Дьявол по соседству (ЛП) - Каррэн Тим. Страница 20

Какой-то ребенок наблюдал за ней.

Какой-то соседский мальчишка наблюдал за ней с разинутым ртом. Кэтлин осознавала его присутствие. Ей нравилось, что за ней наблюдают. Она хотела, чтобы он чувствовал ее жар, узнавал ее по запаху. Она ахнула, вскрикнула, а затем все кончилось.

Глупый мальчишка выглядел испуганным.

Стоя на четвереньках, Кэти обнажила зубы и зашипела на него.

Он бросился бежать.

Маленький бесполезный засранец! Он должен был заглотить наживку! Должен был подняться на крыльцо и совокупиться с ней. Тогда бы она его взяла! Вонзила бы зубы ему в горло и отведала бы того, что хлынет из него. Наполнила бы себя этим.

Кэти спрыгнула во двор, принялась ползать по цветочным клумбам, охапками рвать азалии и хризантемы. Срывать алтеи и циннии, откусывать головки колокольчикам и лютикам. Она давила их, катаясь по сладко пахнущей цветочной куче.

Но этого было недостаточно.

Она стала рвать цветы возле корней, пока не добралась до прохладной, влажной почвы. Затем стала натирать себя ею, нырять в нее, купаться в ней, наслаждаясь ее сырым, земляным запахом.

Поймала потревоженного ей червяка, бросила в рот и разжевала.

Сейчас она чувствовала себя лучше, чем когда-либо.

Если бы только это чертово солнце село.

Потому что когда это произойдет... наступит ночь, которой этот жалкий, убогий, дрянной городишко еще не видел.

И Кэти знала это.

- Какого черта ты делаешь?

Это был Стив. Глупец, он пропустил ее шоу на крыльце, но теперь увидел ее... грязную, окровавленную и смердящую. Вид у него был испуганный. И растерянный. Кэтлин взбежала на четвереньках на крыльцо и нырнула в дверь. Стив упал, и она набросилась на него, принялась тереться об него. Он стал сопротивляться... отбиваться, царапаться, вызывая приятные волны боли. Но затем она схватила его за голову и принялась бить ею об пол, пока он не обмяк под ней.

Тяжело дышащая, сексуально возбужденная Кэтлин поднесла его руку ко рту и принялась лизать, придя в экстаз от вкуса мужского пота. Вцепилась зубами в его пальцы, что было силы, плоть поддалась, захрустели кости. Она продолжала орудовать зубами, пока не отхватила хороший кусок мяса для еды.

Затем затащила Стива на кухню.

Взяла разделочный нож.

Полоснула ему по горлу, перерезав сонную артерию. Горячая, темная кровь брызнула ей на груди. Она срезала с него одежду, принялась жевать горло и живот, оставляя кровавые ранки, пока не нашла между ног то, что искала.

Боже, как же это вкусно!

Как восхитительно он жуется!

Некоторое время спустя Кэтлин взяла его кровь и разрисовала стены петлями, узелками и неряшливыми колдовскими знаками, которые помнила из книги, которую читала давным-давно. Когда она закончила, кухня стала принадлежать ей. Стала пахнуть сырым мясом и кровью. Это - ее жилище, ее логово, и она не должна подпускать к нему чужаков.

Присев возле кухонной двери на корточки, она помочилась, чтобы пометить территорию...

Когда дверь в офис распахнулась, у Мишель Ширз едва не случился сердечный приступ. Она не знала, чего ожидать, но это была всего лишь Кэрол, ее начальница. Обычно она стучала, но сегодня буквально ворвалась. Глаза у нее были остекленевшими от изумления.

- Ты слышала? - спросила она.

Мишель почувствовала, будто в животе у нее запорхали бабочки.

- Что?

- Это по всем радиостанциям.

- Я... нет. Я просто пыталась закончить кое-какие дела. Хочу убраться отсюда.

Кэрол просто смотрела на нее своими мертвыми глазами.

- Это уже повсюду.

- Что именно?

- То, что происходит в городе. Это происходит везде. В Лос-Анджелесе беспорядки. В Чикаго люди устраивают поджоги. В Нью-Йорке случилось массовое самоубийство. Творится какое-то безумие.

Мишель попыталась сглотнуть, но не смогла.

Массовое сумасшествие... по всей стране? Она сразу же, как и все начала искать причины и связи. В голову полезли мысли о террористах, выпустивших какое-то биооружие, какой-то вирус. Она видела одну передачу, где говорили, что если такой вирус выпустить в крупном аэропорту, пассажиры в считанные часы перенесут его из одного конца страны в другой.

Неужели произошло именно это?

Нет, это какая-то бессмыслица. С атакой по Чикаго, Нью-Йорку и Лос-Анджелесу было все понятно, это были крупные авиаузлы. Но Гринлон? Если только кто-нибудь случайно не инфицировался во время перелета, а затем вернулся сюда, и быстро здесь всех не перезаражал... Нет, ерунда какая-то.

- Что за чертовщина здесь творится, Кэрол?

- Я не знаю. Но это происходит повсюду. В новостях сказали, какой-то парень в Форт-Уэйн зарубил топором целую семью. Они были его соседями.

Мишель почувствовала, будто что-то внутри нее начинает распадаться.

Она весь день мечтала попасть домой и убраться с Луисом из города, пока это безумие не закончится. Но если это повсюду... тогда куда бежать?

- Мишель, губернатор штата Техас объявил чрезвычайное положение. Передали по "СиЭнЭн". Люди убивают друг друга. Как звери.

- Боже милостивый.

Какое-то время Кэрол просто стояла, обхватив себя руками. Затем она посмотрела на Мишель кипящими чернотой глазами.

- Звери, - сказала она. - Звери. Интересно, каково это...

Она вышла из офиса.

Мишель выглянула в окно.

Увидела залитые солнцем улицы Гринлона. Все выглядело идеально. Вдали раздалась сирена скорой помощи. По всей стране. Боже милостивый. По всей стране. Но она понимала, что не стоит беспокоиться об этом. По крайней мере, сейчас. Ей нужно беспокоиться об этом месте.

О Гринлоне.

Внезапно все остальное для нее словно исчезло. Туннельное зрение. Одно место. Ее город. Ее территория. Все остальное померкло, когда что-то жизненно важное внутри нее отвалилось с влажным шлепком. А потом наступило очищение. И радость. Она почувствовала запах своей кожи, вкус соли на губах и жар между ног.

Принялась рыться в ящиках своего стола.

Нашла что-то, чем могла бы воспользоваться.

Нож для вскрытия конвертов с шестидюймовым лезвием...

Дик Старлинг смотрел на труп своей жены.

Она была любовью всей его жизни, его счастьем, сердцем, буквально всем. Вот почему ему пришлось убить Меган. Она не понимала. Когда это случилось с ним, как случилось со всеми, она стала сопротивляться. И хотя он уже не помнил, каким был раньше, он знал, что стал лучше, а Меган была для него чуждой сущностью, болезненной бактерией в здоровом теле. Поэтому он взял топор и раскроил ей голову.

Это произошло несколько часов назад. Затем он подвесил ее на кухне за ноги и стал разделывать, как разделывал в ноябре оленя. Отрезал ей голову и выпотрошил. Внутренности аккуратно сложил в кухонную раковину.

Весь пол был в крови.

И сам он был весь в крови.

Он сидел посреди липкой подсыхающей лужи. Запах крови проникал ему в ноздри и спускался в горло, просачивался сквозь поры, пропитывая каждую клетку. Ее приятный запах вызывал у него радость, экстаз и возбуждение, связывал его с простыми ритмами жизни ранее неведомым ему способом. Он сидел, разглядывая лезвие топора. Оно было запятнано кровью. Местами к нему прилипли пучки волос и кусочки ткани.

Он наклонил голову набок, прислушиваясь.

Не идут ли чужаки.

Они уже пытались отобрать у него добычу. Женщина и две неопрятного вида девчонки с кухонными ножами. Какая-то глубинная, туманная область его сознания подсказывала, что когда-то это были Мэдди Синклер и две ее дочери, Кайл и Элисса. Но это для него ничего не значило. Они были падальщицами, хищницами. Он прогнал их. Ему хотелось женщину. Хотелось трахнуть ее на окровавленном полу, возможно, девчонок тоже. Но они убежали.

Он гадал, где сейчас его собственные дочери.

Он разглядывал стены кухни. Они были забрызганы кровью и украшены кровавыми отпечатками рук. Когда Дик разделал Меган, он был так поражен своими окровавленными руками, что стал прижимать их к стенам, оставляя отпечатки. Ему нравился их вид, поэтому он продолжал погружать руки в торс жены и раскрашивать стены красными отпечатками. Те, кто придут сюда, будут знать, что это его логово. И что он будет защищать его.