Наши крылья растут вместе (СИ) - "Ana Cherie". Страница 48

- Боже, - прошептала она, - Даниэль, скажи, что ты не первый раз это делаешь.

- Боюсь тебя расстроить, Оливия, я делаю это первый раз. Смотрите, сейчас они будут уходить на второй круг и нам надо будет развернуться прямо здесь. Ты хорошо пристегнута?

- Ты меня уже это спрашивал. - Простонала она.

- Просто не хочу, чтобы ты повредила себе остаток мозга. У тебя плохая привычка биться головой.

- Побереги свой, он еще нам пригодиться.

Патрику даже нельзя было вставить слово, он просто молча, в самый опасный момент, слушал их странный разговор.

- Борт 0-0-1, уходим на второй круг.

Тут же другой голос:

- Это борт 0-0-3, уходим на второй круг.

Оливия не знала, что ей делать: то ли радоваться, что им расчистили путь, то ли плакать от страха, потому что сейчас они резко развернутся.

- Поднимаемся на триста футов, - наконец Патрик вставил слово, - мы заденем полосу крылом.

- Не заденем, поднимаемся до двухсот.

Даниэль был так уверен, что Оливии показалось, что он обезумел.

- Разворачиваемся! - Прокричал он и самолет резко отклонило влево.

Это было страшно, Оливию просто кинуло бы в сторону, если бы не ремни, которые сильно стали сжимать ее. Она увидела полосу так близко, самолет так сильно наклонился к ней, что девушка подумала, что это конец. И закрыв глаза, ощутила, что перестала дышать. Больше она ничего не хотела видеть. Она не чувствовала даже биения своего сердца, она перестала слышать пилотов и двигатели. Это был страх смерти, та самая секунда, которая лишала ее жизни. В мозгу творилось что-то страшное: куча ярких картинок мелькала в темноте ее сознания. И все они были одним- огнем, взрывом, пожаром. Сколько отделяло их самолет от смерти? Хватит одного касания крыла, и он тут же разлетится по всей полосе, охваченный огнем.

Самолет развернулся плавно, проносясь мимо аэропорта, медленно поднимаясь вверх:

- Борт 0-0-2, уходим на второй круг.

Бархатный голос вернул ее к жизни, и она резко вдохнула максимум воздуха, понимая, что может дышать. У него получилось. Как он и обещал. Но черт! Она испугалась.

- Оливия, - Даниэль обратился к ней, - ты как?

Она все еще не могла надышаться:

- Пошел ты к черту!

- Значит, все хорошо. - Он улыбнулся, - будешь рассказывать своим детям о таком моменте. Опишешь все в ярких красках.

- Если я буду летать с тобой и дальше, то боюсь не дожить до детей, - она буквально накричала на него. Ее нервы сдали. Хотелось стереть из памяти последние минуты полета. А желательно весь полет... Еще лучше вместе с Даниэлем и больше никогда его не видеть.

- Шасси убрать, - он отдал приказ Патрику и тот потянул рычаг вверх. Снизу раздался грохот створок, заставив Оливию вновь вздрогнуть.

Они приземлились последними, набрав вновь высоту и заходя в свою глиссаду. В этот раз Даниэль включил реверс, что бы быстрее остановить самолет и вырулив на дорожку, припарковался возле борта капитана Дюпре. Все три самолета стояли слегка развернувшись боковой частью фюзеляжа к аэропорту. К ним начали съезжаться трапы и выглянув в окно, Оливия увидела первых репортеров. Даниэль и Патрик встали из своих кресел, смотря на сидящую Оливию.

- Тебя поднять?

Только он мог спросить такое.

- Я похожа на инвалида?

Только она могла ответить так, вставая с кресла и понимая, что ее качает:

- Меня сейчас стошнит от твоих трюков.

- Я же терплю твои, - Даниэль надел пиджак, поправляя воротник рубашки. Патрик, одним ухом слушая их, тоже одел пиджак и фуражку, готовясь к выходу.

- Как я выгляжу? - Прошептала Оливия, глядя как Даниэль взял свою фуражку:

- Как будто тебя сейчас стошнит.

- Значит, хорошо выгляжу, - она коснулась его галстука, поправляя его и провела по пиджаку руками, задев яркие золотые полосы на рукавах. Капитан должен выглядеть отлично.

Даниэль улыбнулся, слегка сощурив глаза и уже боясь любых ее действий. Он коснулся ее подбородка, рассматривая ее лицо. Девушка была бледна, но эти его движения тут же вызвали легкий румянец на ее щеках:

- Накрась губы этой отвратительной помадой.

Она коснулась пальцами губ, понимая, что от страха съела всю помаду. Может быть поэтому ее так тошнит.

Время еще позволяло даже посмотреться в зеркальце. Она накрасила губы и недовольно поморщилась. Он назвал помаду отвратительной? Он прав. Помада слишком яркая для нее, она ей тоже не нравилась.

Пока пилоты ждали Оливию возле выхода, Патрик произнес:

- Честно говоря, я испугался, думал нам конец. Ты молодец, капитан Фернандес, я рад, что пришлось лететь с тобой. Этот полет многому меня научил.

- Я же все рассчитал, неужели ты думал, что я буду рисковать нашими жизнями? Эту байку оставь для Оливии, она в них верит.

Патрик кивнул и тут же Оливия вышла к ним, вдыхая воздух полной грудью, закрыв глаза. Она переживала и нервничала- это было видно. Сегодня она много пережила, а впереди еще камеры и съемка. Даниэлю стало жаль ее, и он взял девушку за руку, ступая на трап, одновременно слыша щелканье камер.

Оливия улыбнулась широкой улыбкой, видя репортеров. Так ее учили, так говорил Мухаммед. И хоть улыбаться совсем не хотелось, она делала это. Чувствуя ладонь Даниэля, ей было спокойней. Уже второй раз он поддерживал ее.

Они втроем стояли на трапе возле самого большого в мире пассажирского нового лайнера и ждали пока репортеры вдоволь насладятся своей работой. Это было условие Мухаммеда. Вспышки камер ослепляли, хотелось закрыть глаза и отвернуться, но Оливия улыбалась, стоя посередине между двумя пилотами. Она помахала, слыша щелчки фотоаппаратов, все еще ощущая теплые пальцы Даниэля в своей руке. Всего миг и теплоты резко не стало - он разжал пальцы, отпуская ее, и прошептал:

- Надо спускаться.

На земле их уже ждали члены других экипажей, поздравляя, пожимая друг другу руки и восторженно комментируя посадку.

Репортеры не останавливались ни на секунду, снимали, постоянно щелкая кнопками камер. И среди этого щелканья внезапно прогремел залп фейерверка с такой силой, что Оливия просто вцепилась в Даниэля мертвой хваткой. Она не могла понять, где происходит это шоу и взглянув в небо увидела миллион ярких огней, летящих на их новые самолеты, освещая здание аэропорта и всех людей, которые собрались на улице. Залпы вновь и вновь выстреливали в воздух и каждый грохот заставлял ее вздрагивать. Камеры устремились вверх, снимая красоту приближающихся на них огней и в эту минуту, она почувствовала крепкие руки, на своих плечах. Даниэль прижал ее спиной к себе:

- Ты всегда такая пугливая? - Он буквально прокричал эти слова ей в ухо. Было слишком шумно что бы их шептать.

- Только после полета с тобой, - ответила она и вновь вздрогнула от нового залпа.

Даниэль еще крепче прижал ее к себе. Какого черта он делает это? Но оставив этот вопрос на потом, он посмотрел на темное небо, по которому рассыпались огни, летящие прямо на них. Слишком ярко. Слишком волнующе.

Репортеры резко перевели свои камеры в сторону, встречая самого главного человека авиакомпании Arabia Airline - Мухаммеда Шараф аль-Дина. Он неспешно шел окруженный свитой людей, гордо возвышаясь среди них.

Он шел к пилотам, любуюсь самолетами, и Даниэль разжал руки, отпуская Оливию из своих объятий.

Она резко почувствовала одиночество среди толпы, оглядываясь на Даниэля и видя, как к нему подходит Мухаммед.

- Мои самые лучшие пилоты, - представил он на камеру их, - капитан Дюпре, капитан Ларсен и капитан Фернандес Торрес. Они сделали просто невозможное, показывая свое мастерство и изобретальность. Браво пилотам!

Тут же микрофоны оказали возле них и посыпались миллионы вопросов. Перебивая друг друга, репортеры спрашивали о неожиданном развороте самолета, который едва не ударился крылом о полосу.

- Мы думали над этим маневром два дня, делая всевозможные расчеты. - Произнес Даниэль, когда репортеры буквально навалились на него, - это было спланировано заранее. Пустой самолет является очень маневренным, однако меня пугали только его габариты. Но мы справились.