Офсайд (ЛП) - Саваж Шей. Страница 67

С Деннисом Джонсом все будет хорошо, к сожалению.

Я принес извинения… за срыв игры.

Плевать.

– Так зачем ты это сделал?

Фриказойд Эми Каттер плюхнулась рядом со мной в читальном зале библиотеки. Я начал период на поле, но обычный дождь перешел в грозу, вынудив меня вернуться в помещение. Эми взяла на себя обязанность раз в пару недель останавливаться и выдавать мне мудрые советы, которые меня просто бесили.

– Что сделал?

– Выбил дерьмо из какого-то несчастного футбольного дурачка?

– Некоторым просто нужно, чтобы кто-то выбил из них дерьмо, – ответил я.

Учительница шикнула на нас, и я показал ей средний палец. Она лишь зыркнула на меня и покачала головой. Хорошо было заправлять школой.

Эми склонилась над столом и посмотрела темно подведенными глазами.

– Это было как-то связано с Николь Скай, не так ли?

– Отвали, – ответил я. – Иди полижи кому-нибудь.

– Почему ты не хочешь признать, что тоскуешь без нее?

– Пошла ты.

– Я же вижу, как ты на нее смотришь, – продолжала гнуть свое Эми. – Ну, знаешь, когда думаешь, что никто не замечает? А тот парень был из Миннесоты, и она…

– Заткнись на хрен! – заорал я на нее, вскакивая с места и сжимая кулаки.

Она лишь посмотрела на меня безразлично, в то время как я старался контролировать дыхание, а учительница вновь стала меня отчитывать. Я ее проигнорировал.

– Полегчало? – наконец спросила Эми.

– Нет! – огрызнулся в ответ.

– Может, это послужит тебе знаком, – сказала она, вставая. Отступила на пару шагов, после чего развернулась и ушла. Я снова наорал на учительницу, собрал свое барахло и ушел.

Технически время ланча еще не настало, но я зашел в кафетерий и все же взял «Gatorade», после чего приземлил свою задницу на стул у задней двери. Открыл бутылку, но не стал отпивать, а вместо этого уставился в окно.

Желудок болел.

– Томас?

Ох блядь, нет.

Я встал, оставив на столе «Gatorade» и стараясь обойти ее, не встретившись глазами.

– Томас, пожалуйста… – окликнула она, но я продолжил двигаться, пытаясь не согнуться вдвое от боли в животе.

Для нее было бы намного лучше никогда меня не встречать. Я испортил ей жизнь одним своим подлым существованием. Мне не следовало быть здесь, чтобы не причинять боль ей или кому-либо еще.

Это я должен был умереть в той аварии много лет назад.

Миру от этого было бы только лучше.

Должен согласиться с Шекспиром и сравнить мою жизнь с той, что была у одного из ведущих персонажей «Макбета» – «история, что рассказал дурак, наполненная яростью и шумом, которая не значит ничего»¹⁰¹. Так уж вышло, что я просто не видел в ней больше смысла.

Теперь мне было уже все равно.

Я бежал.

Даже в моих кроссовках для бега слой льда, покрывающий ранним утром дорожки, не позволял бежать по цементу, так что я намертво увяз в коричневой траве, хрустевшей у меня под ногами при каждом шаге. Воздух выбивался из моего рта короткими, жаркими выдохами – конденсат от холодного воздуха оставлял вокруг меня клубочки пара.

Мое время было фантастическим.

Ноги укрепились, а двигая бедрами и толкая себя вперед, я чувствовал боль в мышцах. Под откос небольшого холма, затем снова вверх вдоль вечнозеленых растений. Я бежал в быстром, стабильном, монотонном темпе.

Бежал в никуда.

Со школы отпустили пораньше, и я отправился на обед в закусочную с парочкой парней из команды. У меня не было настроения, но Джереми наподдал мне за то, что я никуда не хожу. Мне не хотелось очередного разговора на тему того, что мне надо потрахаться, поэтому пошел с ним.

Я остановил машину рядом с рестораном, приехав немного раньше, поэтому несмотря на то что снаружи слонялось несколько человек, большинство только подъезжали и, паркуясь, пытались сделать снежки из небольшого количества белого снега, который они соскребали с бордюров.

Джереми подозвал меня к своей машине и начал рассказывать о том, что Рэйчел на него злится из-за… чего-то. Я не особо слушал. Мое внимание привлек знакомый звук старой Хендай, которая с пыхтением вползла на стоянку.

Я лишь мимоходом взглянул, когда она припарковалась в пяти машинах от нас. Машина взбрыкнула еще раз, прежде чем заглохнуть. Я видел ее сквозь слегка затуманенное окно с приложенным к уху телефоном, и задавался вопросом с кем она могла разговаривать, ведь почти все из школы были тут.

Наверно, с Софи и скорее всего о том, чтобы посидеть с ребенком.

Ладно, признаю, то как я смотрел вряд ли можно было назвать «мимоходом взглянуть». Я пялился на нее, когда она вышла из машины и пошла через парковку. Она и не смотрела на меня, так что я продолжил наблюдать за ней, отчего сжималось в груди.

Мне хотелось подойти к ней, взять за руку и помочь идти по льду.

Хотелось сказать ей, что все это ошибка.

Просто хотелось обхватить ее руками и сказать, что я гребаный придурок и что на самом деле не думаю, что способен выжить без нее.

Но вместо этого я остался на месте, глядя как она с трудом идет, раскинув руки для баланса, и не обращая внимания на едва достигающее моих ушей бурчание Джереми.

– Ты слышал хоть одно гребанное слово из того, что я сказал? – спросил он.

– Рэйчел надоело таскаться в кино на боевики, а ты никогда не позволял ей самой выбрать фильм, – сказал я, не сводя глаз с Николь. Я даже не вслушивался в слова, которые механически ему повторял.

– Да, верно. Однако…

Мой взгляд резко метнулся от Николь к Бьюику Клинта, который только что заехал на парковку, двигаясь слишком быстро для скользкой дороги. C таким заднеприводным корытом, которое он водил, не было никакого шанса, чтобы эта сильная инерция могла бы компенсироваться в гололед, в итоге он не справился и начал юлить. Автомобиль бешено занесло сначала влево, а затем вправо.

Прямо на Николь.

Я не думал.

А просто действовал.

Давление в бедрах в момент, когда я оттолкнулся от земли было в прямом смысле болезненным. Визжащий звук ревел у меня в голове и не позволял сосредоточиться. Все, что я мог видеть, это ее лицо, ее широко распахнутые от шока и ужаса глаза, когда она замерла на месте и смотрела как на нее боком заносит машину.

Мои шаги были твердыми, несмотря на скользкую поверхность. Я видел свою цель – ее красивое, прекрасное лицо. Я прыгнул вперед, раскинув руки, схватив ее за голову и прижав к своей груди, как самый важный сэйв в своей жизни.

Мы вместе полетели в сторону, а затем упали на землю. Я видел бок старого красного Бьюика, когда прижимал ее тело плотнее к себе, окутывая своими руками и ногами в мертвой сцепке. Визг покрышек накрыл меня сзади, а от удара железа по моей спине нас обоих частично закинуло под другую машину.

Шекспир сказал: «Борьба за клад всегда таит угрозы»¹⁰². Что бы я ни чувствовал, почему-то в данный момент не имело никакого значения.

Но почему все вокруг темнело?

Глава двадцать четвертая 

БРОВКА¹⁰³

Это было странное чувство.

Раздавленности... удушливости.

Я изо всех сил втягивал воздух в легкие.

Визг в моих ушах сменился странным неестественным раздирающим звуком.

Все было черным.

Белым.

Красным.

Когда мне удалось разлепить глаза, то меня окутало море бриллиантовой голубизны.

Приоткрыл рот, губы казались сухими и потрескавшимися. Я сглотнул и выдавил из себя единственные важные слова.

– Румпель? – горло саднило, а ротовая полость, казалось, была покрыта налетом несвежего дыхания. Я провел языком по небу и ощутил вкус меди, сглотнул.

– Томас? – ее красивый, сбивчивый голос пропел мне. – Что?..