Повелитель моря (СИ) - Миллерова Агния. Страница 48

Привыкший видеть индейцев одетыми в одежды, навязанные им когда-то братьями-францисканцами вместе с верой в Христа, Анри подивился такому своеобразному объединению традиций и правил, но не подав виду, продолжил обжаривать свой ужин.

Глава 18

Некоторое время оба молчали. Решив, что на правах хозяина начинать диалог должен он, Эль Альмиранте наклонился и поднял лежавшую рядом вторую длинную ветвь с нанизанными на неё семенами рамона. Подняв её в направлении гостя, спросил:

— А каат ваай [95]?

На немолодом лице касика, испещрённом глубокими морщинами, не дрогнула ни единая мышца. В его тёмных, как ночь, глазах бликами отражались языки пламени костра. Он молча поднял вверх руки с раскрытыми ладонями, что было хозяином расценено как согласие. Приподнявшись и взяв ветку двумя руками, Анри кинул её через костёр индейцу. Угощение точно легло на ладони гостя, после чего тот со всё таким же невозмутимым видом, не проронив ни слова, тоже принялся его поджаривать.

Так прошло ещё несколько томительных минут, во время которых тишину нарушало лишь потрескивание дров в костре. Неожиданно из леса вышел ещё один индеец. Приглядевшись, Анри узнал Хуана. Старый охотник явно не терял в деревне время зря: на его бёдрах поверх штанов вместо старого узкого пояса появилась настоящая маштлатль, но без узоров и лишь с небольшим пучком перьев на длинном её конце, а из-за спины выглядывал высокий тканый колчан, из которого торчали уже хорошо знакомые Анри длинные и тонкие тростниковые стрелы с красными перьями. В одной руке старый индеец держал мёртвую обезьяну, а другой тащил несколько банановых листьев. Подойдя к костру, он бросил рядом листья, испросив разрешения сел справа от Анри и принялся молча разделывать свою добычу. Когда от семян рамона пошёл аппетитный аромат, Анри вытащил ветку из огня, но снять с неё семя не успел:

— Ты смелый муж, испанский сеньор! Старый Змей правдиво описал тебя, — неожиданно заговорил на хорошем испанском касик. — Назови мне, как я должен обращаться к тебе!

— Ты можешь называть меня так же, как и мои люди — альмиранте. А как я должен обращаться к тебе, мудрый касик? — как можно почтительнее, но не теряя достоинства, сказал Анри.

— Называй меня Кукумель Йаш или, если хочешь, по-вашему — Зелёное Перо, — довольно доброжелательно предложил касик. — А что значит твоё имя? Я никогда не слыхал такого. Или ты не испанец?

Анри отложил на землю свою ветку с семенами, разумно предположив, что ужинать ему придётся не скоро:

— Я испанец, но альмиранте — это не имя. Это… — он задумался: «Стоит ли говорить касику, что это прозвище? Поймёт ли он?». Неожиданное озарение подарило ему идею, и Анри продолжил: — Это слово не испанское, а пришло к нам из другого языка. Оно досталось испанцам от народа, который очень давно, в те времена, когда майя ещё жили в больших каменных городах, захватил часть нашей земли. Уже тогда строил тот народ из дерева большие лодки и покорял на них моря. Того, кто командовал такими лодками, называли «альмиранте», что на испанском значит «Повелитель моря».

На лице касика впервые появилась заинтересованность:

— Значит, ты тоже командуешь большими лодками?

Анри кивнул.

— Мой отец, который был касиком до меня, слышал от своего отца — тоже касика, что до того, как сюда пришли испанцы, наш народ тоже умел строить большие лодки. Мы называли их «чем». И у нас тоже были альмиранте, которые покорили Большую Воду. Но наши чемы не смогли долго противостоять тем большим лодкам, на которых приплыли испанцы. Теперь у нас нет ни чемов, ни альмиранте, ни Большой Воды. Нам осталась только река и маленькие каноэ, — касик замолчал, разглядывая молодого испанца. Молчал и Анри, понимая, что вскоре последует продолжение. И оно не заставило себя долго ждать:

— Что привело тебя сюда, альмиранте, в места, где вода есть только в небе?

Анри невольно посмотрел поверх головы касика в даль, видимую из-под навеса, где освещённые последними лучами уже ушедшего за быстро потемневший лес солнца оранжево-багровые тучи постепенно затягивали черневшее небо.

— Я пришёл сюда, чтобы спасти много жизней, — Эль Альмиранте посмотрел на лицо старого вождя, в отблесках костра казавшееся отлитым из бронзы.

На какое-то мгновение Анри залюбовался увиденным — уж очень мистической показалось ему эта картина, но очарование момента нарушил поднявшийся Хуан.

— Я принесу ещё веток, — бросил он в сторону испанца и шагнул в темноту.

— Как ты хочешь спасать живых, если мёртвых не вернуть из Подземного Мира? — голос касика вновь привлёк к нему внимание хозяина костра.

— Почему твои люди напали на асьенду? — задал Анри встречный вопрос.

Касик опустил голову и задумался, глядя на огонь.

— Несколько ночей назад, когда луна ещё была похожа на каноэ, в нашу деревню пришёл белый муж. Он был слаб, а его одежда изорвана. Он плохо говорил на испанском. Мы долго не могли понять его. Но то, что он рассказал, потрясло нас, — касик снова замолчал и посмотрел на Анри, явно желая понять, какое впечатление производит его рассказ.

Анри, уже догадавшись о том, кто был этот «белый муж» и что он мог сказать, решил не торопить старого вождя и ждал, сохраняя сосредоточенный вид.

— Его рассказ начинался ещё раньше, чем мой, — удовлетворившись терпеливостью собеседника, продолжил индеец. Он сказал, что много дней назад плыл на своей большой лодке к поселению лесорубов и рыбаков, что было на берегу реки Сибун, там, где она становится частью Большой Воды. Но, наверное, он был плохой альмиранте. Его чем сильно повредили вода и ветер, и он попал в плен к испанцам. Те убили всех людей, что были с ним, но его пощадили, потому что он обещал им золото за свою жизнь, — касик снова замолчал и снял с ветки одно из обжаренных семян и разломил его.

До Анри долетел запах печёного картофеля, и голод, притуплённый появлением индейцев, снова дал о себе знать. Тогда он по примеру гостя поднял свою ветку, снял с неё уже остывшее семя, разломил его и съел сладковатую мякоть.

Касик подождал, пока альмиранте доест и продолжил свой рассказ:

— Когда испанцы напали на деревню Йаш, он был с ними и видел, как они убили всех мужчин, женщин и даже детей, а потом сожгли дома, — касик многозначительно помолчал, возможно, ожидая реакции Анри, но тот сидел со всё таким же сосредоточенным видом, и вождь, скорбно вздохнув, продолжил: — Потом испанцы дождались утра и направились в Печтун-Ха, чтобы совершить там такие же убийства, как и в Йаш. Этот бледнолицый, назвавший себя Торговец, сказал нам как слышал их говорить между собой что дальше по реке есть ещё майя в Балам-Ха, которых тоже надо убить. Потом он сказал, что решил найти нашу деревню, испытывая надежду, что в благодарность за доставленную весть мы отведём его к соплеменникам. Пока испанцы убивали в Печтун-Ха, ему удалось бежать и найти нас. Торговец просил показать ему дорогу к соплеменникам и обещал наградить того, кто отведёт его туда, — снова глянув на Анри, касик понял, что тот решил дождаться конца рассказа, и потому в этот раз пауза была краткой. — Я послал двух охотников отвели его туда, где река Сибун соединяется с Большой Водой, которую этот Торговец назвал заливом. Я сказал им не возвращаться домой, а идти в Нахо-Баалам. Потом я собрал свой народ и сказал, что мы должны уходить. Мы взяли лишь то, что могли унести, и покинули Балам-Ха, — старик снова скорбно вздохнул и уставился на огонь. Его лицо, освещённое костром, стало ещё больше похоже на бронзовую маску. Но уже через мгновение он поднял глаза на Анри и продолжил: — Когда мы вышли на старую дорогу, которая соединяла Балам-Ха и Нахо-Баалам, когда они ещё были городами, колдун вспомнил, что невдалеке есть два поселения испанцев. Он сказал, что духи наших предков не простят нас, если мы не отомстим испанцам за пролитую кровь. Потом он сказал, что в одном из них есть много еды, волов и вьючных животных — больших и малых, которые могли бы нести на себе наши вещи и детей, и что там очень мало воинов. Много наших самых сильных мужчин и все охотники, даже старики, хотели идти на испанцев, и я повёл их. Мы убили всех мужчин, которых там нашли и забрали скот. Потом мы думали, что делать с женщинами, — при этих словах касика Анри напрягся, что не осталось незамеченным. Индеец замолчал, ожидая вопроса, но того не последовало, и он продолжил: — Некоторые хотели их убить, говоря, что испанцы убили женщин майя и их детей. Другие говорили, что майя не убивают женщин даже на войне и что мы должны оставить их тут, чтобы эти женщины могли рассказать испанским солдатам, что майя лучше испанцев. Но потом заговорил колдун. Он сказал, что испанцы будут искать нас, чтобы отомстить. Но если они узнают, что у нас есть их женщины, они захотят их выкупить. Если ты пришёл за ними, альмиранте, то скажи, что ты можешь мне предложить, — торжествующе закончил касик.