Злой король (ЛП) - Блэк Холли. Страница 57

— Подожди, — кричит Балекин. — Я сда…

Артериальная кровь забрызгивает мою руку, траву. Блестит на моем ноже. Балекин резко падает, растянувшись на земле.

Все происходит так быстро.

Это происходит слишком быстро.

Я хочу, чтобы у меня была какая-то реакция. Я хочу дрожать или чувствовать тошноту. Я хочу быть человеком, который начинает плакать. Я хочу быть кем угодно, кроме того, кем я являюсь, когда смотрю вокруг, чтобы убедиться, что никто не видел, вытираю мой нож в грязи, вытираю руку о его одежду и ухожу оттуда до того, как придут охранники.

«Ты хорошая маленькая убийца», сказал Дулкамара.

Когда я оглядываюсь назад, глаза Балекина по-прежнему открыты, но он ни на что не смотрит.

…

Когда я вернулась, Кардан сидит на диване. Ведра больше нет, как и Бомбы.

Он смотрит на меня с ленивой улыбкой.

— Твоё платье. Ты надела его обратно.

Я смотрю на него в замешательстве, из-за последствия того, что я только что сделала — и что мне предстоит сделать, включая необходимость рассказать Кардану, — трудно подумать о прошлом. Но платье, которое я ношу, — это то, которое я одевала на маскарад, то, которое я получила из грецкого ореха матери Мэрроу. Сейчас на одном рукаве кровь, но в остальном оно такое же.

— Что-то случилось? — спрашиваю я снова.

— Я не знаю? — недоуменно спрашивает он. — Сделали это? Я предоставил тебе то, что ты просила. Твой отец в безопасности?

То, что я просила?

Мой отец?

Мадок. Конечно. Мадок угрожал мне, Мадок был противен Кардану. Но что он сделал, и какое отношение это имеет к платью?

— Кардан, — говорю я, стараясь быть как можно спокойнее. Я иду к дивану и сажусь рядом с ним. Это не маленький диван, но его длинные ноги лежат на нем, укрыты одеялом и упираются в подушки. Независимо от того, как далеко от него я сижу, кажется, что он слишком близко. — Ты должен сказать мне, что случилось. Я не была здесь в течение последнего часа.

Выражение его лица становится обеспокоенным.

— Бомба вернулась с противоядием, — говорит он. — Она сказала, что ты придёшь прямо за ней. У меня все ещё кружилась голова, а затем пришёл охранник, сказавший, что произошла чрезвычайная ситуация. Она пошла посмотреть. А потом ты вошла, как она и сказала. Ты сказала, что у тебя есть план…

Он смотрит на меня, как будто ждёт, когда я воскликну и расскажу остальную часть истории, ту часть, которую я помню. Но, конечно, я не знаю.

Через мгновение он закрывает глаза и качает головой.

— Тарин.

— Я не понимаю, — говорю я, потому что не хочу понимать.

— Твой план состоял в том, чтобы твой отец взял половину армии, но для того, чтобы он мог действовать независимо, ему нужно было освободиться от своих обетов перед короной. На тебе был один из твоих дублетов — те, которые ты всегда носишь. И эти странные серьги. Луна и звезды, — он качает головой.

Ледяной холод пронизывает меня.

Будучи детьми в мире смертных, мы с Тарин менялись местами, чтобы подшутить над матерью. Даже в Фейриленде мы иногда притворялись друг с другом, чтобы посмотреть, что нам сойдёт с рук. Сможет ли лектор заметить разницу? Сможет ли Ориана? Мадок? Оук? А как на счёт великого и могучего принца Кардана?

— Но как она заставила тебя согласиться? — требую я. — У неё нет силы. Она могла притвориться мной, но не могла заставить тебя…

Он опускает голову в руки с длинными пальцами.

— Она не должна была командовать мной, Джуд. Ей не нужно было использовать магию. Я доверяю тебе. И я тебе доверился.

А я доверяла Тарин.

Пока я убивала Балекина, когда Кардан был отравлен и дезориентирован, Мадок сделал свой шаг против короны. Против меня. И он сделал это со своей дочерью Тарин на его стороне.

Злой король. Глава 29.

Верховный король возвращается в свои покои, чтобы отдохнуть. Я скармливаю окровавленное платье огню, надеваю халат и строю планы. Если бы никто из придворных не увидел моего лица до того, как Балекин отослал их, а затем пока я заворачивала его в плащ, меня бы не опознали. И, конечно, я могу солгать. Но вопрос о том, как избежать вины за убийство Подводного посла, бледнеет рядом с вопросом, что делать с Мадоком.

Когда половина армии ушла вместе с генералом, если Орлаг решит нанести удар, я понятия не имею, как его отразить. Кардану придется выбрать другого Верховного генерала и побыстрее.

И ему придется сообщить нижестоящим дворам о дезертирстве Мадока, чтобы убедиться, что известно, что он не говорит голосом Верховного короля. Должен быть способ отвезти его обратно в Верховный двор. Он горд, но практичен. Возможно, ответ кроется в чем-то, связанном с Оуком. Возможно, это значит, что я должна высказаться более определенно о надеждах на правление младшего брата. Но все зависит от того, что его не считают предателем, хотя он и предатель. Я думаю обо всем этом, когда в мою дверь стучат.

Снаружи посыльный, девушка с сиреневой кожей в королевской ливрее.

— Верховный Король требует вашего присутствия. Я провожу вас в его покои.

Я делаю прерывистый вдох. Никто не видел меня, но Кардан не может не догадаться. Он знает, с кем я встречалась и как поздно вернулась с той встречи. Он увидел кровь на моем рукаве. «Ты командуешь Верховным Королем, а не наоборот», напоминаю я себе, но напоминание кажется пустым.

— Дай мне переодеться, — говорю я.

Посланница качает головой.

— Король ясно дал понять, что я должна просить вас немедленно явиться.

Когда я попадаю в королевские покои, я нахожу Кардана одного, одетого просто, сидя на стуле как на троне. Он выглядит бледным, и его глаза все еще блестят, как будто яд задержался в его крови.

— Пожалуйста, — говорит он. — Присядь.

Опасливо присаживаюсь.

— Однажды ты сделала мне предложение, — говорит он. — Теперь у меня есть для тебя. Верни мне мою волю. Верни мне мою свободу.

Я делаю глубокий вдох. Я удивлена, хотя, наверное, не должна. Никто не хочет быть под контролем другого человека, хотя баланс сил между нами, на мой взгляд, шатается туда-сюда, несмотря на его обет. Мое командование им было похоже на балансирование ножа на его острие, почти невозможное и, вероятно, опасное. Отказаться от него означало бы отказаться от любого подобия власти. Это означало бы отказаться от всего.

— Ты же знаешь, что я этого не сделаю.

Кажется, он не особенно смущен моим отказом.

— Выслушай меня. Чего ты хочешь от меня, так это послушание больше года и дня. Больше половины твоего времени прошло. Ты готова посадить Оука на трон?

Я молчу, надеясь, что он сочтет вопрос риторическим. Когда становится ясно, что это не так, я качаю головой.

— И поэтому ты рассчитываешь продлить мою клятву. Как ты себе это представляешь?

Опять же, у меня нет ответа. По крайней мере, разумного.

Его очередь улыбаться.

— Ты думала, я не смогу с тобой поторговаться?

Неумение верно оценивать Кардана всегда было моей проблемой. И боюсь, я столкнулась с нею снова.

— О каком торге идет речь? — спрашиваю я. — Когда я хочу, чтобы ты снова дал обет, по крайней мере еще на год, если не на десятилетие, а ты хочешь, чтобы я полностью отменила сделку?

— Твои отец и сестра обманули меня, — говорит Кардан. — Если бы Тарин приказывала мне, я бы знал, что это не ты. Но я был болен и устал и не хотел отказывать тебе. Я даже не спросил почему, Джуд. Я хотел показать тебе, что ты можешь доверять мне, что тебе не нужно отдавать мне приказы. Я хотел показать тебе, что верю, что ты все продумала. Но так править нельзя. И это даже не доверие, когда один может приказывать другому.

— Фейриленд страдает от того, что мы держим за горло друг друга. Ты пытаешься заставить меня сделать то, что, по твоему мнению, должно было быть сделано, и если между нами несогласие, нам остается только манипулировать друг другом. Все это не работает, даже взаимные уступки — не выход. Мы не можем так продолжать. Сегодняшний вечер тому доказательство. Мне нужно принимать собственные решения.