Арбалетчики князя Всеслава - Безбашенный Аноним "Безбашенный". Страница 3

Их третий подельник тем временем, парировав щитом удар туристической лопаты, схлопотал от её обладателя ногой по причинному месту, что и позволило нашему естественному союзнику продержаться до нашего подхода. Всё-таки отморозок владел своим тесаком мастерски и даже в скорченном от острой боли состоянии оставался весьма опасным. Подбегая, мы убедились в этом, когда последний хулиган, вопя что-то на своей непонятной тарабарщине, резким выпадом едва не срубил противника, споткнувшегося и выронившего от неожиданности свою лопату. Мы катастрофически не успевали, и Васкес уже поднимал пистолет, намереваясь с толком потратить четвёртый патрон, когда из обращённой к нам спины этого урода вдруг брызнула кровь и показалось остриё гарпуна — блондинка за спиной своего парня, оказывается, успела зарядить не замеченное нами подводное ружьё…

Теперь, когда можно было расслабиться, мы узнали наших товарищей по несчастью. Ими оказались Володя Смирнов и его подруга Наташка Галкина, тоже отдыхавшие в нашем отеле. Мы не общались с ними очень уж тесно, поскольку русский за бугор обычно выезжает отдохнуть от горячо любимой родины, а значит — и от дражайших соотечественников. Но сейчас ситуёвина такова, что лучше держаться вместе.

— Это есть браконьерство, — машинально констатировал наш горе-полицейский, указывая на подводное ружьё.

— Ага, оно самое, сеньор офицер! — покладисто согласился Володя, — Арестовывать меня за это будете? Я ни разу не против!

— Я, кстати, тоже, — прохрипел доковылявший до нас Серёга, — Уж лучше в вашей кутузке погостить, чем тут с этими сдвинутыми на истории психами! — мы все дружно расхохотались.

— Думаете, это эти, толкиенутые? — спросила Наташка.

— Реконструкторы, — поправил её Серёга, но уверенным его тон не выглядел.

— Сдаётся мне, что хрен там, — заявил я, показывая трофейный тесак, прихваченный у убитого пращника по пути. Его лезвие имело остро отточенную режущую кромку, что было строжайше запрещено правилами всех без исключения исторических клубов.

— Маньяки какие-то! — сдавленно проговорила Юлька.

— Причём, фанатичные — взгляните на их ноги, — я указал на их босые мозолистые ступни, явно привычные обходиться без обуви.

— И видок у них какой-то бомжеватый, — добавила Наташка, указывая на их замызганные туники и грязные засаленные космы волос.

— А ещё я первый раз вижу реконструкторов, у которых есть деньги на весьма натуральную экипировку — дорогое, кстати, удовольствие — но нет на стоматолога, — Володя указал на щербатый рот последнего из убитых отморозков.

— И что из всего этого следует? — подозрительно поинтересовался Серёга.

— Мыылять! — дружно вырвалось у нас хором после того, как мы переглянулись и поняли, что думаем об одном и том же.

— Каррамба! — поддержал нас испанец, — Мы только появляться там, — он указал на гребень гряды, — Они кричать, я немножко понимать.

— Разве они говорили по-испански? — усомнилась Юлька.

— Нет, язык не испанос. Я есть не кастилец, я есть баск Их слова похожий на язык баск, я немножко понимать.

— Так нас чего, в Страну басков закинуло? — не понял Серёга.

— Нет, — мрачно ответил Васкес, — Они показывать на сеньорита Наташа и кричать про деньги и Малаку. Малака — это сейчас Малага, старый название.

— Финикийское, — уточнила Юлька, — А баски считаются прямыми потомками испанских иберов.

— Мыылять! — снова дружно вырвалось у нас у всех, — Вот это попали!

— В общем, они хотели продать тебя этим долбаным финикийцам за хорошие деньги, — разжевал Володя Наташке.

— А мне показалось, что они меня по кругу пустить хотят!

— Сперва по кругу, а потом продать, — уточнил Володя.

— А почему?

— Ну, они ж тут все чёрные, а ты блондинка, штучный товар.

— Так себе бы оставили, раз штучный товар!

— Себе не получится — увидит вождь, позарится, придётся подарить, — разжевал я, — Вождю ж разве откажешь? А какую он награду даст — хрен его знает. Может и ничего не дать или дать жалкие гроши. А финикийцы заплатят настоящую цену, у них ведь административного ресурса нет.

— Вы только-только попали, а уже рассуждаете, как настоящие рабовладельцы! — обиженно надула губки Наташка.

— Такова се ля ви! — пояснил Серёга, и мы опять дружно расхохотались.

Смех немного разрядил обстановку, подняв настроение, но если серьёзно, то попали-то ведь мы капитально. Явная древность, рабовладельческие времена, да ещё и достаточно архаичные — иберы местные ещё не романизированы, раз на собственной тарабарщине шпрехают. Стало быть, римского имперского порядка нет ещё и в помине, и творится тут полный беспредел — если, конечно, за тобой не стоит могущественный род, который сурово спросит с твоего обидчика. Короче — Кавказ в чистом виде. О том, чтобы скрытно пробраться в более благополучные места, оставшись не замеченными аборигенами, не стоит и мечтать. Это нас, современных городских жителей, несложно вокруг пальца обвести, а туземцы тутошние все поголовно охотники и следопыты, и не нам с ними в этом тягаться. Так что легализовываться нам так или иначе придётся, просто желательно несколько оттянуть этот неизбежный момент, дабы успеть к нему хоть как-то более-менее подготовиться. Ну и, само собой, не отбросить за это время копыта от голода и жажды.

Обсудив расклад, мы пришли к выводу, что отсюда, где мы наследили, надо один хрен рвать когти, а раз так — нам нужно найти место, не просто укромное, а ещё и с пресной водой. Голод и несколько дней на крайняк перетерпеть можно, а вот без питьевой воды мы и за один день ослабеем так, что бери нас голыми руками. Осознав это, мы собрали все свои манатки и трофеи и направились вглубь суши в поисках родника или ручейка — большие водоёмы вроде рек и озёр нам пока категорически противопоказаны по причине их населённости или частой посещаемости местными братьями по разуму. Все настолько прониклись задачей поскорее слинять, что я едва убедил народ сперва разыскать стреляные гильзы нашего мента Хренио. Мир-то вокруг нас архаичный, и любой кусочек металла в нём — ценность, что при нашем катастрофическом отсутствии местной валюты весьма немаловажно.

Ручеёк мы обнаружили, углубившись в лес, и до его истока шли по его дну, дабы замести следы. Сперва хотели расположиться прямо у родника, но в зарослях на нас тут же накинулись полчища комаров, и в конце концов мы вернулись на пройденную ранее небольшую полянку несколько ниже по течению, где проклятых кровососов было гораздо меньше. Утолив жажду и передохнув, устроили смотр нашим наличным ресурсам.

Прежде всего, конечно, проверили оружие. Основу нашей огневой мощи составил, конечно, табельный пистолет нашего испанского мента — «STAR 28 PK» под патрон 9 Парабеллум, 15-зарядный. Две полных обоймы за вычетом трёх израсходованных патронов оставляли нам двадцать семь добротных мощных выстрелов. Кому-то может показаться, что этого мало? Ну разумеется, будь моя воля, я бы предпочёл АК-74, с которым служил срочную — естественно, с полным подсумком, то бишь с четырьмя 30-зарядными рожками. Судя по характерному тоскливому вздоху Володи, его предпочтения едва ли отличались от моих, да и Серёга, пускай и не служивший, но школьный курс НВП таки отбывший, явно тоже мечтал о калаше. Эх, мечты, мечты… Если смотреть с этого боку, то повезло нам, как утопленникам. Но с другой стороны, попади мы при аналогичных обстоятельствах где-нибудь на просторах горячо любимой родины, что бы мы тогда имели? Ментовского «макарку» с двумя 8-зарядными обоймами! Отбрасываем три патрона для честного сравнения и сосём лапу с тринадцатью выстрелами, и не мощными парабеллумовскими, а жалкими макаровскими. Ментовский патрон, кстати, послабже армейского, и я не от одного человека слыхал о случаях, когда на дистанции в 50 метров макаровская пуля не пробивала даже ватного зимнего бушлата. По сравнению с этим мы живём просто шикарно!

Вторым нашим метательным оружием оказалось подводное ружьё Володи — пневматическое, мощное и достаточно компактное — эдакий «кулацкий» обрез. Гарпунов у него имелось пять, и их действие по незащищённой тушке на воздухе мы уже имели случай понаблюдать. Вставил гарпун тупым концом в дуло, резко вдавил до защёлкивания — и оружие заряжено. Радиус действия, конечно, маловат, но дарёному коню в зубы не смотрят.