Крестопереносец (СИ) - Булыух Михаил. Страница 48

- Ну, во-первых, вход – он же выход. Если замуровать – то вместе с вами, - ухмыльнулся Боромир. – А во-вторых – за этой дверью – голая скала.

- Как так? А тогда зачем…

- А что бы никто не догадался.

Староста раздвинул кусты и указал пальцем на нору, с виду похожую на неглубокую скальную трещину. Не более метра высотой, и полуметра шириной. Наполовину заваленная всяким мусором, типа мелких камушков, веточек и позапрошлогодних листьев. Совершенно неинтересная и унылая дырка. В такую пацанва и лезть не захочет, что там делать? В прятки играть? Дык, не маленькие уже.

- Вот настоящая Пещера Индрика-Зверя. Дальше объяснять?

Объяснять не пришлось, все всё поняли.

Ну, кроме колобка, но тому было пофиг. Ему было плохо. Он уже в тысячный раз за это утро зарекся пить вино.

- Там, в пещерах, никто не живет. Просто если вдруг, кто и заведется – быстро заблудится и подохнет. Так что, если с пути не собьетесь – ничего страшного не произойдёт… Повторите очередность поворотов.

Все повторили, даже Константин не сбился. До четырех он считал с некоторых пор вообще без ошибок.

- Хорошо… Услышите стоны, плач и топот – не обращайте внимания. Живых там нет, спасать некого. Просто ветер, эхо, или бесплотные призраки. Помните о цели, и идите только к ней. А я… Мне пора к посаднику. Может службой смогу искупить…

Боромир громко вздохнул.

- Барон, - сказал на прощание Константин. – Я понимаю ваши чувства. И прошу об одном – перестаньте себя корить. Вы поступили, как истинно благородный человек и христианин. Зло же, все равно было повержено. И кто знает, чего бы натворило это отродье не повстречайтесь вы тогда.

- Нужно было убить его сразу! – прошипел староста, сжав огромные кулаки.

- Убить молящего о милосердии? Да, он был злом. Но в даже в нем, была искра света Господня. Вот она.

Рыцарь показал на блюющего Фофана и поморщившись отвернулся.

- Хотя, эту искру, еще придется раздуть.

Было видно, напряжение, сковавшее Боромира, немного спало. Он поочередно обнял всех, немного поцарапавшись о бывший свой, а теперь рыцарский доспех. Утер одинокую слезу и молча зашагал к погосту.

- Вперед! – сказал Константин. - ДЕС ВАЛЬТ!

И гордо скрючившись первым протиснулся в трещину.

…

Действительно, особых неприятностей тьма пещеры не представляла. За исключением нытья Пендаля, доставшего даже колобка рассказами о том, как именно безобидному крафтеру страшно. Множество вещей классом не ниже редких вполне достаточно разгоняло подземный мрак. Не то что бы совсем светло стало, но вполне достаточно, чтобы не долбануться головой об очередной сталактит.

Отсчитав нужное количество поворотов, отряд вышел к озеру. Противников, или стоящих внимания препятствий им не встретилось, и путники немного расслабились.

- Ваша милость, можно я водички наберу?

- Нет.

- Нуууу, ваааашааа миииилость…

- Стой, куда!!!

Фофан, не спрашивая разрешения ломанулся к озеру со светящимся дном и припал к воде. Сушняк доконал бедолагу.

Вы, наверное, думали, что сейчас из воды выпрыгнут гигантские щупальца и утянут несчастного на дно? Или вылезут какие-нибудь скелеты и начнется неравный бой? Или колобок отравившись, умрет в страшных мучениях?

Ничего подобного не произошло.

Фофан напился, и путешествие продолжилось.

А Пажопье, под шумок успел наполнить фляжку.

Присмотрелись к светящемуся ровным зеленоватым светом непонятному предмету на дне кристальной чистоты озера. Но что это такое не поняли, и решили не ломать над этим головы.

Тишину разбавлял лишь мерный стук капель и дыхание спутников.

Лаз, как и было сказано, обнаружился. Вот только был перегорожен вмурованной в стену решеткой.

Зачем и кто ее установил – совершенно неясно. Крот? А не проще ли тогда обвалить тоннель? Или, учитывая его землеройные таланты – понаделать отводы-ловушки. Деревенские? Точно нет. Староста бы знал, и уж о таком препятствии несомненно сообщил.

Поскольку иного пути приключенцы не знали, решили решетку ломать.

Решить – легче, нежели сделать.

Особо шуметь они не хотели, в пещерах звук разносится очень далеко. Потому орудуя кинжалами, в час по чайной ложке, ковыряли каменной твердости цемент. Ковырял Пендаль. Во-первых, как слуга, обязанный делать подобную работу, а во-вторых – крафтер-универсал, у которого хоть на несколько единичек прокачан навык каменщика.

Константин и Ставросий, молчали и недовольства не выказывали. Почему недовольство должно было иметь место? Так ведь, чтобы дотянуться до решетки толстячку приходилось попеременно сидеть на плечах, то у одного, то у второго.

Спустя несколько часов, один из прутов решетки поддался и со скрежетом вышел из паза. Вслед за ним выскочили остальные.

Корзинщик подул на горящие огнем ладошки и решил вознаградить себя за труды парой глотков вина. Все это время фляжка находилась на ответ-хранении Фофана, дабы не ухрюкался почтенный мастер до окончания производственно-ломательного процесса.

- Демонтаж конструкции окончен, - доложил он. – Спускайте меня, ваша милость.

Константин хекнул и присел на корточки. Его изрядно утомил и бесконечно стеснял этот самый демонтаж. Мало того, что толстячок весил как пять среднестатистических дам сердца разом, которых рыцарь время от времени носил на руках, так еще на голову, в глаза, в нос и в уши постоянно сыпалась каменная крошка. Да и увидь какой посторонний рыцарь восседающего верхом на господине слугу – позора не оберешься.

Колобок, предупрежденный о том, что выдавать Пендалю флягу можно только по окончании работ придирчиво выполнял функции госконтроля. Он высоко подпрыгивал и старался разглядеть брак. Наконец, убедившись в отсутствии наличия преграды с явным неудовольствием вернул Пажопье фляжку.

Корзинщик припал к горлышку, сделал два громадных глотка. Замер, и упал столбом, как стоял. На спину упал, гулко стукнувшись затылком о каменный пол. Темно-бурая жидкость вытекала из зажатой в руке фляжки, образуя отвратительно выглядевшую лужу.

Батюшка среагировал первым.

Пинком отбросил злополучный Грааль. Склонился над Пендалем, ощупывая, обнюхивая и осматривая.

- Слава Богу. Жив. Просто пьян в усмерть.

- С двух глотков? – удивился взволнованный рыцарь. – С его-то привычкой к этому делу?

- Винооо – каааака! Фооофаааан - нет!

- Это не вино. – Ставросий разглядывал быстро испаряющуюся лужу и хмурился. – Не знаю, что, но точно не вино.

Опасливо макнул в жидкость мизинец левой руки, поднес к носу. Вдохнул. Перекрестился. Быстро лизнул.

Полбу еще никогда не видел настолько пьяных священников.

Развезло батюшку мгновенно и совсем. Он плакал, смеялся, каялся, рвался в моря, обещал всех победить и поминутно интересовался у Фофана уважает ли тот его. Напоследок, спев заплетающимся языком похабную песенку о новгородском князе и его отношениях с вечем, заснул громогласно храпя.

- Пресвятая Дева, и что делать? – растерянно пробормотал Константин.

И правда. Половина отряда выбыла из строя еще до прямого соприкосновения с противником. Ждать, когда протрезвеют? Так ведь время идет, а княжна до сих пор не спасена.

Но и оставлять в подобном беспомощном состоянии боевых товарищей рыцарь не привык.

Подобная дилемма решалась, с точки зрения крестоносца, только одним способом. Обращением за советом непосредственно к Вседержителю. Дабы до Вседержителя дозвониться поскорее, и получить ценные указания, рыцарь опустился на колени перед мягко светящимся крестом и принялся громко молиться.

Начал с молитв католических, крестясь с лева на право. После перешел к православным, и закрестился с права налево. Когда запас молитв уже подходил к концу, а абонент еще не отозвался, дошла очередь до той, которая снимает малое отравление.

Батюшка перестал храпеть, застонал и тяжело опершись на локти приподнялся. Пендаль лишь пукнул, более ничем не выказав признаков, теплящейся в складках жира, жизни.