Страшные сказки для дочерей кимерийца (СИ) - Тулина Светлана. Страница 24

Это был Стекс.

Конан сел на край сундука — ноги вдруг предательски подогнулись. Надежда ударила, словно обухом в лоб, пока был уверен, что все погибли и нет ни малейшей вероятности иного — как-то держался и был почти спокоен, а сейчас сердце колотилось под самым горлом, заставляя все время сглатывать.

Если жив один из Черных драконов, то почему бы тогда… Стекс сильно порезан, но серьезных ран, похоже, нет, да и вряд ли есть какие внутренние повреждения, иначе не сумел бы он забраться по стене так высоко. Скорее всего — просто усталость, перенапряжение и потеря крови. Ну, это поправимо…

Конан схватил со стола кувшин со сладким красным офирским — красное и сладкое вино первое дело при кровопотере. Хорошо бы, конечно, еще и подогреть, но времени нет. Ничего, и так сойдет… О, как хорошо пошло, глотать мальчик не разучился, чувствуется драконья закалка!

Конан влил в Стекса почти полкувшина, прежде чем тот закашлялся и открыл мутные глаза. Когда он увидел своего короля, взгляд его приобрел осмысленность, а лицо перекосило яростью:

— Измена, мой король… — попытался крикнуть он сорванным голосом, но лишь зашипел и снова закашлялся. — Измена…

Конан помог ему сесть. Дал еще глотнуть из кувшина, исключительно в лечебных целях — чтобы унять кашель.

— Измена, ваше величество, — произнес Стекс уже гораздо спокойнее. — Закарис, сын шакала, похитил Атенаис! Я сам видел.

— Измена — сильное обвинение… — Конан сощурился, — Может быть, ты ошибаешься? Закарис отвечает за безопасность гостей. Может быть — он просто спрятал ее в безопасное место?

Голос у Конана был обманчиво мягким. Будь тут Квентий — он сразу бы понял, что Конан говорит вовсе не то, что на самом деле думает. Но Стекс своего короля знал не настолько хорошо, а потому оскалился и затряс головой:

— Безопасное место?! Как бы не так! Он увез ее из города! Я видел! А его люди набросились на нас, как бешеные псы! Словно это мы — убийцы! А их начальник бежит, как последний трус!!! Вместо того, чтобы город защищать! Что это, как не измена?!

— Стой... — У Конана затвердели скулы, а голос стал еще мягче. — Люди Закариса убивали моих гвардейцев?

По злому и напряженному лицу Стекса было видно, как ему хочется подтвердить — да, убивали, мол. Вот такие они гады и давай-ка, ваше величество, поскорее их всех к ногтю… Но парнем он все-таки был честным, даже с врагами. И потому после короткой внутренней борьбы ответил уже тоном ниже, отводя глаза:

— Ну, не то, чтобы… Чтобы совсем уж убивали — я не видел. Били больше древками, не насмерть, а чтобы оглушить… Да им и не надо было особо! По пятеро-шестеро на одного — чего бы не покуражиться? — Постепенно к нему возвращалось прежнее праведное негодование. — А это не измена, да?! Когда ни в чем не повинных людей в подвал швыряют, вместе со всяким сбродом?!

— Кто это у нас такой… неповинный? Ты, что ли?

— Так ведь это… Разве я не сказал? Почему только я? Эти зандровы отродья всех похватали! Навалились скопом, связали — и в подвал! Они там разбойников содержат! И нас приравняли! Это — не измена?!

Конан почувствовал, что лицо его само собой расплывается в злорадной улыбке. Запрокинув голову, он захохотал — громко, в полную силу, совсем как раньше. И только под гулкими сводами асгалунского замка заметалось безумное эхо и перепуганные летучие мыши. Прежней замороженной обреченности больше не было и следа. Живем, братцы!

— И много вас там таких… неповинных?

***

Стражник, дежуривший у самой лестнице, даже не понял, что это такое было. Имей он возможность немного поразмыслить, то наверняка пришел бы к выводу, что по затылку его легонько тюкнула не иначе как свалившаяся с неба молотобойная кувалда, уроненная кем-нибудь из небесных кузнецов.

И ошибся бы.

Поскольку это был всего лишь опустившийся из-под потолка серебряный подносик для фруктов. Тот самый, в рулончик скрученный.

Бить в полную силу или там кулаком Конан не стал, пожалел служивого. В конце концов, хотя к тюремщикам в силу кое-каких приключений бурной молодости питал Конан и меньшую приязнь, чем к просто стражникам, но конкретно вот этот пока не сделал ему ничего дурного. Так зачем же его, бедолагу, насмерть кулаком-то? Лучше легонько так тюкнуть серебряной дубинкой. Всё приятнее.

Ударенный стражник задумчиво хрюкнул и прилег вздремнуть на ступеньки. Конан спрыгнул на пол, готовый мгновенно отправить в объятья Королевы снов и прочих тюремных охранников, под горячую дубинку попадутся ежели. Но в темном коридоре больше никого не было — похоже, этот стражник был последним.

Конан негромко свистнул. По лестнице затопали — несмотря на все свои достоинства, Стекс так и не научился ходить бесшумно.

— У него на поясе ключи. Действуй. Только предупреди всех, чтобы тихо…

Конан заглянул в караулку. Здесь тоже было не очень-то светло, закрепленный над входом факел чадил и мигал, грозя вот-вот погаснуть. Запалив от него свежий и воткнув его в щель у притолки, Конан огляделся. Стол с двумя грязными мисками, топчан в углу. Ага, а вот и то, что нам надо…

На огромном и даже с виду неприступном сундуке был такой же огромный и неприступный замо́к. Можно было бы повозиться с отмычкой, но время уходит. Конан нехорошо улыбнулся, взял массивный замок в ладонь, сжал пальцы и слегка крутанул кистью.

Длинные бронзовые гвозди вышли из пазов с душераздирающим скрипом. Бросив по-прежнему неприступный замок в сторону, Конан откинул тяжелую крышку.

Он угадал правильно — все отобранное у его драконов оружие было второпях свалено именно сюда. Конан выгреб его из сундука охапкой — сколько сумел захватить. Локтем сбросил со стола миски, вывалил на него первую партию оружия и доспехов. Освобожденные Стексом ребята уже почти на пороге, не у сундука же им всем толпиться, свое барахло выискивая?

— Конан, Амра, демонское твое отродье! Живой!!!

— Квентий! Ну надо же! А я думал тебя на этот раз все-таки…

Крохотная караулка наполнилась людьми и сразу же стала словно бы еще меньше. Конан с истинным удовольствием оглядывал своих ребят. Что за бойцы! Одно слово — Драконы!

Ни воплей, ни жалоб или хвастовства, ни лишней суеты, ни других каких глупостей, свойственных необученным новичкам. Одеваются молча, без ненужной торопливости, приличествующей разве что при поносе да ловле блох. Просто таки даже приятно посмотреть. Нашедшие свое оружие без дополнительных понуканий выходят в коридор, давая и другим…

Стоп! А это еще кто такие?!

Среди деловито натягивающих доспехи и разбирающих оружие Черных драконов точно так же деловито натягивали доспехи и разбирали оружие какие-то абсолютно незнакомые Конану подозрительные личности. Да и не бреют аквилонские гвардейцы голов! Конан грубо схватил одного из незнакомцев, развернул к свету. Нет, точно! Этой наглой носатой рожи с выпуклыми глазами-маслинами в его страже точно не было!

— Ты кто такой, нергалово отродье?! — прорычал он вполголоса.

— Руки убери. — Молодой наглец и не подумал пугаться. Впрочем, чего тут пугаться, когда рычат на тебя вполголоса? Но рявкать в полную силу Конан пока опасался. К тому же тут темно, может, наглец просто не узнал или не понял…

— Ты хоть знаешь, недостойный потомок никчемных родителей, с кем разговариваешь?!

— Допустим, знаю. — В черных выпуклых глазах плескалось откровенное и такое знакомое по тарантийской библиотеке ехидство. — Руки убери, твое величество.

Посмеивающийся Квентий хлопнул Конана по плечу:

— Лучше убери, правду тебе говорю. Он такая зануда, что себе дороже связываться.

— Разговорчики! — прорычал Конан, сбрасывая с плеч руку Квентия и отпуская такого знакомого незнакомца. Просто так прорычал, для порядка больше. Он уже, в принципе, и сам понял. Не зря же тип этот показался настолько знакомым.

У всех этих обласканных при дворе умников-книговедов одинаковые манеры ни во что не ставить своих государей. Хальк тоже, помнится, как-то в башню за свой язык угодил. Вот и этот — наверняка тоже библиотекарь или придворный сказитель-рифмоплет. Не ту сказочку не в то время рассказать сподобился или не то не с тем срифмовал, вот и сиди теперь среди разбойников, раз такой умный.