Офсайд (ЛП) - Саваж Шей. Страница 77

Все мое тело напряглось. Я даже почувствовал, как поджались пальцы ног.

Он открыл кейс полный шприцов.

– Что это? – нерешительно спросил я.

– Тут адреналин, – Стивен взял в руки один из шприцов, меня чуть передернуло. – А здесь тестостерон.

Я сощурил глаза и оглянулся на папу.

– Серьезно?

– Это прекрасно мотивирует, – сказал папа, – хотя из-за этого некоторые плаксивые физиотерапевты не любят труды Стивена. Тестостерон создает мышцы, а это именно то, что тебе нужно, чтобы ты мог снова играть.

– А у этого не будет каких-то… э-э… побочных эффектов или еще чего?

– Ничего такого, из-за чего тебе стоит волноваться, – ответил папа. – Ну, может твой член станет побольше.

Они посчитали это чертовски смешным. Я сердито посмотрел на них из своего кресла.

– Больше и так уже некуда, – огрызнулся я в ответ. Хоть я и не очень-то был согласен с папой относительно побочных эффектов, но он стоял, облокотившись на стену, со скрещенными руками на груди, а спорить с ним было не благоразумно. Он определенно был на грани.

Начало сессии не особо отличалось от тех, что проводила со мной Даниэль – тяжело и болезненно, и к концу я уже обливался потом. Хотя на этот раз все же было по-другому – ведь мы не закончили.

– Продолжай! – орал Стивен. С тех пор, как мы начали, он уже нормально не говорил, а лишь орал. – Еще десять! И после этого еще десять, если ты начнешь сбавлять темп!

Меня уже беспокоила даже не боль в руках – я достаточно долго занимался силовыми нагрузками, чтобы понимать разницу – у меня начал ныть бок, где была рана и становилось все труднее дышать. Естественно, что я замедлился и где-то через еще шестнадцать попыток мои руки обессилили и по всему торсу распространилась боль. Гантели с малым весом упали на пол.

– Это все, что ты можешь? – спросил Стивен полным презрения голосом. Он поднял гантели и вновь вложил их мне в руки, по одной в каждую. Но правая рука не смогла ее удержать, и она снова выпала. Он прорычал и отошел к своему чемоданчику за шприцем.

– Что это? – спросил я, попытавшись глубже зарыться в кресло.

– Мы это уже обсуждали! – заорал он на меня. – Адреналин, чтобы ты мог продолжить и достичь необходимых результатов! Это пока что лишь твои руки! Подожди пока мы перейдем к твоим ногам!

Прежде чем мне удалось запротестовать, он воткнул иглу в сгиб моего локтя и нажал на поршень до упора.

Практически моментально мое сердце начало бешено колотиться.

Дыхание участилось.

А моя голова поплыла.

Стивен вновь вложил мне в руки гантели, и мои пальцы крепко, рефлекторно их сжали.

– Еще двадцать! – приказал он. – Живо!

Хотя мои руки тряслись, кулаки были так плотно сжаты, что гантели не могли снова выпасть, а руки – несмотря на внутреннее сопротивление – делали как он велел.

Когда через двадцать минут после этого я лежал в своей кровати, мое сердце все еще бешено стучало у меня в ушах, руки по-прежнему тряслись, а душа пустилась в полет.

Я хотел Николь.

Хотел, чтобы папа зашел в комнату, и я мог бы замахнуться и врезать ему.

Я зажмурился и попытался восстановить дыхание, но его невозможно было контролировать. У меня кружилась голова, и когда я закрыл глаза, почувствовал, что вот-вот потеряю сознание. Я немного повернул голову так, чтобы нос оказался на подушке Николь, устремил взгляд в окно и молил, чтобы эта дрянь побыстрее покинула мой организм.

Мой старый дружище Великий Бард однажды сказал, что со временем «мы начинаем ненавидеть то, чего боялись¹¹⁴». Так уж вышло, что я был более чем с ним согласен.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть это прекратится…

– Хватит скулить, – сказал Стивен и качнул головой на свой кейс заполненный шприцами и прочей хренью. – Или тебе нужно немного подсобить?

Я покачал головой и сделал еще один подход с гантелями, несмотря на то что руки уже горели, а рана на боку, казалось, вот-вот откроется.

Такое возможно?

По телу прошла дрожь, но я не смог определить из-за гантелей ли в моих руках или от мысли о расползающемся шве на боку. Я продолжал, потому что выбора не было. Папа наблюдал из кухни, и когда я закончил, он достал из кармана свой вибрирующий телефон и отошел из зоны слышимости.

– Где твои вчерашние таблицы? – спросил Стивен, когда я сидел в своем кресле, как вареная вермишелина.

– Кажется, папа положил их в своем кабинете, – ответил я.

– Ну так сходи и принеси! Мне нужно кое-что сравнить.

Я сделал глубокий вдох и задался вопросом, можно ли вообще своими перетруженными после упражнений руками в данный момент откатиться по деревянным полам. Каким-то образом мне удалось, не спеша, осилить коридор и подъехать к двери в папин кабинет. Я потянулся и дернул за ручку, после чего толкнул дверь, чтобы она широко распахнулась, позволив мне завезти коляску внутрь.

До меня доносился громкий и зычный голос папы из кухни, хотя разобрать слов было нельзя. Он говорил что-то о том, что никто не возьмется протолкнуть эту хрень, а он был проклятым мэром или что-то такое. Я слышал, как Стивен ему что-то ответил, но и его слов не смог понять.

Я перебрался через порог, стараясь игнорировать происходящее в соседней комнате, у меня просто не было на это сил.

Я редко бывал в этой комнате. Не то что бы вход в нее был особо ограничен, просто… она не располагала к компании, как мне кажется. Стены были выкрашены так, чтобы походило на красную кожу, а одна стена была полностью заставлена книжными полками с медицинскими книгами и журналами. В ней даже находился аутентичный человеческий скелет в углу, заключенный в большую, стеклянную витрину.

От него меня бросило в дрожь.

Здесь также было полно всякой хрени. Всюду были сложены книги, несколько папирусов и тонна пыли. На столе лежали степлеры, дыроколы и письма рядом с креслом с изогнутой спинкой, а один небольшой угол был посвящен товарам с эмблемой «Реал Мессини», включая маленького садового гнома Реал Мессини.

Ладно, если спросите меня, то на самом деле гном был страшнее скелета. У последнего хоть не было глаз, а этот гном казалось вечно за мной наблюдает.

Не обращая внимание на вперившийся взгляд черных глаз пластмассовой фигурки и лавируя в коляске, я подкатился сбоку к папиному столу и сгреб лежащую на нем папку. Открыл ее, чтобы убедиться, что взял нужную, а затем закрыл и начал прокладывать путь назад вокруг его стола и кресла.

Папа со Стивеном в этот момент явно орали друг на друга. Я по-прежнему не мог разобрать слов, но надеялся, что папа разозлится достаточно сильно, чтобы уволить его.

Мне бы тогда чертовски повезло.

Я крепко держал папку, чтобы из нее ничего не выпало, пока я пытаюсь выбраться из ограниченного пространства. Это было не просто – место для коляски было очень узким, к тому же я старался сохранять расстояние, чтобы не наткнуться на скелета. Это бы меня жутко напугало. Я сдал назад, а затем вперед и чуть развернулся, чтобы удалось протиснуться.

Что ж, почти удалось.

Я врезался прямо в боковину стола и с него упали три книги. Они шлепнулись на стопку бумаг, которые в свою очередь рассыпались по полу. Я попытался откатиться, чтобы дотянуться до них и снова врезался в стол. С него попадали еще книги, прихватив за собой больше бумаг.

– Черт побери!

Такими темпами я полностью измотаю себя, собирая это дерьмо, еще до того, как Стивен начнет со мной второй раунд. Я услышал, как открылась парадная дверь, а затем с треском захлопнулась, и отчасти молился, чтобы к этому моменту его уже уволили.

Потянулся и схватил кипу бумаг, от этого движения немного заныл бок, но я справился. Сложил их в стопку вместе с книгами и потянулся, чтобы закрыть ящик стола, который случайно приоткрылся в процессе. Когда я дотянулся до ручки, на глаза попалось что-то знакомое и вместо того, чтобы закрыть ящик, я чуть больше его приоткрыл.