Наши крылья растут вместе (СИ) - "Ana Cherie". Страница 98

- Мамочка моя! - Вскрикнула Оливия и зажмурила глаза, думая, что это видение результат ушиба. Она зашла в туалет смыть кровь с лица и слава богу, что успела сделать это, потому что, открыв глаза, она поняла, что видение- это реальность, - что ты здесь делаешь?

- Странный вопрос для человека, который летит семь часов. Наверно, тоже что и ты, - он взглядом пробежался по ее лицу, понимая, что оно еще влажное, видимо, она умывалась, взглянул на ее плечи, на руки, - визуально все было цело, опустил взгляд вниз, рассматривая ее ноги. Это было так странно, что Оливия сама задумчиво начала их рассматривать. Она стояла к нему боком, и рана на голове ему явно была не видна, иначе он уже кричал бы на девушку, хватаясь за свою голову.

- Красивые туфли, хит этого сезона, - произнесла Оливия, показывая ему красные лаковые туфельки на невысоком каблуке, вытянув ногу, - тебе нравятся?

К черту туфли, ему нравится вид ее ног. Вновь стало жарко и он вспомнил зачем пришел, теперь всматриваясь в ее лицо. Оливия прикусила нижнюю губу, забыв про помаду и отворачивая лицо от него в сторону, чувствуя, как его пальцы коснулись ее подбородка. Закрыв глаза, она нахмурилась, ощущая это прикосновение. Его пальцы трогали ее кожу и ей захотелось кричать. От удовольствия. А еще лучше, схватить его за рубашку и втащить в туалет, запирая дверь. Она хотела ощущать его прикосновения ни только на своем лице, а на всем теле. Кричать от удовольствия и царапать ему спину.

Она резко открыла глаза, тяжело дыша, видя, что он рассматривает лейкопластырь на ее голове, которым Келси заклеила рану. Пока она мысленно хотела его, он бесшумно обнаружил то, что она так усердно пыталась скрыть.

- Я так и знал, - прошептал он сам себе или ей, она не поняла, - из всех людей головой могла стукнуться только ты.

Даниэль все еще держал ее за подбородок, развернув лицо Оливии в другую сторону, пытаясь рассмотреть степень повреждения:

- Ты была не пристегнута? - Его рука опустилась и теперь их взгляды встретились. Он ждал объяснений. Однажды он уже ждал их на этом месте в туалете, чуть не продырявив стену кулаком.

- Была пристегнута, - начала оправдываться Оливия, пытаясь определить степень его гнева или жалости, но видела только недоумение, - в начале.

- Затем ты решила прогуляться по салону? - гнев начал нарастать. Даниэль шептал, что бы его не услышали и девушка так же шепотом ответила ему:

- Надо было и встала.

- Ты не имела права. Ты ослушалась моего приказа и повредила себе остаток мозга, - шепотом он перешел на повышенный тон.

- Не кричи, - прошептала она, так же повышая тон, - дверь багажного отсека для ручной клади открылась и оттуда начал выезжать рюкзак. Он упал бы на пассажирку.

- Сумасшедшая, он упал бы мимо нее, - он зажмурился на секунду, все так же шепотом произнося это, - я могу отстранить тебя от работы за неподчинение моему приказу.

Оливия открыла рот, ее брови взлетели вверх от удивления. Она только что хотела этого человека? Даниэль Фернандес никогда не изменится:

- Вспомни себя в Коломбо, - прошипела девушка, пытаясь на нападение ответить нападением, - какому приказу не подчинился ты?

- Я спасал человеческие жизни.

- Я тоже спасала.

- Ты могла убиться! - Даниэль прорычал эти слова и тут же осекся, смотря в ее глаза. Только что он сказал то, о чем не хотел даже думать. Он признался в том, что переживает за нее. Но он не хотел произносить это вслух, - мне теперь расхлебывать это.

Последние слова тоже удивили девушку. Она не знала, чему удивляться больше- тому, что он переживал за нее или за то, что ему придется отвечать за этот случай перед начальством. Да еще Карим, как на зло, находился на их борту, следя своим орлиным взором за всеми.

Оливия опустила глаза:

- Я не хотела причинить тебе проблемы. Мы никому не скажем.

- Я вызову скорую помощь к самолету в аэропорту, - произнес Даниэль, резко разворачиваясь к своей двери, но Оливия перехватила его руку, обжигая своими пальцами кожу. Чувствовать ее стало волнительно. Она бы провела пальцами по всей его руке, ощущая подушечками пальцев упругость его мышц. Но резко одернула руку:

- Пожалуйста, не надо, со мной все хорошо. Правда.

Даниэль молчал, смотря на нее, понимая, что тонет в бесконечном небе ее глаз. Это молчание прервала Келси, идущая в кабину пилотов с подносом, на котором стояли три чашки с ароматным кофе:

- Ой, - она не ожидала, что Даниэль увидит Оливию с пластырем на голове так скоро, - маленькое недоразумение, капитан. Ничего серьезного, рана не глубокая, а из головы всегда много крови течет.

Даниэль стиснул зубы, теперь сверля взглядом Келси:

- Поговорим после посадки, когда Карим покинет самолет.

Это было мудрое решение. Келси кивнула и, открыв двери в кокпит, вошла внутрь. Она была уверенна, что Даниэль не станет давать этому случаю огласку. Даже после посадки он вряд ли поднимет эту тему. Между своими людьми все решалось быстро и просто.

Стоя друг напротив друга, Оливия и Даниэль молчали. Он мог бы сказать еще пару причитаний по поводу того, что обещал ее матери заботиться о ее дочери, но она никак не хотела подчиняться ему, рискуя своей жизнью на его самолете. Все шло к тому, что он сам лично будет пристегивать ее дочь:

- Никогда больше так не делай, Оливия, - наконец произнес он, понимая, что дело не в обещании, все дело в нем самом. Он еще ясно помнил шрам на ее груди, полученный путем такой же боли и каждая ее боль, болела где-то глубоко внутри него.

- Не обещаю, - прошептала девушка, чувствуя спиной стену, к которой пригвоздил ее взгляд рядом стоящего мужчины, - но я постараюсь, капитан.

Но только ради него.

Глава 38

До самой посадки, Даниэль был в жутком напряжении. Сначала в его мыслях была девушка, которая разбила голову на его борту, затем вновь небольшая турбулентность заставила его проделать такие маневры, сменяя курс, что Карим открыл рот от удивления и неожиданности.

Перед самой посадкой Даниэль напрочь забыл об Оливии, полностью погрузившись в работу. Их встречал дождь и боковой ветер. Боясь уйти на второй круг, он все-таки посадил самолет с первого раза. Это была не самая мягкая посадка в его жизни, коснувшись полосу шасси, их самолет занесло в сторону на мокром асфальте. Ему хотелось все стереть и повторить заново.

- Опять лихачишь, Фернандес, - угрюмо произнес Карим, делая запись в документах, - когда угаснет твой юношеский пыл, и ты начнешь думать холодной головой, как я учил тебя все институтские годы? Героизм не кое-как сесть в условиях бокового ветра, а вовремя уйти на второй круг. Запомни это.

Даниэль был с ним отчасти согласен, полностью недовольный всем полетом. Сегодня погода встретила его не очень радушно, втыкая палки ему в крылья. Но он посадил самолет, пусть не очень мягко и если он не сдал этот экзамен, то впереди целая жизнь, чтобы исправить свои ошибки.

- Результаты экзамена будут ждать тебя дома, капитан Фернандес Торрес, - кивнул Карим, вставая со своего места, - и не обижайся, если там будет ни то, что ты ждешь.

Его слова лишь подтвердили догадку Даниэля. Он не сдал экзамен. Он был слишком молод для капитана. Второй шанс будет не скоро. Нельзя опережать время.

- Если бы ты ушел на второй, было бы больше шансов, - выдохнул Марк, когда дверь за Каримом закрылась и они наконец остались одни, - какого черта ты не сделал этого?

- Я был уверен в том, что посажу его и я посадил, не так ли?

- Так, - кивнул Марк, - именно так. Но Карим видимо ждал другое. Он ждал от тебя ошибок, но их не было.

Даниэль улыбнулся:

- Сегодня мы проделали отличную работу, Марк. Спасибо тебе за поддержку.

Он протянул второму пилоту руку и тот пожал ее:

- Всегда пожалуйста.

Экипаж ждал своих пилотов в аэропорту Сингапура возле паспортного контроля. Оливия впервые была здесь, зачарованно любуясь высоким стеклянным потолком и начищенным до блеска полом, полной грудью вдыхая чистый сухой воздух кондиционеров. Она часто слышала о том, что именно этот аэропорт является самым красивым в мире и согласилась бы, если не жила в Дубае. Именно дубайский аэропорт стал для нее самым величественным, самым изысканным. Ему не было равных, хотя многие считали иначе.