Круз (ЛП) - Беллус Х. Дж.. Страница 32

Отстранившись, Круз решительно сжимает ладонями мои ягодицы.

— Будь готова, детка. После того, как я выиграю сегодняшний бой, я хочу, чтобы ты была в раздевалке — обнажённая и прижатая к моему телу.

Пробормотав последнее предложение мне в губы, боец сопровождает свои слова скромным поцелуем. Ему удалось развеять всю мою злость и желание мести. Круз заставил всё это просто исчезнуть. Прежде чем уйти, мужчина нежно сжимает мою попку. Он доверяет мне, зная, что я смогу держать себя в руках. И это молчаливое послание придаёт мне сил.

— Ты всегда была шлюхой, — упрекает меня отец Эша.

Посмотрев прямо в безжизненные и холодные глаза своей матери, я отвечаю мужчине:

— Учусь у лучших.

Расправив плечи и высоко подняв голову, я направляюсь к рингу, чтобы посмотреть бой. Сердце гулко стучит в моей груди после столкновения. Былая ярость утихла. Моя маленькая победа. Но я буду вновь и вновь завоёвывать новые вершины.

Если хотят, они могут продолжить быть злыми, но теперь я отказываюсь быть их жертвой.

Расслабившись, я откинулась на спинку металлического стула, наблюдая за тем, как персонал зала готовит бойца к выходу на ринг, в то время, как все мои мысли были только о скором будущем и предстоящем мне времени в раздевалке.

Меня обволакивает аромат Круза, когда я выхожу из душа. Единственное, чего мне не хватает — он сам. Папа так и не отказался от моих тренировок и уроков самообороны. Признаю, все мои проделки — глупость, но я искренне наслаждаюсь ими, особенно, когда мои навыки проверяет Круз. По окончанию мы оказываемся не в лучшем виде. Так или иначе, независимо от того, где мы находимся, наша одежда всегда летит прочь — и мы переходим к более интересным вещам. Так что да, я в восторге от уроков самообороны.

Кровать Круза стонет моё имя, а мышцы кричат в возмущении, но, собравшись с силами, я тянусь к чистой одежде. Она пахнет одеколоном моего мужчины: смесь кожи, небольшая нотка сладкого апельсина и много секса. Я могла бы искупаться в этом аромате. Надеваю свою толстовку с логотипом «Престола Диабло» и узкие чёрные штаны для йоги. Клянусь, стоит мне оказаться в зале в подобном образе — это словно усиленная тренировка для силы воли моего бойца.

Стремительно ворвавшись на кухню, я заканчиваю собирать волосы в беспорядочный свободный пучок на макушке. Как и нравится Крузу, сегодня перед боем они будут очень кудрявыми. Схватив из ящика последний Поп-Тартс, я спешу вниз по ступенькам. Мне потребовалось дополнительное время для разработки новой линейки фирменной спортивной одежды — и теперь я просто утопаю в завалах бумажной работы в зале и его подготовке к финальному бою.

Спешно спустившись по лестнице, запихнув в рот половину Поп-Тартс, я слышу привычный отзвук моих шагов, что эхом раздаётся в зале. Я уже было направилась в сторону рабочего стола, но услышала, как Рapi окликнул меня. Все замерли от гула его голоса.

— Господи, papi, — покачав головой, шепчу себе под нос.

Мужчина направляется ко мне. По его лицу стекают капельки пота.

— Я оставил на столе залог, ты видела?

— Ну, учитывая, что я так до него и не дошла — очки не в твою пользу, старик.

Проказливо покачав головой в ответ, я сморщила нос, после усмехнувшись.

— Прекрати умничать, малышка. Мне нужно, чтобы ты отнесла его в банк.

Бросив взгляд на огромные часы, я отметила, что у меня осталось только шесть минут до закрытия. С губ сорвался стон. Бога ради, я же только приняла душ. Банк находился всего в четырёх кварталах по дороге — ехать туда на машине нет смысла, но с моим временным ограничением это будет похоже на оживлённую прогулку в скором темпе.

— Сделаю.

Хлопнув отца по плечу, я направляюсь к выходу.

Papi, схватив моё запястье, прижал меня к своей груди. Укрыв в своих огромных руках, мужчина подарил мне одно из своих знаменитых объятий, в конце поцеловав меня в макушку.

— Говорил ли я тебе в последнее время, насколько чертовски горжусь тобой, ребёнок?

Подняв взгляд на самого сильного мужчину, которого я когда-либо знала, я поджимаю губы.

— Нет.

— Ну, теперь я сделал это. Несмотря на все изменения в твоей жизни, ты взяла на себя заботу о зале, стала сильнее физически и духом. Это дерьмо слишком жестоко. Но ты справилась. Я чертовски горжусь тобой, дочь.

На моём лице расцвела искренняя улыбка. Подмигнув рapi, я подбегаю к столу. Уже выйдя за дверь, спускаясь к тротуару, я внезапно осознала, что даже не попыталась найти взглядом Круза. Остановившись, я, чёрт возьми, уже почти повернулась, чтобы подмигнуть и ему, но в последний момент передумала. Papi был чертовски серьёзен, когда говорил вовремя внести залог в банк. Я много раз настаивала на том, чтобы перейти на онлайн-оплату услуг, но поговорка «невозможно научить старого пса новым трюкам» уж очень хорошо подходит к описанию моих попыток приобщить его к этому.

За минуту до закрытия, я открыла двери банка. Увидев недовольную мину на лицах служащих, посылающих уничижительные взгляды в мою сторону, у меня едва получилось сдержать рвущийся изнутри танец победителя. Никогда не понимала тех, кто сбегает с работы, едва стрелки часов отметят окончание рабочего дня — почему бы просто не найти работу, которой ты бы наслаждался, и делать её хорошо? Неспешно направляюсь к кассе. Ага, в их глазах едва ли это добавило мне бонусные баллы.

Едва я переступила порог, как двери за мной захлопнулись.

— Мудаки, — бормочу я, сворачивая квитанцию рapi, спрятав её в свою сумку.

Старая знакомая вывеска привлекла моё внимание. Любимый магазин аbuela[45]. Единственный в котором она делала покупки. Женщина посещала его каждую среду — по одному и тому же грёбаному списку. Прежде чем успеваю осознать собственные действия, я, перейдя улицу, открываю двери.

— Dios Mio [46]. Лейла, это в самом деле ты?

Выйдя из-за прилавка, Мария повторяет свой вопрос по-испански.

— Да.

Улыбнувшись, я делаю шаг навстречу её объятьям.

— О, милый ребёнок. Как ты? — Спрашивает женщина на испанском.

— Я в порядке. Действительно в порядке. — Мне нужно сказать это, прежде чем вся смелость сойдёт на нет. — Yo quiero hacer tamales como mi abuela [47].

— Sí. Sí [48]

Мария скрывается между рядами быстрее, чем я успеваю произнести ещё хотя бы слово. Её глаза загорелись, когда я попросила помочь мне собрать продукты для тамале, который готовила аbuela. Быстро перечисляя всё на испанском, она напоминает мне не забыть последовательность процессов. Женщине удалось наполнить корзинку менее, чем за пять минут.

— Запишу на счёт твоего papi.

Пересмотрев все продукты, Мария записывает их в свой потрёпанный блокнот. После, обойдя прилавок, женщина хватает мои ладошки, и, наклонив голову, молится за меня на испанском — её голос звучит нежно и с благоговением. Несмотря на всю свою хрупкость и почтенный возраст, она сильная и строгая. В ней больше силы, чем в ком-либо ещё. В уголках моих глаз скапливаются слёзы. Я едва сдерживаю их, бормоча последние строки молитвы.

Я пересекла улицу, в то время как на моих запястьях болтались четыре полиэтиленовых пакета. Не обращая внимания на то, что происходит вокруг меня, мысленно я растворилась в волшебном моменте в магазине Марии. Запнувшись кроссовками о край бордюра, я резко подаюсь вперёд. Мне удаётся восстановить равновесие до того, как я успела набить рот асфальтом.

— Чёрт побери, это было близко, — шепчу себе под нос.

— Ага, было.

Одновременно с раздавшимся надо мной низким голосом, сильная рука хватает меня повыше локтя, утаскивая в переулок.

— Хэй, — выкрикнула я.

Неизвестный не остановился. Пакеты с продуктами, свисая с запястий, лишили меня возможности нанести удар нападавшему. Человек лишь ускоряется. Я падаю на колени, чувствуя через тонкую ткань штанов для йоги грубую и шероховатую поверхность асфальта. Я задыхаюсь от боли, прострелившей мой позвоночник.