Данте - Хейли Гай. Страница 21

— Я из скитальцев Великой солончаковой пустоши клана Иркук, — ответил Луис.

Парень фыркнул:

— Соленый в горах! И как умудрился так далеко забрести? Впечатляет. Быстрый путь не для таких, как ты, соленых. Молодец. Впрочем, ты слишком маленький, ангелы тебя не выберут.

Спутники мальчика расправили крылья. Большой юноша проверил их, негодующе цокая языком, обнаруживая недостатки. Когда он все же остался доволен результатом, спутники помогли ему надеть крылья. Парень широко расправил их.

— Я Лоренц из клана Пепла. Я уже похож на ангела. Разве нет?

Подхалимы загоготали и поспешно принялись готовиться сами.

— Это вот сюда, а потом туда. И затяни вот так, — сказал Флориан.

Луис подвигал расправленными крыльями. Он стукнул лонжероном, вызвав у собравшихся смех.

— Только не говорите, что маленький солененький никогда раньше не летал, — заметил Лоренц.

Выражение лица Луиса выдавало правду. Шелушащиеся от солнца щеки горели румянцем.

— Значит, он умрет, да? — Лоренц отошел на край площадки, скрестил руки на груди, обернутый крыльями. — Для тебя, мой друг, это будет большой прыжок веры.

И упал спиной вперед, издав долгий крик. Луис ахнул. Все мальчики приблизились к краю.

Летун мчался с огромной скоростью, поднимаясь на вертикальном потоке воздуха, образовывавшемся там, где Река Ветра достигала утеса. Он маневрировал, смеясь:

— Увидимся в месте Падения Ангела, если ты сделаешь то же самое!

Он нырнул в каньон по длинной дуге и унесся по Реке Ветра.

— Самоуверенный, — заметил Флориан и указал на крылья. — Все готово. Наша очередь.

Друзья Лоренца перестали обращать внимание на Флориана и Луиса. Руки Луиса оказались пристегнуты ремнями на панелях, ноги продеты в петли, прикрепленные к хвосту. Флориан велел ему развести руки, и крылья раскрылись.

— А как же ты? — спросил Луис.

— Есть способ надеть их самостоятельно. Все будет в порядке. Помни: нужно отвести назад ноги, чтобы прогнуться и изменить форму крыльев. Захочешь повернуть, опускай руки. Не пытайся во имя любви Великого Ангела махать руками. Ты просто скользишь, понял? Не хлопаешь! Если собрался остановиться, сложи руки, повернись лицом вниз. Смотри перед собой.

Флориан открыл рюкзак Даниила, висящий у Луиса на груди, и положил туда еду и бутылку воды, заткнутую глиняной пробкой, из которой торчала полая косточка.

— Пей отсюда, когда нужно. У тебя появится жажда. Не поддавайся соблазну остановиться — снова не взлетишь. Захочешь пописать — лей в штаны. Ну что, готов?

Флориан хлопнул товарища по рюкзаку, показав черные зубы. Луис молча кивнул. Сердце екнуло, когда он приблизился к краю площадки. Обрыв был резким. Идти мешали крылья, и Луис едва не упал, но расправил их и поймал ветер. Когда он пошатнулся, оставшаяся парочка дружков Лоренца захихикала. Их презрение укрепило Луиса. У его ног лежал мир. Толпа наблюдала за ним. Для людей он не был испуганным мальчиком — лишь одиноким силуэтом на краю пропасти, готовящимся разбиться ангелом.

— Когда будешь готов… — начал Флориан.

— Нет смысла откладывать, — ответил Луис, но прыгнуть не смог.

Он раз за разом собирался это сделать, напрягал мускулы, но конечности не повиновались, вынуждая его оставаться на месте в ста пятидесяти метрах над мутной рекой.

— Давай! — крикнул кто-то сзади.

— Луис! — сказал Флориан. — Прыгай!

Крик протеста вырвался из груди Луиса, не сумевшего сдержаться. Иного не оставалось, кроме как действовать.

Это оказалось проще, чем он думал.

Луис упал камнем, все еще крича, но ветер заглушил его. Он безжалостно трепал расправленные крылья, угрожал сорвать с лица очки отца. Край каньона надвигался, толпа перестала казаться сплошной массой, и он различил отдельные лица.

«Почему я не лечу? Почему не лечу?» — в панике думал Луис. Разум опустел, но тело умирать не собиралось.

Его ноги изогнулись. Стержень, соединявший крылья с хвостом, тоже. Кожаные лямки от хвостовых лонжеронов отвели концы крыльев, и они наполнились ветром. Он поднял руки вверх, и это походило на попытку поднять планету. Внезапно пике прервалось. Бешено раскачиваясь, Луис промчался прямо над толпой на краю обрыва. Крики людей сделались паническими, зрители побежали прочь. В последний момент Луис наклонил руки и ринулся к центру каньона. Река Ветра подхватила его, грозя превратить снижение в смертельное падение. Потом ему удалось выровняться, и он полетел со скоростью сто шестьдесят километров в час, догоняя других мальчиков. Шум в ушах утих, как только он полетел со скоростью ветра.

Луис повернул голову назад и бросил взгляд на покинутое им место, но это движение сбило полет, и после он решил больше не оглядываться.

Около часа он летел с опаской. Через некоторое время в песне ветра он услышал отдельные ноты. Воздушный поток разбивался о скальные выступы, гудел, и Луис быстро понял, чему тот или иной звук соответствовал. Воздух казался плотным, так что Луис воображал, будто летит не на смертельно опасной высоте, а скользит на животе по песчаной дюне. Он принялся экспериментировать, шевеля руками и ногами, летя по широкой дуге вверх или вниз.

Постепенно он становился смелее: Луис обнаружил, что, если быстро нырять, а затем плавно подниматься, он может увеличить скорость, а если подняться высоко, то полет замедляется и он словно зависает над миром. Однажды Луис чуть не упал, но припомнил инструкции Флориана и выправился. Вскоре он начал обгонять других мальчиков или преследовать их, несясь на самых быстрых потоках воздуха.

Он летел словно ангел и радостно смеялся. Даже если ангелы отвергнут его, он унесет это воспоминание в могилу. Но радость приелась и превратились в скуку. Руки и ноги начали болеть. Луис не мог расслабиться. Дискомфорт становился сильнее. Повороты и снижения облегчали боль, но он устал. Вскоре мускулы уже дрожали от напряжения. Пролетел день. Луиса мучила жажда. Он обнаружил, что не может дотянуться до бутылки на груди, не свалившись в опасное пике. Удалось сделать пару глотков, после чего освежающее питье, дразня, оказалось вне досягаемости.

Каньон изгибался с севера на северо-восток. На этом опасном повороте потоки ветра разбивались о скалы и завихрялись. Преодолевая их, Луис на мгновение забыл о боли. Двое мальчиков впереди потеряли управление, их бросало вверх и вниз, а потом по длинной дуге они рухнули на дно. Обоим удалось кое-как приземлиться.

Ветер давил, Луис падал все ниже и ниже, опасаясь, что его постигнет та же участь. Последним усилием он задрал передний край крыльев вверх, и кожа захлопала. Затем Луис пробился сквозь турбулентные потоки, оставив приземлившихся далеко позади. Следующие полчаса он изо всех сил старался набрать высоту и до конца путешествия остерегался низин.

Горы на восточном берегу Реки Ветра сменились холмами. С другой стороны они сначала не менялись, а резко повернули на запад, к пустыне, и затем там оказалась равнина. Восточный край каньона стал пологим и низким. Западный остался скалистым, с расселинами.

Настал вечер, и все окрасилось в цвет крови. Река Ветра ослабела, и Луис полетел медленнее. Он рискнул оглянуться. За ним летела вереница крылатых мальчиков. Любой из них мог оказаться Флорианом.

Беспомощные крики заставили его снова смотреть вперед. На миг Луису показалось, будто некоторые юноши нападали на собственных товарищей, потому что каньон впереди наполнился темными крутящимися фигурами, которые налетали друг на друга. Затем, глядя против света, он все же разобрал: одни были людьми, другие — птицами.

«Кровавые орлы!» — понял он.

Стая гигантских хищников напала сверху, целясь в непрочные крылья и обрекая мальчиков на гибель. Орлы запасались пищей, яростно сбивая юношей в небе, пользуясь выпавшим шансом.

Беспомощный Луис приблизился к месту воздушного побоища. Разносились хриплый клекот кровавых орлов и крики обреченных юношей. Птиц было много. По размеру они превышали взрослого мужчину. На каждой лапе имелось четыре мощных когтя, но они были не самым жутким оружием орлов. Они обладали громадными клювами, длинными, будто мечи. Верхняя и нижняя его части щелкали, как лезвия ножниц. Его задачей было дробить кости, поэтому весил клюв немало. Противовесом клюву служил висячий гребень цвета крови. С виду неуклюжие из-за больших клювов, орлы были проворными летунами и превосходили в этом отношении мальчиков. Кровавые орлы взмывали, хлопая широкими крыльями, разворачивались и падали. Сложив крылья и вытянув когти, они набрасывались на юношей. На каждые десять сбитых мальчиков приходилось по одному или двое спасшихся.