая удовольствия от того, что просто слушаю ее дыхание, запоминая и наслаждаясь ощущением ее тела рядом с моим. Периодически шевелил пальцами, чтобы почувствовать электрический импульс, проскальзывавший при соприкосновении с ее кожей. Ее волосы щекотали мой нос, но я не двигался.

Как бы сильно мне этого не хотелось, я знал, что это не продлится вечно.

Стрелки на часах двигались слишком быстро, пока я впитывал ощущения, ее образ и обволакивающий запах. В конце концов, Николь зашевелилась, еще сильнее щекоча мне нос, двигаясь и распрямляя шею на подушке. Ее ресницы затрепетали, когда она открыла глаза, а ее хватка на моей руке усилилась, когда она повернулась ко мне лицом.

Даже с сонными глазами и зевая после пробуждения, она была прекрасна. Ее волосы разметались по подушке и простыням, словно были безумным, диким животным, атакованным практикантками-первокурсницами салона красоты, но она по-прежнему была самым восхитительным зрелищем из всех мною виденных.

Я просто уставился на нее, впитывая все это, пока не осознал, что делал.

– Привет, – сказал я, внезапно смутившись. Быстро отвел глаза, но не мог удержаться, чтобы вновь на нее не посмотреть.

– Привет, – ответила она и слегка улыбнулась. – Как ты?

Хороший вопрос.

Я пожал плечами.

– Лучше, – сказал я, вновь слегка напрягаясь: хотелось бы мне дать ей ответ получше. Она так много сделала для меня вчера, а я даже не…

Блядь.

– Эм… ты не… я имею в виду… черт, – я повернул голову и уткнулся лбом в подушку. Сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем вновь посмотреть ей в глаза. – Вчера ты и правда много сделала для меня.

Она одарила меня еще одной улыбкой Моны Лизы.

– Ты не обязана была этого делать, – продолжил я. Повернул голову и на секунду закрыл глаза, затем вновь посмотрел на нее. – Спасибо.

– Пожалуйста, – мягко ответила она.

Моя рука двинулась вверх, через край майки, к середине ее спины, и впервые за всю ночь я осознал, что на ней нет лифчика. Девчонки что, обычно снимают его перед сном? Вероятно, да. Иначе вряд ли бы им было комфортно.

Я старался не думать о том, что ее тело прижимается к моему и о том, что, я был уверен, ее соски упирались мне в грудь. Если бы я об этом задумался… ну… я просто не хотел испытывать удачу. Не сейчас.

Не говоря уже о том, что шериф Скай сегодня должен вернуться домой.

– Мне, наверное, пора, – сказал я, ненавидя слова, только что сорвавшиеся с моих губ. – Не думаю, что захотел бы увидеть, как твой отец сейчас входит сюда.

Бледные щеки Николь покрылись багряным румянцем.

– Скорее всего, нет, – согласилась она. – Хотя он вряд ли вернется до полудня.

Я еще раз глянул на часы на ночном столике, они показывали четверть девятого. Интересно, достаточно ли сильное у папы было похмелье, чтобы задержать его в постели. Глубоко вздохнул. Если мне удастся попасть домой до того, как он проснется, то я смог бы подготовиться, и он бы даже не узнал.

– Мне все же надо идти, – тихо сказал я.

– Хочешь сначала позавтракать?

Боже, да.

– Я, пожалуй, просто пойду.

Она слегка кивнула.

Я не сдвинулся с места.

Мои пальцы вновь порхали по ее коже, и, взглянув в ее глаза, я почувствовал, как сердце в моей груди заколотилось. Ее лицо было лишь в паре дюймов от меня, а мой взгляд был прикован к ее губам. Раскрытая ладонь Николь упиралась мне в грудь, и я ощущал слабое сопротивление кончиков ее пальцев. Облизал свои пересохшие губы.

Много-много раз было такое, что я смотрел на какую-нибудь девчонку и хотел почувствовать в ней свой член: у нее во рту, в киске – без разницы. Я целовал ее, поскольку это было средством для достижения цели – кончить. Я и ее доводил до оргазма, потому что это выглядело вроде как вежливостью с моей стороны, но, тем не менее, основная цель оставалась прежней.

Но это… Это было чем-то другим.

Я просто хотел поцеловать ее.

Быть ближе к ней.

Продолжать касаться ее.

Остаться с ней.

Никогда, ни за что не покидать.

Если бы кто-то сказал мне, что я могу остановить время – остаться прямо здесь и сейчас, чувствуя именно то, что чувствую, но за это никогда уже не смогу кончить – я бы согласился не раздумывая.

– Мне нужно идти, – сказал я, и хотя у меня было большое искушение сдаться и остаться на месте или принять ее предложение позавтракать, невзирая на чертовы последствия, я знал, что мне следует уйти, пока хватает здравомыслия. Я медленно убрал руку с ее талии, заставляя себя вылезти из-под одеяла и отправиться за одеждой.

Моя свежая и хрустящая после сушилки сорочка висела на вешалке. Я даже не заморачивался на то, чтобы застегнуть ее на все пуговицы. Просто продел голову в петлю ослабленного галстука – только для того, чтобы не нести его в руках. Держа туфли в руках, я съежился, ступая босыми ногами по гравиевой подъездной дорожке к своей машине.

По крайней мере, штаны были сухими.

Закинул свой, вероятно, испорченный свитер на заднее сиденье джипа вместе с носками и туфлями, после чего обошел машину, направляясь к водительскому месту. Раздался сигнал автомобиля, и я увидел, как мимо проехал Клинт Оливер, махая мне рукой и широко улыбаясь. Вяло махнул ему в ответ, залез в машину и отправился домой.

Я ни о чем не думал.

Все мое внимание было сконцентрировано на том, чтобы добраться до дома и постараться незамеченным попасть к себе в комнату. Я припарковался и пошел к двери, озираясь по сторонам. Мерседес папы был в гараже, было около девяти утра. Шансы, что он все еще спит, были невелики, но такое было возможно. Сделав медленный, глубокий вдох, я как можно тише открыл дверь и заглянул внутрь.

Тишина.

Пока все шло хорошо.

Из-за угла я заглянул в гостиную, но не увидел его. Не было его и на кухне. На цыпочках прошел по коридору, вверх по лестнице и прямиком к двери своей спальни.

– Где нахрен тебя носило?

Дерьмо.

Я замер на месте.

Я был близок, так близок к двери своей спальни. Он уже был зол. Насколько сильно он разозлится, если я просто подбегу к двери и захлопну ее за собой?

Это не сработает.

Я ни за что не успел бы вовремя ее запереть. Даже если бы и смог, мне бы пришлось когда-нибудь выйти, а это было бы еще хуже. Он мог бы даже просто выломать дверь, и тогда бы у меня не осталось единственного нормального барьера между нами.

Дерьмо.

– Я задал тебе гребаный вопрос, засранец!

На секунду я закрыл глаза, прежде чем развернуться к нему лицом.

Его волосы на голове были приплюснуты с одного бока и торчали с другого. Обычно ясные синие глаза были налиты кровью и прищурены, а руки сжались в кулаки. Лицо исказилось, челюсти были стиснуты, он тяжело дышал ртом.

Нехорошо.

Совсем нехорошо.

Отступив на шаг назад, плечом я ощутил угол двери.

Правильно подобрал слова Шекспировский Гамлет: «Выражение лица скорее печальное, чем злое» – я отлично знал, что папа не сердился на меня за то, что я поздно вернулся домой. Просто его скорбь и боль от того, что я сделал, была сильнее, чем он мог вынести. Так или иначе, единственное, что позволяло ему облегчить эту боль, – срываться на мне.