Праздник мертвецов (СИ) - Виланов Александр Сергеевич. Страница 6

Судя по улыбке, промелькнувшей на лице девушки, он упустил что-то важное.

– А если ты не можешь… просто оставить его человеком? Если он умирает от неизлечимой болезни или смертельной раны? Или уже умер? Призванные не болеют, не стареют и не страдают от боли. Знаешь, скольких хороших людей удастся спасти, если довести эти исследования до конца?

– Тут ты права… – пробормотал Дариан, пытаясь вспомнить своих погибших приятелей и представить, что они снова могут ходить и разговаривать. Вскоре он осознал, что на самом деле не скорбел и не скучал по-настоящему ни по кому из них. Даже Гилек, убитый всего несколько часов тому назад, к этому времени уже успел вылететь из головы. – Только я не понял, как это связано с вашими долгами?

– Такие исследования, знаешь ли, проводятся не задаром. Нужны тела для опытов, рабочие руки, инструменты, материалы. На изобретение особых методик призыва может уйти целое состояние. У других семей, к примеру у Кориусов, это состояние уже имелось, а вот моему деду пришлось брать деньги в долг, иначе было бы нечем профинансировать исследования.

– И что, ни он, ни его дети за всё время не смогли с этими займами рассчитаться?

– Боюсь, наоборот. Дед не успел завершить разработку, а мама с папой, продолжая его дело, только влезли в ещё большие долги.

– И как, у них что-нибудь продвигается? – поинтересовался Дариан.

Девушка погрустнела ещё сильнее.

– Никак. Мама всё ещё не закончила разработку.

– Мама? А отец чем занят?

Когда девушка выбегала из комнаты, громко хлопнув за собой дверью, Дариан успел заметить, как дрожали её губы. Он перешёл в тот конец клетки, где она соприкасалась со стеной, сел, прислонившись спиной к холодным прутьям, и вздохнул. Девчонка убежала, а вместе с ней и очередной шанс выбраться на свободу. И, похоже, Дариан причинил ей боль, затронув больную тему. Пусть он мог без зазрений совести ударить её кинжалом, когда это требовалось для собственного выживания, но причинение вреда без всякой цели не доставляло ему удовольствия.

Наступал вечер, и комнату окутал полумрак. Здесь было непривычно тихо: ни треска костра, ни гудения голосов, которыми всегда сопровождалась жизнь среди бездомных в катакомбах. Дариан стал обдумывать своё положение, обхватив одно колено и разглядывая плитку на потолке сквозь решётку клетки. До визита некромантки его мысли были заняты только планированием побега, но пора было рассмотреть ситуацию и с плохой стороны. Он может и не выбраться. Скорее всего, он не выберется. Хоть обе клетки и были тщательно вычищены, не приходилось сомневаться, что за последние годы в них побывал не один десяток, а то и не одна сотня бездомных, выкупленных у городской стражи. А значит, та девчонка и её мать уже должны наизусть знать все трюки, к которым Дариан мог прибегнуть при попытке к бегству.

Вот уже шестнадцать лет он изо дня в день боролся за своё выживание, но ещё ни разу всерьёз не задумывался о смерти, всё это время наступавшей ему на пятки. Что, если он умрёт уже сегодня или, в крайнем случае, завтра? Боялся ли он этого?

Дариан не успел дать себе ответ на этот вопрос, потому что дверная ручка снова щёлкнула, и к нему вновь пришли гости. Кроме уже знакомой девчонки-ровесницы, в комнату вошла взрослая женщина, неся в руке свечу в подсвечнике. Догадаться, кто это, не составляло труда: такая же стройная фигура, та же любовь к обтягивающей, но строгой и закрытой тёмной одежде, те же форма и цвет волос. Это была мать юной некромантки, и уж она явилась сюда точно не для того, чтобы поболтать с пленником. Дариан не знал, сколько времени он просидел в раздумьях, но её дочь уже успела успокоиться, и её лицо ничем не выдавало тех эмоций, с которыми она недавно вылетела из комнаты.

Обе посетительницы встали напротив клетки, и старшая некромантка обратилась к пленнику:

– Ты ведь знаешь, что тебя сегодня ждёт?

В её взгляде и голосе не звучало ни злобы, ни неприязни. Женщина молча дожидалась ответа, пока на её лице играл оранжевый свет от пламени свечи.

– Догадываюсь, – буркнул Дариан.

– Тогда, если ты не против, мы приступим прямо сейчас.

– Что, прямо так сразу? Ни обвинительной речи, ни приговора?

Вряд ли эти слова могли как-то повлиять на его участь. Если бы некромантка отпускала всех, кто начинал плакаться о своей невиновности, то в этом особняке не было бы ни одного призванного, а сама семья давно разорилась. Но стоило поднять эту тему хотя бы из любопытства – что она скажет в ответ?

– И в чём я должна тебя обвинить? В том, что ты был голоден?

Такой ответ застал юношу врасплох. В отличие от девчонки, её мать всё прекрасно понимала.

– Ха. То есть ты убьёшь меня, даже зная, что я не виноват?

На хозяйку особняка уставились сразу две пары глаз. Похоже, её дочери тоже было интересно услышать ответ.

– А что бы предложил ты? – невозмутимо ответила она. – Отпустить тебя?

– Ага, именно это я бы и предложил.

– И что ты тогда будешь делать?

– Вернусь… – не проболтаться, – к своим.

– А потом?

– Лягу спать.

– А потом?

– Чего ты заладила? Потом, потом. Потом будет новый день. Буду искать еду, деньги. Заберусь ещё в чей-нибудь дом.

– Ты ведь неглупый парень, и сам понимаешь, что рано или поздно тебя всё равно поймают. А если и нет, ты будешь до конца жизни влачить своё жалкое существование, питаясь объедками и скрываясь от представителей закона. Тебя и правда всё это устраивает?

– К чему ты клонишь?

– К тому, что у тебя нет будущего, и твоя жизнь не имеет никакого смысла. Я не питаю личной злобы ни к тебе, ни к остальным бездомным, но вы – лишние в этом городе. Для вас здесь нет места. Вы умираете от старости, от болезней, либо вас ловят и обращают в призванных, а дети у вас если и рождаются, то, уверена, крайне редко. Ваше полное исчезновение – лишь вопрос времени. Уже через пару десятков лет в Нориаме не останется почти ни одного бездомного, и даже если ты сумеешь дожить до того времени, то каждый вечер будешь возвращаться в пустое убежище, в котором тебя никто не встретит. Подумай ещё раз – ты и правда этого хочешь?

– Всего этого бы не случилось, если бы не вы! – Дариан вскочил на ноги и схватился за прутья решётки. – Это из-за вас, некромантов, все мы оказались на улице! Теперь ты ещё и мораль мне вздумала читать?!

Женщина усмехнулась, нисколько не испугавшись его крика.

– Думаешь, если я сейчас откажусь от своей силы, что-то изменится? Нет, мальчик. Вокруг полно других некромантов, которым глубоко плевать на ваши проблемы, и никакие моральные убеждения не заставят их отказаться от прибыли. Низший класс был полностью заменён призванными, и обратить этот процесс вспять уже не получится. Ни мне, ни тем более тебе не под силу это изменить. Если мы закончили этот бессмысленный спор, то пора приступать к ритуалу. Шенни, – она посмотрела на свою дочь. – Не хочешь попробовать?

– Что? Я?… – неуверенно залепетала та.

– А здесь есть кто-то ещё? Тебе сегодня исполнилось шестнадцать. Думаю, ты уже готова перейти от теории к практике.

Шенни неуверенно перевела на Дариана взгляд, и в нём ясно читалось сомнение.

– Если ты хотела, чтобы она меня прикончила, не стоило пускать её ко мне раньше, – Дариан успокоился и снова уселся на пол. – Убивать человека, которого ты знал и с которым общался, всегда труднее, уж поверь мне.

– А убивать остальных, значит легко? – некромантка опять усмехнулась. – Каждый человек – это личность, и каждый несёт в себе свою историю, свои воспоминания. Убивая человека оружием или обращая его в призванного, ты обрываешь чью-то судьбу, и неважно, знал ты свою жертву, или видишь её первый и последний раз. Шенни, сегодня ты положишь конец жизни бездомного паренька, проникшего в наш дом просто потому, что он хотел есть. Но в то же время ты избавишь его от судьбы, полной страха, голода и боли. Ты помнишь порядок ритуала?

– Да… – ответила девушка, немного помедлив. Затем подошла к столу возле окна, достала из выдвижного ящика какой-то предмет и вернулась с ним к клетке. Дариан неподвижно сидел, внимательно следя за каждым её шагом, каждым движением руки. А ещё за тем, что в этой руке находилось.