Фулгрим: Палатинский Феникс - Рейнольдс Джош. Страница 32

Мятежники не повиновались. Через пару секунд они начали гибнуть, и вскоре остался только один офицер, который отступал от залитого кровью великана, паля из пистолета в трясущейся руке.

— Сабазий живет! — прорычал визасец, поднося дымящееся оружие к виску. Курок скорбно щелкнул, и у заговорщика округлились глаза.

— Ты, видно, со счету сбился, — заметил Абдемон, занеся клинок. Под ногами легионера скрипнули расплющенные пули. — Огневая дисциплина нужна не только рядовым, знаешь ли.

— Что ты такое? — прошептал бунтовщик. — Что ты такое?

— Будущее, — ответил лорд-командующий, вонзая в него саблю.

Воин посмотрел на тело. Офицер не утратил храбрости до самого конца; лорду-командующему всегда попадались такие враги.

Сколько еще отважных людей умрут сегодня? Сто? Двести?

Абдемон не спорил с решением Фулгрима. План действий выглядел разумно. Подробности они разжевывали до тех пор, пока легионер не выучил каждую деталь наизусть. Идеальная стратагема для подобной ситуации. Враг погибнет от десятка порезов, безукоризненно исполненных в самый нужный момент.

Но добьются ли они совершенства? Только время покажет.

Вздохнув, лорд-командующий повернулся к разбитым дверям. Надо сдержать Алкеникса и Квина, пока они не перебили всех обитателей казарм. В Нове-Василос и так немного солдат, а скоро имперцам понадобится каждый из них.

Ночь застала Фениксийца в отведенных ему дворцовых покоях. Примарх обдумывал первые шаги по выбранному им пути.

Пандион недоволен, и это еще слабо сказано. Впрочем, наследный губернатор возражал недолго — видимо, обрадовался, что его семья в безопасности. Тем не менее он напуган. Пока лучше всего держать автократа под домашним арестом: нельзя, чтобы от него исходили противоречивые приказы.

В окнах мерцало отраженное пламя далеких пожаров. Фулгрим слышал, как город пожирает себя изнутри; в столице вспыхнула чистка, каких не случалось уже целый век. Политические агитаторы вогнали толпу в неистовство, и местным стражам порядка пришлось звать на помощь континентальную армию, в которой тоже бушевали репрессии.

Неудачный, но вполне предсказуемый поворот событий. Голконда заверила примарха, что к утру все закончится: ее смертоносные щеголи уже вышли на улицы в поисках главных смутьянов. Восходящее солнце озарит тела в сточных канавах и окровавленные мостовые. Да, полезно иметь под рукой отряд наемных убийц…

Хорус, вероятно, одобрил бы план. Феррус — вряд ли.

Фениксиец улыбнулся: Манус вообще редко одобрял его ходы. Считал их слишком рискованными, чересчур замысловатыми. Сложность Феррусу нравилась только в машинах. Он не понимал, что сама Галактика подобна механизму, а примархи — его смотрителям. Возможно, один лишь Фулгрим осознавал это.

Визас был почти сломавшейся машиной. Чтобы она не вышла из строя, потребуются некоторые усилия. Чтобы заработала идеально — еще большие старания.

После визита к Буцефолу он ознакомился с отчетами о других патрициях и пришел к выводу, что единственный верный способ — упростить механизм. Удалить детали, мешающие тому нормально функционировать. Необходимо искоренить аристократию и разобраться с виновником сбоев, чем или кем тот бы ни оказался. Для этого нужно стать беспощадным, но Фениксиец никогда не уклонялся от самых неприятных своих обязанностей.

Напротив, порой примарх искал возможности исполнить их.

Фулгрим принял свободную оборонительную стойку из учений дардийцев^[10] Древней Европы, распределив вес поднятого клинка по плечам и предплечьям. Латы примарх а висели на тренировочном манекене, который он позаимствовал на учебном плацу Восточных казарм. Фениксиец долго не разминался и уже ощущал скованность мышц. Он повел ключицами так, что Разящий Огнем, подобно косе, понесся вниз и затем по дуге взмыл вверх, в прежнюю позицию.

Примарх легко вошел в нужный ритм. Правая нога вперед, правым боком к противнику. Меч влево от себя. Несовершенная стойка — в ней можно только защищаться.

Взгляд Фулгрима упал на скамью рядом с ним, где лежало несколько раскрытых книг. Старинные тома с растрескавшимися от небрежного хранения переплетами и хрупкими пожелтевшими страницами. Учебные руководства Сабазиева Братства. По крайней мере, некоторые из них.

Как только Коринф подсказал, что именно искать, Фениксиец без труда нашел нужные сведения. Континентальное правительство ничего не выбрасывало, и его архивы полнились неизученными документами.

Читая труды Братства, примарх не раз восхищался его представителями. Как и воины III легиона, они хотели вознестись к идеалу, но эта дорога привела их к столкновению с властями, а затем — к изгнанию и забвению.

В учениях адептов философские умствования, показавшиеся Фулгриму банальными, перемежались описаниями фехтовальных приемов. Основополагающая доктрина Братства, якобы выведенная самим Сабазием, говорила о борьбе желания и предназначения — того, что ты хочешь, с тем, что тебе нужно в действительности. Бытие рассматривалось как дуэль между конфликтующими побуждениями. Лишь одержав победу в этом поединке, человек достигнет безупречности и во владении мечом, и в самой жизни. Поскольку совершенство есть баланс, идеальное общество можно возвести лишь на фундаменте равенства и соразмерного представительства. Конечно, такая утопия невозможна, но к ней всегда следует стремиться.

Фулгрим недолюбливал философию. Она напоминала примарху какое-то псевдопоэтичное бичевание пороков или изложение очевидных понятий загадочными мистическими фразами. Методики фехтования, напротив, оказались поразительно развитыми, и Фениксиец для развлечения поэкспериментировал с ними. Воспроизвести отдельные приемы он сумел без труда. В целом стиль обладал бесспорным изяществом, восхитившим Фулгрима.

Он вышел из дардийской стойки и с легкостью принял новую позицию, следуя рисункам в руководстве. Стиль Братства предполагал плавные перемещения, которые медленно сплетались в наступательные или оборонительные маневры. Так ком глины обретает форму в руках скульптора. Контролируя все свои движения, дуэлист превращался в непоколебимую и неприступную цитадель. В этом гипнотическом ритме фехтования многое зависело от мышечной памяти, но предусматривались также детальные поправки к позам в случае потери крови или поединка на неровной поверхности. Неудивительно, что противники так опасались сабазийцев…

Скрипнули оконные петли, и ночной шум мгновенно стал громче. Фениксиец улыбнулся: гость пришел как нельзя более вовремя.

Развернувшись, он прокрутил Разящего Огнем в руке и рассек воздух клинком — но сдержал удар и направил меч вверх, в обратную сторону и под более острым углом. Примарх молниеносно скользнул вперед. На секунду Фулгрим словно вернулся на Кемос и вновь услышал, как сульфы, играя свою нестройную музыку, подбадривают его хлопками и возгласами. Шаг, еще один, и еще; танец мелких движений, ведущих к чему-то большему.

— Отменная техника.

Не останавливаясь, Фениксиец резко обернулся. Его меч просвистел на уровне головы человека. Выпад получился бы смертельным, но говоривший успел отскочить назад. Примарх усмехнулся его испугу:

— Ну, и кто ты такой? Наемный убийца с театральным уклоном?

Помимо черных одеяний, незваный гость носил плащ и простую гладкую маску. Настоящий злодей из пантомимы. Члены подпольных обществ на Кемосе были такими же — прятали лица, обожали тайные рукопожатия и простейшие шифры. Похоже, любовь к шпионским играм живет в душе каждого человека.

Фулгрим зашагал вперед, держа Разящего Огнем в вытянутой руке, и быстро заставил незнакомца прижаться к стене. Острие клинка коснулось горла мужчины.

— Ассасин из тебя скверный.

— Я не собирался вас убивать, — искаженным голосом произнес визасец. Вероятно, в его маске имелся модулятор частот. Ничего, есть и другие методы идентификации.

Фениксиец по праву гордился своим умением читать язык тела. Его посетитель боялся. Хорошо. Страх — полезный союзник при переговорах.