Последний из Драконьих Владык - Бочаров Анатолий Юрьевич. Страница 9

Граф Телфрин раздраженно выдохнул – и спрятал наполовину уже вытащенную саблю обратно за пояс. Патрик непристойно выругался и двинулся к ведущей во внутренние покои лестнице. Пришедшие с Делвином солдаты нехотя расступились перед ним. Судя по их лицам, они уже и сами бы не отказались от драки.

– Мне нужно поговорить со слугами, – бросил Телфрин через плечо. – А там посмотрим.

В доме Патрика Телфрина работали шестеро лакеев, включая уже знакомого Делвину Иоганна. Все, как на подбор – дюжие ребята, косая сажень в плечах. Хмурые, внимательные и настороженные, по виду похожие больше на солдат, нежели на слуг. Также – дворецкий, повар, два конюха и четыре горничных. По меркам тельгардской знати – совсем небольшой штат. Столичные аристократы привыкли содержать не меньше пятидесяти слуг. У них считалось дурным тоном не иметь, к примеру, личных музыкантов или парикмахера. Патрик, похоже, не гнался за излишествами.

Собрав всех работников в холле, граф Телфрин коротко рассказал им о случившемся. Подробностей недавней дуэли он, впрочем, приводить не стал. Лишь признался, что дрался с родичем одного из баронов, а также получил приказ от магистрата в кратчайшие сроки покинуть город.

– Луис, – кивнул Патрик в сторону дворецкого, – выдаст вам жалованье на полгода вперед и подпишет рекомендательные письма, с которыми вы сможете поступить на работу в любой приличный дом, от этих мест и до Изломанных гор. Так что не беспокойтесь, не пропадете. Советовал бы вам, впрочем, покинуть Димбольд и искать нанимателей в Хорнисе или Цитарисе. Магистрат уверяет, вам здесь не будет ничего грозить, но бес знает, что у них на уме. Ну, а если, – граф немного театрально развел руками, – кто-то жаждет последовать за мной на войну, перечить не стану.

– Решили все же ехать с этими? – уточнил Иоганн, недобро поглядев на гвенхейдцев.

– Решил. Я не рвусь в короли, но у дяди Кледвина в заложниках – моя кузина Джулианна, и девицу явно стоит спасти. – Патрик улыбнулся. – Я уже влез в неприятности ради дамы тут, и было бы странно не продолжить этой славной традиции там, на родине. К тому же, судя по рассказу лорда Дирхейла, будет весело, а моя шпага давно не покидала ножен.

– Мы заодно с вами, – сказал Иоганн, явно бывший тут заводилой. – Большинство уж точно. Не первая наша совместная передряга, герр Патрик – и не последняя тоже, дай-то небо. Этот город мне поначалу понравился, кабаки отличные и девицы – на загляденье красотки. Но штаны протирать здесь уже порядком надоело, хочется ветра в лицо. Очень рад, что и вам тоже.

– Два столетия бы легко их еще протирал, – пробормотал Патрик себе под нос. – Хочу предупредить сразу, что дело предстоит опасное, – сказал он громко. – Преимущество в Гвенхейде пока что на дядиной стороне. Он контролирует столицу и располагает большими силами. Чем все закончится и продержится ли генерал Марлин хотя бы до нашего прибытия – гарантировать не может никто. Вполне вероятно, мы отправляемся смерти в пасть. Не могу об этом не предупредить.

– Да бес с ним, – буркнул Иоганн. – Все равно однажды помрем. Сегодня, завтра, в следующий вторник или в прошлый четверг. Вы дважды спасали мне жизнь, мессер. Вытащили с горящего корабля и лечили раны. Будет подлостью не помочь вам в такое паскудное время. Димбольд от вас может и отвернулся, вот только мы – нет.

– К тому же, – добавил дворецкий по имени Луис, – если вы победите в Гвенхейде, то сможете раздать самым отличившимся своим сторонникам поместья и дворянские титулы. Сделаться лордами и заиметь собственных слуг, согласитесь, намного лучше, нежели прислуживать какому-то другому лорду, пусть даже великодушному господину наподобие вас, – тут Луис графу отвесил короткий поклон.

Дворецкий был высокого роста, белокож и светлоглаз. Он носил выгоревшие на солнце, почти белые волосы затянутыми в хвост. Несмотря на южное имя, Луис внешностью куда больше напоминал морских разбойников из Нордлина, до сих пор пиратствовавших в северных морях. Он разговаривал неторопливо и церемонно, словно аристократ.

– Мне всегда нравилась подобного рода расчетливость, Луис, – сказал Патрик.

– Без нее никто бы из нас вовек не поднялся с грязной обочины жизни, – улыбнулся дворецкий. – Мы пойдем вместе с вами в поход, а вы зато, будьте любезны, по достоинству наградите после победы всякого из нас, кто останется жив.

– Быть по сему, договорились. Дворянство выжившим и вечная слава погибшим! Ну что ж, господа – кто хочет принять участие в этом безумстве, сделайте шаг вперед. Кто пожелает остаться – стойте на месте, и, видят боги, попрекать я вас за подобное решение не стану. Сам бы охотно не ввязывался в эту неразбериху.

После слов графа вперед выступили все лакеи, кроме одного, дворецкий, оба конюха и, к удивлению Делвина, повар. Этот среднего роста худой человек, похоже, совсем не возражал отправиться на войну, да и выглядел он жилистым и ловким. Одна из горничных, совсем молодая миловидная девушка с длинными каштановыми волосами и покрытым веснушками лицом, также сделала шаг вперед.

– Нет, Марта, – решительно сказал Патрик. – Война – совсем не женское дело. Отойдите назад, я вас прошу. Не рискуйте собой попусту. Вы легко найдете себе нового нанимателя, куда лучше меня. Куда больше достойного подобной преданности. Все лучше, чем ехать навстречу холоду, голоду и, скорее всего, смерти.

– Предлагаете полжизни греть постель очередному избалованному дворянину, выполнять все его никчемные прихоти, понести от него бастарда и выйти замуж потом за конюха или кузнеца, которым господин меня сплавит? Грязные тарелки и похотливый баран – вот мой удел? Я, позвольте, куда лучшего о себе мнения, милорд, – девушка горделиво вскинула подбородок. – Мой отец служил в имперской армии, и его памяти я не посрамлю. Я хорошо умею стрелять, вы сами меня научили, и со шпагой тоже управлюсь. Обещайте, что если не подведу вас – сделаете меня дворянкой и снабдите поместьем в приданое.

– Ваша любовница? – сочувственно поинтересовался Косой Боб.

Телфрин не ответил ему. Граф подошел к горничной, коснулся ее лица, медленно проведя пальцами по гладкой коже – от переносицы к уголку рта. Этот жест выглядел до странности нежным.

– Вы очень красивы, Марта, – произнес Патрик мягко. – Но вы не представляете, как война уродует порой даже самые красивые лица. Этот прелестный нос без труда можно срезать саблей, обратив его во внушающий отвращение обрубок. Этот милый глаз способен вытечь, если всадить в него нож – и хорошо еще, если лезвие не дойдет до мозга. Эту кожу легко может изуродовать пламя. На войне всегда что-то горит. А если окажетесь в плену, первым делом вас пустят по кругу. Лучше лечь под кузнеца, поверьте, в качестве законной жены. Я помню женщин, которых мы освобождали из плена. Незавидное зрелище.

– Все верно говорит, – вставил Боб. – Не дурите, сударыня. Нечего вам там делать.

В ответ служанка выхватила из рукава кинжал – и одним молниеносным движением приставила его Патрику Телфрину к горлу. Острие клинка уперлось мужчине в кадык. Выступила капелька крови. Граф даже не шелохнулся при этом. Он все так же стоял, насмешливо улыбаясь, и пристально глядел на свою горничную.

– Я сумею за себя постоять, – сказала та, крепко сжимая кинжал. – И поверьте женщине, выросшей в этом бесстыдном городе – опасностей тут подстерегает не меньше, чем даже на самой лютой войне. Или возьмите меня с собой, или убейте, но в богом проклятом Димбольде я не останусь. Лучше рискнуть жизнью и честью, чем гнить здесь и дальше, без смысла и без цели, выплевывая со старостью зубы и гордость.

Патрик взмахнул открытой ладонью – и кинжал вдруг вылетел у Марты из рук. Короткий росчерк стали – и вот уже граф Телфрин прижал тот же самый клинок, перехваченный им в воздухе, к горлу девушки. Если еще чуть-чуть провернуть – окажется пробита сонная артерия и хлынет фонтан крови. Все это граф проделал за какие-то считанные доли секунды, явно без малейшего труда – похоже, он был привычен к подобным фокусам. Делвин мог поклясться, что Патрик даже не прибегал к магии, положившись лишь на собственную ловкость.