Пришествие Зверя. Том 1 - Абнетт Дэн. Страница 30

Услышав продолжительный низкий гул, техноадепт съежился. А затем затрясся еще сильнее, когда Лаврентий принялся подсоединять провода к его имплантированным разъемам. Когда последний штекер был вставлен и подключение аппаратуры к его травмированному мозгу завершилось, раненый закатил глаза.

— Над основным синтаксическим разбором пришлось биться более недели, — рассказывал Лаврентий, не отрываясь от работы. — Это оказалось довольно просто. Относительно, конечно. Вот только у меня не было подходящего монитора вокализации. Если в простых терминах, то я закончил перевод, но прочесть его не мог. Не мог! Чтобы прочесть или услышать перевод, поток полученных данных необходимо прогнать через языковые центры живого головного мозга. Остальную работу они выполнят уже сами. Изучат сигнал и расшифруют его.

Он оглянулся на Дневного Света, не прекращая настраивать аппаратуру, а затем поправил кабель, выходивший из груди адепта.

— Я подумывал использовать собственные языковые центры, — с весельем в голосе поведал магос. — Должно было получиться. Вот только у меня нет разъемов подключения к нервной системе. Нет, и все тут. Кое-что можно было, конечно, придумать, но я так и не успел найти достаточно чистого ножа.

Адепт неожиданно напрягся. Его спина выпрямилась, а голова начала подрагивать.

— Отлично! — сказал Лаврентий, подстраивая приборы.

— Неуже-ели? — с сомнением в голосе протянул Ниман.

— Более чем! — отрезал магос.

Ученый повернул ручку регулировки и осторожно настроил силу подаваемого сигнала.

Техноадепт затрясся в судорогах. Его голова дергалась и болталась из стороны в сторону, а глаза закатились так, что видны были только белки. Изо рта бедняги потекла слюна, когда губы начали изгибаться так, будто он пытается что-то сказать.

— Прекрати это! — приказал Ниман.

— Все идет прекрасно, — ответил Лаврентий.

— Я сказал: прекрати! — предупредил командир гвардейцев.

— Майор Ниман, либо замолчите, либо выйдите, — сказал Дневной Свет.

Затем раздался звук. Мягкий. Едва слышимый шум. Все оглянулись. Звуки исходили от адепта. Его влажные от слюны, подергивающиеся и выгибающиеся губы уже формировали слова. Он начал говорить.

— Что это? — спросил Ниман.

— Слушайте его! — велел Лаврентий.

Адепт стал издавать более громкие звуки. Он рычал и хрипел, выдавливая из себя нечленораздельные, полу-законченные слова, рождавшиеся где-то в глубине горла, словно в темных, потайных глубинах его разума пробудилась некая первобытная сущность.

Звуки становились громче, отчетливее, глубже и грубее. Они до жути напоминали рычание зверя.

И наконец, удалось разобрать слова.

— Вы слышали?! — воскликнул Лаврентий.

— Что он сказал? — спросил Ниман.

— Вы слышали?! — с восторгом повторил магос.

Слепой, перенапряженный, истекающий слюной техноадепт раз за разом басовито твердил одну и ту же фразу.

— Я — Резня, — говорил он. — Я — Резня.

— Дело дрянь, — разочарованно произнес Лаврентий. — Это ты. — Он оглянулся на Курланда и добавил: — Так ты и представляешься. Это твои слова. Он их услышал и теперь просто повторяет. Бедный безмозглый дурак. Стоило понять, что от него толку не будет. Слишком уж поврежден его мозг. Слишком. Теперь только и может, что повторять услышанное. Какая жалость. А я было начал надеяться. И все насмарку.

Резня взглянул на техноадепта, который по-прежнему хрипел одну и ту же фразу.

— Мы с ним не встречались, — произнес капитан. — И слышать он этого не мог. Мы с ним незнакомы.

Глава 27

Ардамантуа — орбита

В ночной зоне околоземного пространства Ардамантуа происходило нечто странное. Гравитационная буря усиливалась. Все сенсоры и ауспики на мостике «Азимута» выдали вначале красный сигнал тревоги, затем киноварный, а потом и вовсе ослепли. Стеклянные циферблаты полопались и повылетали из латунных корпусов. Сенсорные сервиторы визжали, хватаясь за аугментированные уши и глаза, а то и вовсе выдирали свои кортикальные разъемы, забрызгивая все вокруг кровью и амниотической жидкостью. Центральный стратегиум замерцал и отключился, напоследок распавшись лентами разрозненных данных.

Адмирал Киран, наблюдавший за тем, как идут работы по стабилизации и отводу поврежденного «Амкулона» для ремонта, соскочил со своего трона. Космические аномалии внезапно резко усилились. Бурлящий и бушующий над планетой шторм буквально за двадцать или тридцать секунд претерпел разительные изменения. Лучшие из находившихся на мостике операторов слежения и разведки серьезно пострадали. Основные сканеры и системы прокладки курса были уничтожены. Планету ждала скорая гибель. Учитывая энергетические сигнатуры, которые адмирал успел заметить перед тем, как экраны погасли, гравитационные аномалии разрастались и становились сильнее. Ардамантуа просто не могла пережить такого удара. Тектонические сдвиги и сейсмические колебания готовились проломить поверхность мира, точно сухое жнивье, выплеснув в космос потоки раскаленной магмы.

— Щиты! Щиты! — заорал адмирал, хотя его закаленные в боях люди уже и без того включали передние щиты «Азимута».

Кирану оставалось только надеяться, что командиры тех кораблей, что находились неподалеку, догадаются самостоятельно предпринять необходимые маневры уклонения и умчатся из опасной зоны на полном ходу.

Гибнущая планета могла унести с собой весь его флот.

— Что происходит? — крикнул Хет, вбегая на мостик.

На офицере были лишь майка и шорты на подтяжках, в данный момент завязанных на поясе, половину подбородка покрывал слой пены для бритья. Следом за лордом-милитантом, точно собираясь помочь тому с гигиеническими процедурами, ворвались его слуги и адъютанты.

Затем появился Маскар, выскочивший из штурманской рубки с инфопланшетами в руках и с удивленным выражением лица.

— У нас проблема, — отозвался Киран, пытаясь вывести последние данные на запасные экраны. — И очень серьезная. С планетой что-то происходит.

Он отвернулся и закричал на офицеров стратегиума:

— Почините эту штуковину! Нам нужны данные! Сделайте это, даже если придется провода голыми руками зажимать!

Персонал бросился исполнять приказ, хотя, судя по лицам людей, те сильно сомневались, что что-то получится исправить. С высокого потолка мостика «Азимута» градом сыпались искры и горелая обмотка кабелей. Несколько сияющих серебряных консолей было объято огнем, а экраны двух огромных мониторов полопались с пулеметным треском. Сервиторы уже спешили на борьбу с пожаром и оттаскивали раненых людей, которых опалило огнем и изрешетило осколками стекла.

У Кирана был один из лучших экипажей во всем Имперском Космофлоте. В чем верховному лорду-адмиралу Лансунгу нельзя было отказать, так это в том, что каждый кандидат в основной, действующий на переднем плане состав команд боевого корабля обязательно проходил первоклассную выучку. Используя лишь имеющийся под рукой инструмент, инженеры сенсориума сумели заново подключить главный дисплей стратегиума и вывести тот на половину мощности.

Перед собравшимися возник мерцающий, размытый искажениями и помехами образ.

— Это еще что? Что тут… — начал было Хет.

— Заткнись! — отрезал Киран, взмахнув рукой, и уставился на дисплей.

— Как ты смеешь обращаться к лорду-милитанту в таком… — возмутился Маскар.

— И ты тоже заткнись! — взревел Киран, не спуская глаз со стратегиума. — Смотрите! Смотрите на чертов дисплей!

Гололитическое изображение показывало изуродованную, содрогающуюся под ударами сферу Ардамантуа, окруженную яркой аурой болезненного цвета. Дополнительные данные указывали, что два корабля Кирана, оказавшиеся ближе всего к планете, не успели выбраться и были разорваны на куски бушующими энергиями. Адмирал напряженно выжидал, понимая, что Ардамантуа сейчас взорвется.

Но он ошибался.

Вместо этого вдруг появилась еще одна планета — меньших размеров. Оба мира казались сиамскими близнецами. Они стояли чрезмерно близко, и на фоне более крупной Ардамантуа новичок походил на ее сильно разросшуюся раковую опухоль.