Совсем другая любовь (СИ) - Сюар Алекс. Страница 50

— Слушай, а видео тебе показать не надо? — разозлился Майкл, и уже всерьез. — Какая тебе разница, кто кого? Я — его, он — меня — что от этого меняется? Вот лично для тебя?

— Я хочу знать! — упрямо стиснул зубы Рич. — Ты его трахал?

— Да! — рявкнул Майкл ему в лицо. — Да, черт бы тебя побрал! Доволен?!

— Парни, хватит! — вмешался Громила Вайс. — Нашли, где разборки устраивать!

— Что ж… — Рич поморщился, как от боли, и отвернулся. — Спасибо за честность, — процедил сквозь стиснутые зубы.

— Не благодари, лучше ответь тем же самым, — Майкл понизил голос. — Почему ты спросил именно об этом? Я тронул святая святых, сам того не ведая?

— Да пошел ты… — бесцветно огрызнулся Рич, покачав головой. — Отвали от меня, гребаный ты членосос, — он усмехнулся, будто удачно пошутил, и потер подбородок. А потом вдруг качнулся ближе и зашептал почти что на ухо Майклу: — Три года. Ты гребаных, проклятых года я мечтал его поцеловать. Просто, мать твою, поцеловать! Чтобы он ответил. Чтобы прикоснулся, не просто хлопнув по-братски по плечу. А потом приходишь ты и трахаешь его в туалете через три месяца, — тут его голос исказился до неузнаваемости. — Я ненавижу тебя, слышишь?! — проорал он ему в ухо, но внезапно его голос дрогнул, а взгляд стал потерянным. — Гребаный ты пидорас…

— Да пошел ты сам! — заорал в ответ Майкл. — Что, завидно? Ну так сиди на заднице ровно и завидуй молча! Кто?! Кто тебе, блядь, виноват, что ты ему не интересен? — он глотнул ртом воздух и продолжил: — Ненавидишь меня? Да на здоровье! Мне от твоей ненависти ни холодно, ни жарко. А еще раз назовешь меня пидорасом, пришибу нахрен, понял? — выплюнул он и отвернулся.

— Идиоты! — прошипел кто-то сзади. — Заткнитесь уже, а?

— Бедняга Джеймс, — кто-то другой протянул с деланном сочувствием, а кто-то рассмеялся.

— Что тут происходит? — раздался вдруг в дверях голос, и сердце Майкла пропустило удар.

— О, ну наконец-то! — обрадовался Громила Вайс. — Надавай уже по шапке этой сладкой парочке, пока они из-за тебя за излучатели не схватились!

Джеймс улыбнулся шутке, но посмотрел на Майкла очень серьезно.

— Я пришел сказать, что буду с вами, — произнес он тихо. — В этом шаттле. Мне, правда, полагается персональный, но… — тут он осекся и отвернулся к двери. — Если вдруг что-то пойдет не так, то я хотя бы знаю, как водить эту посудину, — закончил весело.

— Здорово, шеф! Отличная новость! — радостно воскликнул Пит.

— Эй, парни, двигайтесь! — с не меньшей радостью крикнул Артур. — Пусть шеф рядом садится!

— Джеймс! — окликнул его Майкл. — В самом начале два свободных места есть! Пойдем сядем!

Джеймс посмотрел на него и покачал головой.

— Извините, парни, мне нужно быть на связи с командованием. Я полечу в кабине пилота.

Он направился было к носу шаттла, но Марк его остановил.

— Шеф… А что там, внизу? — спросил он напряженно.

— Космическая станция под защитным куполом. На нее совершено нападение, но купол пока держится. Нам нужно прорвать осаду и отбить станцию. — Джеймс говорил сухо, но потом положил руку Марку на плечо и легонько сжал. — Всё будет хорошо, — сказал он тихо и обвел всех взглядом. — Мы делали такое на тренировках уже тысячу раз.

— Да прорвемся! — поддержал его Вайс и широко улыбнулся. — Где наша не пропадала?

Джеймс ответил ему кивком и еще более широкой улыбкой. Он снова ободряюще похлопал Марка по плечу и уже развернулся, чтобы пройти в кабину. И тут Майкл не выдержал. Наплевав на прикованные к Джеймсу одиннадцать пар глаз, он рванул со своего места и подбежал к нему.

— Я понимаю, тебе сейчас не до меня… И не до разговоров… — сбивчиво начал он. — Но… прошу тебя, умоляю… просто будь осторожен, — выдохнул он, так и не сумев подобрать другие — нужные — слова.

Джеймс смотрел на него несколько долгих бесконечных секунд, а потом порывисто обнял одной рукой, шепнул в самое ухо:

— Я люблю тебя, — и резко отстранился, мгновенно исчезая в кабине.

А Майкл так и стоял, глядя перед собой, пока равнодушный к происходящему женский голос не попросил всех занять свои места. Он вернулся на свое место, пристегнулся, надел шлем и закрыл глаза, раз за разом прокручивая то, что сказал ему Джеймс. Значит, Селен была права. Значит, все-таки любит…

А ведь Джеймс обещал никогда не говорить ему этих слов. Неужто попрощался?

Громила Вайс был прав — крайне неудачное время он выбрал для разговоров. В душе творилось такое, что о предстоящем сражении думать просто не получалось.

— Ладно, парни, тридцать секунд до взлета, — раздался в шлеме голос Джеймса по общей связи. — Так как наш шаттл вроде как командирский, мы пойдем последними и повисим слегка в стороне от заварушки. Посмотрим для начала, что там за твари. Меня за это, конечно, по головке не погладят потом, но шансы сберечь ваши шкуры слегка повысится. Очень прошу не геройствовать. У командования свои цели, у нас — свои. Будем считать, что это разведка. Всем ясно?

— Так точно, шеф! — в один голос отозвались парни.

— Ну тогда начинаем отсчет, — произнес Джеймс, и Майкл был готов поспорить, что тот улыбается.

Майкл улыбнулся в ответ, хотя Джеймс видеть этого, естественно, не мог.

— Ну и чему ты радуешься? — прошипел Рич, больно пихнув его локтем. — Тому, что его снова разжалуют?

— Нет. Тому, что он сказал мне напоследок, — ответил Майкл и снова улыбнулся.

От корабля шаттл оторвался весьма мягко — будто мыльный пузырь от соломинки.

— Наслаждаемся, ребята, — сказал Джеймс и включил режим голограммы. Стены исчезли, и двенадцать человек как будто повисли в воздухе. Вот только почти сразу стало понятно, что что-то внизу не так.

— Красиво, конечно, но там что, блядь, пушки?.. — с плохо скрываемым ужасом спросил Пи-Джей. — Вон те розовые разводы… Они лупят по кораблю! И по шаттлам!

— Было велено выполнить приказ любой ценой, — дрогнувшим голосом сказал Джеймс. — Теперь ясно, почему такая формулировка. Держитесь, парни, я поведу эту пташку сам.

Первые секунды ничего не происходило, а затем шаттл рванул в сторону, резко меняя направление. И даже не смотря на систему амортизации, Майкл не мог не заметить, как изменилась скорость. Через пару секунд шаттл начало потряхивать, и он понял, что летят они на пределе.

— Спокойно, парни! — воскликнул Вайс, когда их всех подбросило так, как если бы они попали в воздушную яму. — Шеф знает, что делает!

— Я знаю точно только то, что отсюда надо убираться! — раздался напряженный голос Джеймса. — Черт побери, один корабль уже падает…

— Твою мать, они должны дать приказ об отступлении! — выпалил Рич.

— Какой, нахрен, приказ! — прорычал Джеймс. — Кто его выполнит? В шаттлах нет пилотов!

Шаттл затрясло так, что Майкл едва не откусил себе язык. А потом раздался оглушающий хлопок, и трясти перестало.

— Твою мать… — очень тихо сказал в наушники Джеймс.

— В чем дело, шеф? — испуганно протянул Кевин.

— Говори сразу, жить будем? — с напускной веселостью спросил Вайс, но в конце голос его подвел, чуть слышно дрогнув.

Что сказал Джеймс, Майкл не услышал. Он торопливо расстегнул ремни и помчался к каюте пилота. Будто издалека до него донесся голос Рича: "Вернись, идиот! По стенам размажет!" — но он лишь махнул рукой.

Видимо, дела были даже хуже, чем можно было себе представить, потому что Джеймс поначалу даже не заметил его. Он лихорадочно дергал какие-то рычаги, жал на разноцветные кнопки и изо всех сил тянул штурвал. Микрофон он, видимо, отключил, потому что безостановочно матерился в голос, а наушники в шлеме молчали. Лишь когда Майкл подошел вплотную и осторожно опустился на кресло второго пилота, Джеймс заметил его и нервно усмехнулся.

— Пристегнись, Майк, — сказал он дрожащим голосом. — Мы падаем.

— Падаем? — переспросил Майкл, выполняя команду. — Погоди… Как мы можем падать в космосе?

— В шаттле встроена система самонаведения на ближайший объект, обладающий гравитацией. Даже если вырубятся все системы управления, он всё равно приземлится на ближайшую планету или астероид, — Джеймс оставил в покое бесполезные теперь кнопки и усмехнулся, глядя на приближающуюся планету. — Так вот, системы управления вырубились. Нам снесли двигатель, и электроника сошла с ума. Но второй двигатель работает, а это значит, что к поверхности мы движемся на всех парах. Вот только затормозить нас я не смогу.