Одна из миллиона (СИ) - Воронцова Маргарита. Страница 52
— Да ты что? Ах, бедняжечка! — ядовито рассмеялся Никита. — Ты мучаешься со мной, да? С Глебом было лучше? А не пошла бы ты, Поля, <.. …>?
— Как ты смеешь!
Никита развернулся и стремительным шагом направился к выходу. Разъярённая Полина осталась стоять у примерочных. Она сквозь зубы кинула вслед беглецу несколько грязных ругательств. Покупательницы около кабинок удивлённо покосились на красивую блондинку, шипящую как кобра.
Неужели услышали? А нечего подслушивать!
Полина вышла из отдела и уныло побрела вдоль сверкающей галереи магазинов. Доплелась до островка с мягкими диванами, выбрала пирожное, заказала капучино… Погоревала об изящных комплектах, которые ей не достались. Да, бельё действительно было очень дорогим. Кто бы мог подумать, что Никита жмот?
Видеозвонок Синтии пришёлся как нельзя кстати. В Нью-Йорке давно наступила ночь, красивая мулатка улыбнулась с экрана и отсалютовала Полине высоким бокалом. В нём покачивался слоистый коктейль жёлто-сине-розового цвета.
— Посмотри, какие звёзды! — мечтательно сказала подруга. — Я у Дэйва. У него травма колена. Переехала к нему в пентхаус, ухаживаю за несчастным чёрным зайчиком, даже купила халатик медсестры. Но блин, как же задолбал пациент! Два метра шикарных мышц и бесконечного нытья! Ноет, и ноет, и ноет. Убила бы! А у тебя как дела, Полли?
— Похоже, я только что рассталась с Никитой.
— Давно пора! — хмыкнула подруга. — Зачем тебе этот лоботряс?
— Не знаю, что делать… Опять вещи перевозить и впихивать в мою квартирку. Она же маленькая. Синтия, я невезучая. Красивая, но несчастная… Сейчас уйду от Никиты, а что дальше?
— Бедняжка моя, — расстроилась подруга. — Прилетай ко мне, оторвёмся! С Австралией Глебушка нас прокатил, придумаем что-то взамен. Кстати, друг Дэйва случайно увидел на моём смартфоне твои фотки и теперь мечтает с тобой познакомиться. Он тоже успешный спортсмен, как и Дэйв, и заколачивает огромные бабки. Давай, прилетай. Виза у тебя открыта.
— Смеёшься! У меня на карточке даже на бензин денег нет, не то что на билет до Нью-Йорка.
— А я продам твоё кольцо! Хочешь? Оно стоит бешеных денег.
— О-о-о, — разочарованно протянула Полина. — Жаль его продавать, оно такое красивое!
— И всегда будет напоминать тебе о том, как же ты капитально лоханулась — упустила Глеба.
Полина ненадолго задумалась, потом приняла решение.
— Хорошо. Продавай.
— Вот и славно! Скоро встретимся в Нью-Йорке, ура!
Варвара
Когда вернулась в офис, Глеб расстроился, что я так и не купила шубу.
— Варварушка, ну, что же ты!
Он притянул меня к себе, усадил на колени. Я тут же прижалась к его груди, обняла за шею, осыпала поцелуями лицо. Но потом отстранилась и, преодолевая сопротивление, вскочила. В любой момент кто-нибудь может войти в кабинет. А мы тут обнимаемся изо всех сил…
— Хотя бы одну-то надо было взять, Варя!
— Одну! Но какую? — Я снова представила себя и в первой, и во второй шубе, и опять мысленно заметалась — обе смотрелись потрясающе. Никогда не считала себя красавицей и вдруг поняла, как глубоко заблуждалась. Да я самый настоящий голливудский Вареник! Звезда!
— Тогда купила бы две.
— Дорого же!
— Да ладно. Ты вообще ничего не покупаешь, Варя, денег совсем не тратишь. Как так можно! Хорошо, вернёмся из Африки и сразу же вместе сходим в этот салон. Ну, куда ты убежала, иди сюда, иди…
— Ещё купальник хотела показать.
— Купальник, — мечтательным эхом отозвался милый директор. А когда увидел клочок блестящей бирюзовой материи, его лицо исказила болезненная гримаса.
— О-хо-хо… — простонал он. — Варя, что ты со мной делаешь…
Удивительно! Каждую ночь и до самого утра я перед ним абсолютно голая. Однако увидел маленький купальник-бикини, представил его на мне и уже опять готов! Словно запустили ядерную реакцию.
О, мужчины!
В общем, дорогой шеф ужасно возбудился. Подскочил с кресла, схватил меня, начал целовать и лапать.
— Глеб, ты что! — завопила я, отбиваясь. Надела сегодня узкую юбку-карандаш, но всё равно залез, проник… и уже добрался до кружевной резинки чулок.
Упорный! Целеустремлённый!
Обожаю.
— Глеб, через пять минут приедут гости, — напомнила я. Мы оба тяжело дышали, мои губы горели от его жадных поцелуев. Я снова вырвалась и отскочила подальше от директорского стола.
В каких условиях приходится работать!
— Они французы, — напомнил Глеб. Он шарил по мне хищным взглядом, словно хотел проглотить целиком. — Их не удивишь поцелуями в офисе. Куда ты опять убежала, Варя…
— Нет, нет! — закричала я, увидев, что он снова поднимается с места. — Успокойся! Сиди, не вставай.
Можно подумать, я держу мужчину на голодном пайке! Да он каждую ночь такое вытворяет, что нельзя не покраснеть, вспоминая об этом. И всё ему мало!
— В Африку хочу. С тобой, поскорее, — хрипло пробормотал Глеб, усаживаясь обратно в кресло и поправляя галстук.
— Сейчас обработаешь французов, а потом мы свободны!
Глеб обещал, что на марокканской вилле мы будем совсем одни. Видела фотографии — вилла огромная, красивая, окружённая бесподобными зелёными лужайками. Она принадлежит Михаилу Ивановичу, владельцу «Армады».
…Наконец-то появилась иностранная делегация, во главе с господином Кристианом Массоном, мелким французиком с буйной шевелюрой, огромным носом и пронзительным взором. И работа закипела.
Это последний рывок, а потом нас ждёт удивительное приключение. Мы могли бы вообще никуда не ехать, а закрыться в квартире, и это тоже было бы счастьем — просто остаться вдвоём. Но улететь в Африку — надёжнее. Там, по крайней мере, Глеб позволит себе отключить телефон, и его не будут дёргать каждые пять секунд.
С французами любимый босс управился очень быстро, я даже не ожидала. Мы смогли покинуть офис на два часа раньше, чем предполагалось.
— Ну, это только первая встреча, — сказал Глеб в машине по пути домой. — Потом организуем для французов какое-нибудь грандиозное мероприятие. Они очень выгодные партнёры, вокруг них тоже придётся поплясать.
— Теперь, наверное, канкан? Лезгинкой или ламбадой их не соблазнишь?
— Канкан?! А рожа у них не треснет? — возмутился Глеб. — Этот Массон на тебя пялился, старый хрыч. Так и хотелось ему рыльце подкорректировать.
— Вовсе нет, Глебушка! Он не пялился! И совсем он не старый.
— Кирилл давно работает с Массоном. Предупредил, что этот французик цепкий, как бульдог, и ужасно капризный. А ещё — обожает малявок, типа тебя. К Кате он тоже клеился.
— Ого! И Кирилл не снял с него скальп?
— Как видишь, нет, — засмеялся Глеб. — Почему-то.
— Кирилл таких крутых партнёров тебе подогнал. — Я вспомнила о цифрах в предварительном соглашении — от них захватывало дух.
— Да, Кирыч молодец. Представляешь, он сказал, что мы первые няньки, которые ни разу за весь вечер им не позвонили. Даже Катина мама не справляется, а мы справились! Круто мы пупсиков умотали?
— Ещё неизвестно, кто кого умотал!
— В общем, Вареник, я решил. Всё-таки, настраивайся на двойню.
— Хорошо, милый, как скажешь. — Я погладила Глеба по щеке.
Он вдруг быстро перестроился в правый ряд и притормозил за остановкой.
— Посиди в машине, солнышко. Выскочу на минуту.
Он вернулся с огромным букетом… оранжевых роз!
— О-о… Спасибо, — неуверенно пробормотала я, принимая цветы. Уставилась на них, соображая, почему Глеб не выбрал розовые или белые розы. А этот букет сразу напомнил об отвратительной сцене в приёмной, когда Никита говорил нам гадости и пытался нас поссорить.
Как странно! Сегодня Никита меня преследует: в обед я слышала как он ругался с Полиной в магазине, а сейчас о нём напомнили розы…
— Я вдруг подумал, что цветы ни в чём не виноваты, — объяснил любимый мужчина свой выбор. — Не хочу, чтобы каждый раз, когда ты увидишь оранжевые розы, у тебя портилось настроение. До самолёта уйма времени. Поэтому сейчас мы создадим новую матрицу. Постараемся, чтобы отныне оранжевые розы ассоциировались у нас не с той отвратительной сценой, а с чем-то очень приятным.