Отбор в Академию Стражей.Книга 2 (СИ) - Суббота Светлана. Страница 25

— Скажу. Я все скажу, — шепчу я. По лицу текут капли пота. Или это слезы, мне сейчас точно не разобрать.

Не знаю сколько прошло времени. Скорее всего Райден реагирует на мою начавшую дрожать ногу. Не помню, когда приподняла ее в воздухе. Но по инерции продолжаю держать, словно я приготовилась танцевать и замерла на первом же па. Камачо легко поддерживает меня, сажает на угол стола и стоит рядом, не отнимая широких ладоней с моих обнаженных бедер, упираясь лбом о лоб. Сквозь завесу смешанных прядей, белых и рыжих, я любуюсь сиянием его глаз. И мне хочется кричать от внезапного страха его потерять.

— А я уже все сказал… Ничего спрятанного не осталось, — его голос сходит до низких, почти сорванных нот. — Вообще ничего.

Мне нравится как висит на нем сорочка, она давно слетела с плеч и держится только на руках. Он фактически обнажен, и я с удовольствием касаюсь пальцем плоского загорелого живота. Нащупываю ребра, которые не может скрыть мускулатура. Маленькую тугую впадину пупка. Он смешно дышит и жмурится от касаний пальцев.

— Среди нобилей много с неполным контуром? — я спрашиваю тихо. Мы оба шепчемся, словно сказанное громко перестанет быть личным, разлетится по всему медкорпусу.

— Мама говорит, что с каждым годом все больше, но вслух обсуждать не принято. Считай, это маленькие, грязные семейные тайны. Я больше полугода на эликсире. А что у тебя?

— Сложно произнести, — бурчу я, опять пряча глаза. — По-моему недавно, я почти… была близка к тому, чтобы… использовать темную энергию. Из рук фью-ю-ють черным дымом. Перепугалась ужасно, тебе сказать боялась.

Последние слова произношу скороговоркой.

— Оу, — говорит он. — Не думал, что когда-нибудь это скажу, но твоя тайна круче.

Мы опять сталкивается лбами и замираем. Наше завтра неизвестно, даже судьба и учеба под вопросом. Но сегодня мы вместе, Райден не отталкивает меня, а держит еще сильнее, мы сталкиваемся в жадном, отчаянном поцелуе, до боли в губах… и нечто темное, пугающее и тяжелое внутри меня отступает куда-то далеко.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Через час мы все-таки засыпаем, сцепленные как слепые щенки. Уже на самом краю дремотного марева, ощущая под пальцами твердые, ровно выложенные, немного островатые ближе к шее позвонки на спине Камачо, я вспоминаю, что во сне видела общий черный контур. Один на двоих.

А утром меня, еще сонную и разморенную, будят истошные крики яичницы.

Глава 15. Туман и монстры прямо с утра — немного перебор

— Спрятались? Сами спрятались, а я пропадай? — верещала Яя, прыгая на стене в опасной близости от наших голов. Ее желтый глаз возмущенно таращился, а нежно-бежевая мантия ходила волнами.

— Что происходит? — забормотала я, приподнимаясь и тут же падая обратно, чтобы скрыть отсутствие белья. Но мелаган не обращал на такие мелочи внимания. Яя подползла совсем близко и снова завела шарманку:

— Спрячь меня-я-я!

— От кого? — это проснулся Камачо, который совершенно не стесняясь хаосита положил ладонь мне на грудь и довольно улыбнулся. — Привет, Яя. Слушай, а ты можешь на полчаса спрятаться в соседней комнате?

Я возмущенно выдохнула и… мы оба насторожились. Из моего рта шел пар. Касания телами и энергетическая подпитка при контакте дарили тепло и не дали сразу заметить очевидное — в комнате ощутимо похолодало, не по-летнему.

— Проклятие! — выдохнул Райден. — Тревога!

Он кубарем скатился с кровати и запрыгал на одной ноге, спешно одеваясь.

— А я что говорю?! — подхватила Яя. — Тревога! Быстро прячем меня!

Ничего не понимая, но чувствуя приближение беды, я тоже бросилась к одежде. Справившись буквально за минуту, мы бросились на выход. Я бежала за Райденом, прижимая к боку коробку, в которую посадила Яю и второй рукой пытаясь застегнуть пуговицы на кителе. Камачо что-то знал о резко наступившем холоде, хотя почему резком — вчера, когда мы шли с Дагом, уже чувствовалась необычная для летнего вечера прохлада. Толчком открыли дверь. Ох. В парке не пели птицы, обычно разрывавшие трелями рассветное время. А между деревьев плыл туман, плотный, белесо-серый, почти непроглядный.

— Помолчи! — рявкнул Райден на яичницу, продолжавшую нарушать странную тишину своими жалобами и требованиями. К моему удивлению, та мгновенно заткнулась. То ли расслышала что-то в голосе, то ли сама поняла, что сильно мешает. В сторону жилых корпусов мы двинулись цепочкой — первым шел Камачо, и на ходу удерживал искрящуюся, неизвестную мне руну. Под моими ногами похрустывал гравий, я даже старалась наступать сильнее, это был такой обыденный, простой звук, который успокаивал. В остальном вокруг царила удивительная тишина, даже листья на деревьях испуганно замерли в неподвижности полного безветрия.

— Откуда туман и холод? — прошептала я, глядя в спину призраком скользящего Райдена.

Я не знаю как он это делал, но под его ботинками камешки дорожки вели себя беззвучно. Обернувшись, Камачо приложил палец ко рту. Да ладно, и шептать нельзя? Я попыталась встать на цыпочки, но по-прежнему хрустела каждым шагом. Перед поляной с развилкой дорожек Райден неожиданно для меня замер и даже попятился. Пока я размышляла что происходит, он метнулся к одному из густых кустов у тропинки, с силой утаскивая меня за собой.

Я понятливо промолчала, только закусила губу, чтобы нечаянно не вскрикнуть и покрепче сжала коробку. На поляне мелькнула тень, еще одна. И в завораживающей клубящейся тишине раздались первые звуки: то ли шепот, то ли шелест. Горячая рука Райдена погладила меня по спине, и я поняла, что начала дрожать от смеси холода и страха. А на поляну из-за деревьев выплыла двухметровая фигура неизвестного существа, отдаленно похожего на человека, но вместо головы царственно несущего комок щупалец. Искаженно скривленными лапами он крепко держал за жгуты-поводки двух тварей, отдаленно напоминающих собак. Если собаками можно назвать ужасающих монстров с покрытыми костяными наростами мордами, хлещущих себя по бокам длинными хвостами с шипами на концах.

Одна из тварей дернула башкой в сторону кустов, за которыми мы прятались и… шумно вдохнула. Райден, удерживающий руну почти у самой земли, практически окаменел, да и я перестала дышать. Мой организм в этот момент решил, что воздух не так уж и важен, без него он вполне переживёт. А вот, если нас заметят твари, шансов практически не будет.

Тш-ш-ш. А-а-а. Впереди, там, где за деревьями и туманом прятались жилые кампусы, раздался крик, слабый, едва различимый. Но достаточный, чтобы змееголовое чудовище и его псы развернулись, подобно взявшим след хищникам. Пастух, а я уже поняла, кто был перед нами, выпустил жгуты из лап. И обе Гончие сорвались с места, издав рычащее, все более нарастающее завывание. Хотелось сорваться и бежать, бежать, не разбирая дороги, и только тяжесть руки на спине удерживала меня от безумного побега. Прикусив нижнюю губу и слушая, как барабаном стучит сердце, я смотрела вслед трем исчезающим за деревьями фигурам. Все-таки портал открылся и боевые твари Хаоса не в игрушечных одеждах, а во плоти ходят по территории ГАСа. Лучше бы мы ошиблись. Осторожно отогнув картонку, я заглянула в коробку и обнаружила валяющуюся почти без чувств яичницу. Глаз увеличился минимум вдвое и сейчас шокировано таращился на меня, не мигая.

— Ты как? — одними губами спросила я. — Знаешь их, тех, которые выли?

— Откуда? — жалобно спросила она. — Я же местная, тутошняя, родилась здесь.

— Вперед, — прервал наш разговор Райден. — Надо помочь нашим.

И мы побежали. Я плохо понимала, чем именно лично я могу помочь против вот таких монстров, но ноги несли меня сами. Яя обморочно закатила глаз и обмякла. Предложение бежать в эпицентр нападения, чтобы «помочь нашим» ее явно не вдохновило. Но и протестовать умная яичница не стала, резонно подозревая, что я просто закину ящик в самые густые кусты и сбегу «подраться». Несмотря на окружающую низкую температуру, от переживаний я взмокла, с каждой минутой все яснее понимая какой гигантский разрыв лежит между моей физической подготовкой и уровнем Камачо. В боевых условиях важна не только выносливость, но и масса других ценнейших качеств, включая стрессоустойчивость и умение правильно двигаться, ориентироваться в ситуации.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Прикусив губу, я дала себе слово серьезно заняться полноценными тренировками… если выживу. А я должна выжить. Мы должны.